Ознакомительная версия.
— Больше не буду, — как можно естественней улыбнулась я, — а вы, вместо того чтобы беспокоиться о моем здоровье, постарайтесь лучше найти убийцу.
Я развернулась и с гордо поднятой головой вышла из Инкиной квартиры.
Сопляк, мысленно ругнулась я в адрес лейтенанта, ему еще в кораблики играть, а он убийства расследует. Поднявшись к себе, я поняла, что желудок, несмотря на перенесенный стресс и поздний час, требует горючего. Конечно, есть я ничего не стала, но кофе сварила и добавила туда капельку коньяка. Вот тебе и сходила за лекарством, перефразировала я известный анекдот про поход в булочную, хорошо еще, что голова цела.
Я села на диван перед телевизором, поставила рядом пепельницу и закурила. Щелкнула пультом. Я смотрела на экран, но мысли были далеко от мелькающих красочных картинок. Все, что происходило на экране, казалось мне малозначительным и откровенно пошлым. Излучающее сытое довольство и самоупоение лицо ведущего программы казалось мне на редкость уродливым и несносным. Предметом обсуждения являлся секс. Старые целлюлитные тетки и закомплексованные барышни со всеми признаками грядущего стародевичества на угреватых лицах говорили на редкость пресные ханжеские фразы. Я выключила ящик и, откинувшись на спинку кресла, закрыла глаза.
Вот уж повезло так повезло! Бедная Инка. Как она? У меня не было сомнений, что соседка стала жертвой страшного недоразумения. Убийца, конечно, выслеживал ее гостя, а она попала под горячую руку. Нет, а этот гусь-лейтенант! — гневно передернула я плечами, ощущая новую волну раздражения.
Стараясь не думать о лейтенанте, я пошла в ванную. Приняв душ, растерлась огромным полотенцем и поспешила в спальню. Но, несмотря на все мои героические усилия и решимость заснуть, я еще на протяжении часа витала мыслями в околоземном пространстве, периодически возвращаясь к сегодняшнему инциденту.
Будильник поднял меня в половине девятого. Поздновато, конечно, для главного редактора прославленного еженедельника «Свидетель», но что поделаешь — я люблю поспать и использую каждую благодатную минуту для того, чтобы дать отдохнуть своему загроможденному миллионом задач интеллекту. Главное — это подняться с кровати свежей и отдохнувшей. Я просто обязана быть в форме, оправдывалась я перед собой за столь наглое пренебрежение временем. В конце концов, могу же я установить свой собственный режим, демократия у нас или не демократия?!
После водных процедур, которые наряду с царством Морфея были для меня каждодневной приятной необходимостью, я ощутила желание сделать еще что-нибудь полезное для своего бренного тела. Как насчет завтрака?
Ладно, перейдем к гастрономическим радостям. Я бухнула на сковородку два яйца, предварительно обжарив на ней ломтики бекона и лук. Сварила кофе. Довольно посредственный, если вспомнить, какой замечательный напиток готовит Маринка, моя секретарша и подруга в одном лице. Прямо кудесница. Секреты мастерства, так, кажется, называется умение из обычного, доступного любому встречному и поперечному материала сотворить чудо.
Когда я спрашиваю себя, что заставляет терпеть рядом с собой склонную к опасным приключениям и страдающую отсутствием деликатности секретаршу, ответ приходит не сразу. Может, умение делать кофе? Ну, конечно, нет. Мне симпатичен ее живой нрав, ее деловитость и исполнительность. Но этот ее недостаток — влипать во всякие истории и, что еще прискорбней, постоянно втягивать в них меня — чудовищен. А вот вчера я вляпалась сама.
С самого утра я настраивала себя на бодрый жизнерадостный лад и вдруг — прокол. Мысль о вчерашнем злополучном посещении Инки, которую я глушила водными процедурами и прочей драгоценной ерундой, внезапно напомнила о себе. Сознание непоправимости случившегося, весь спектр отрицательных эмоций, поднятых вчера со дна моей души недоверчиво-корректным лейтенантом, отравляли мое существование.
Нет, полуодетая, я присела на диван, с этим надо что-то делать. Я представила себе будущие визиты ментов, тоскливую канитель и оскорбительно-ядовитые намеки, старательно скрываемые под маской сухого делового спокойствия, почти равнодушия, всю эту заскорузлую, убийственно скучную механику вопросов-ответов, настороженную приглядку, невинные провокации и… мне стало тошно.
Я сама должна что-то предпринять. Не могу я вот так сидеть и ждать… Да нет, конечно, не сидеть. Но и работать в редакции, болтать с Маринкой, обсуждать что-то с Кряжимским — да я просто не смогу быть самой собой, получать от всего этого удовольствие, если проявлю пассивность!
Я оделась, проверила в сумке ключи и, выйдя на лестничную клетку, захлопнула дверь. Слава богу, что у нас в доме лифт — не надо проходить мимо Инкиной двери. Что, трусишь? — ехидно подначила я саму себя. Нет, не трушу, но все-таки…
Моя неоднократно испытанная на верность и на прочность «Лада» стояла во дворе. Недалеко от нее, лаская взор своими гладкими обтекаемыми формами, за которыми угадывалась мощь и сила, отдыхал синий «БМВ». Даже не отдыхал, а покоился — таким сиротливым, несмотря на весь свой лоск и ликующую новизну, показался мне этот шикарный автомобиль. Я села за руль своего простенького, но вполне приличного по нынешним временам авто и включила зажигание.
Через десять минут я уже входила в редакцию, ловя на себе по-утреннему пристрастный взгляд своей секретарши.
— Привет, — я на минуту задержалась у ее стола.
— Привет. Кофе будешь?
Вежливо-дежурный вопрос.
— Буду, — я сделала над собой гигантское усилие и улыбнулась.
— Что-нибудь стряслось? — спросила эта мудрая прорицательница и провидица.
— Расскажу — не поверишь, — лаконично заинтриговала я Маринку, почему-то раньше времени открывшую рот, — убийство в квартире прямо подо мной, — невесело усмехнулась я.
— Да ну-у! — шире открыла рот моя подруга. — Но зато теперь, — быстро подтянула она свою отпавшую челюсть и сделала обиженное выражение лица, — ты не будешь твердить, что исключительно благодаря мне влипаешь во всякие неприятности.
Она гордо повела плечами и направилась к десертному столику.
— Мне покрепче, — бросила я, открывая дверь в свой кабинет.
Пока я раздевалась, усаживалась за свой стол, закуривала, Маринка приготовила кофе. Она вошла в кабинет с подносом, на котором стояли две кофейные чашки, от которых поднимался тонкий ароматный дымок, и вазочка с печеньем. Я почему-то вспомнила вчерашние пирожки.
— Между прочим, как у тебя с желудком? — ехидно посмотрела я на Маринку.
— Нормально, — она непонимающе уставилась на меня, пристроив поднос на краешек стола.
— Мне почему-то кажется, что все началось с пирожков, — я немного сбавила тон.
— Какие пирожки-то, Оль? — она опустилась на кресло перед столом.
— Значит, у тебя с желудком все нормально? — подозрительно переспросила я.
— Я ничего не понимаю, — Маринка взяла чашку с блюдцем с подноса и сделала маленький глоток. — Кажется, ты хотела рассказать об убийстве. Разыграла, да?
Маринка улыбнулась, отставила чашку и потянулась за сигаретой.
— Мне не до розыгрышей, — я пододвинула к ней пачку «Винстона» и взяла свою чашку, — просто все началось с того, что желудок у меня взбунтовался. Ну я и погрешила на пирожки, которые ты притащила вчера.
— Да ты что, Бойкова? — возмущению Маринки не было предела. — Я никогда бы не взяла у незнакомой торговки! А эта баба Тома жила в нашей коммуналке, я видела, как она все готовит. Вся такая чистенькая-аккуратненькая, прямо светится.
— Ладно, — махнула я рукой, — наверное, салатов объелась.
— Ну точно, — подхватила Маринка, — ты же вчера на пьянке была. Как погуляли?
Я пожала плечами.
— Ты знаешь, я пошла только потому, что не могла отказаться, — пробормотала я. — Меня все эти гулянки утомляют. Народ принимает на грудь, начинает беспричинно смеяться, а я сижу и наблюдаю за всеми этими метаморфозами. Не слишком весело. В общем, началось все с расстройства.
Я изложила Маринке перипетии вчерашнего похода к Инке, успев выкурить за это время не одну сигарету.
— Это его жена, — безапелляционно заявила Маринка: я дошла до эпизода, когда Инка на несколько секунд пришла в себя, — тут и думать нечего.
— Но ведь на жену подумают в первую очередь, так что это не слишком-то умно, — резонно, как мне показалось, заметила я.
— А кто говорит, что жена Белкина умная? — возразила Маринка. — Ты ее знаешь?
— Нет, — покачала я головой, — а не мешало бы познакомиться.
— Хочешь сама найти убийцу? — Маринка бросила на меня пренебрежительный взгляд. — Дело бесперспективное — обыкновенная бытовуха. Кому это интересно?
— Знаешь что, девушка, — набросилась я на Маринку, — не в каждой бытовухе применяют пистолет с глушителем.
Ознакомительная версия.
