— Ошиблись номером, — самым будничным голосом ответила девушка.
Тетя Матильда перевела глаза на правую руку девушки.
— И все же, как могло случиться, что это животное расцарапало тебя? Ты лжешь, чтобы его выгородить. Я больше не собираюсь терпеть его в своем доме, если он становится злобным.
— Не будь смешной, тетя. Говорю тебе: я сама дразнила его шуршащей бумажкой.
— Но это вовсе не значит, что кот должен царапаться… Это снова звонил тебе твой солдат?
Элен рассмеялась, избегая ответа.
— Что ты так подозрительно возбуждена? Ты вся горишь!
Она презрительно пожала плечами:
— С такого дурня, как Джерри Темплер, спрос невелик. Он способен сделать девушке предложение по телефону. Я бы не слишком удивилась… Элен, ради бога, что же стряслось с этим котенком?
Элен устало вздохнула:
— Я же уже объясняла, тетя, виновата я сама. Он…
— Да не то! Посмотри-ка на него!
Элен быстро повернулась, перепуганная напряженным взглядом своей тетки.
— Он просто играет. Котята часто так забавляются.
— Что-то совсем не похоже, чтобы он играл.
— Котята часто потягиваются, чтобы размять свои…
Но последняя фраза была уже сказана совсем не так уверенно. Котенок вел себя, и вправду, в высшей степени непонятно. Желтенькая спинка у него изогнулась в дугу, а лапки были раздвинуты в стороны на всю длину. Все его маленькое тельце спазматически сжималось. Но больше всего Элен перепугало выражение его янтарных глаз и то, как котенок сжал челюсти, клочки белой пены, показавшиеся из-под зубов.
— Ой, господи, что-то случилось! Янтарик заболел! — воскликнула она.
Матильда Тор завопила:
— Не приближайся к нему. Котенок взбесился. С кошками это бывает точно так же, как и с собаками. Иди-ка ты сама немедленно к врачу со своей рукой.
— Глупости! Котенок просто заболел. Бедняжка, что же с ним приключилось? Янтарик, ты не ушибся? Не поранил себя?
Элен потянулась к напряженному маленькому тельцу. Как только она дотронулась до мягкой шерстки, у животного снова начались судороги.
— Я немедленно повезу его к ветеринару! — твердо заявила девушка.
— Не делай глупостей! Он набросится на тебя!
— Я позабочусь, чтобы он меня не поцарапал, — уже на ходу крикнула девушка, торопясь к стенному шкафу, где у нее висели пальто и шляпа.
— Обязательно замотай животное во что-то плотное, — распорядилась Матильда. — Эй, Комо! Где ты там?
В то же мгновение в дверях возникла проворная невысокая фигура Комо:
— Да, мадам?
— Найди-ка в чулане старое покрывало или скатерть. Что-нибудь, во что завернуть котенка.
Комо посмотрел на Янтарика со странным выражением в своих лакированных глазах.
— Котенка больна? — спросил он.
— Не стой же на месте, задавая дурацкие вопросы, — нетерпеливо прикрикнула Матильда. — Конечно, котенок болен. Делай то, что тебе велят и поскорее принеси тряпку.
— Да, мадам.
Элен кое-как надела шляпку, по привычке встав перед зеркалом, но не глядя в него. Потом наклонилась к котенку.
— Отойди же от него! — снова истерично закричала Матильда. — Мне совсем не нравится, как он себя ведет.
— Что с тобой, Янтарик? — стала приговаривать Элен, стараясь успокоить своего любимца.
Глаза котенка неподвижно уставились в одну точку, но при звуке ее голоса он немного повернул голову, как бы стараясь ее увидеть. Такое пустяковое движение вызвало новые судороги, но на этот раз еще более продолжительные.
Когда Комо принес старое покрывало, на крыльце снаружи раздались шаги. Отворилась входная дверь. Ее дядюшка Джеральд шел через холл, на ходу снимая пальто и шляпу.
— Хэллоу, честная компания! — воскликнул он веселым голосом. — Что за шумиха?
В низком и звучном голосе Джеральда была какая-то вселяющая уверенность сила. Казалось, у него никогда не возникает потребности повышать голос, потому что его одинаково хорошо слышно на любом расстоянии.
— Янтарик, — жалобно протянула Элен, — он заболел.
— Что с ним?
— Не знаем. У него судороги. Я повезу его к ветеринару… Я… Комо, помогите мне обернуть его в покрывало. Следите, чтобы он вас не покусал.
Элен прижала к себе ставшее твердым маленькое тельце котенка, чувствуя через толстую ткань, как новые спазмы сотрясают ее несчастного Янтарика.
— Пошли, — сказал Джеральд, — я отвезу тебя на машине. Ты только держи его, не выпуская их рук.
— Кот уже оцарапал Элен, — сообщила Матильда.
— Я промыла царапины спиртом, — сказала девушка.
— Но кошки бесятся точно так же, как и собаки, — настаивала ее тетка.
Комо, улыбаясь, поклонился:
— Приступим. Извинять, пожалста. Кошки часто иметь приступы. Такой же точно, как эта.
Элен повернулась к дяде Джеральду:
— Идем же скорее. Прошу тебя, не мешкай!
Матильда повернулась к слуге:
— Комо, по твоей милости я снова осталась без всяких запасов. Теперь тебе придется бегом бежать до самого рынка и принести мне целых шесть бутылок. Не тревожь меня, когда вернешься назад. Я лягу отдохнуть до обеда. Элен, не принимай так близко к сердцу болезнь котенка. Найди-ка лучше применение для своих ласк и чувств… А сейчас и правда нечего мешкать.
Она ушла к себе в комнату, громко хлопнув за собой дверью.
— Поехали, Элен, — сказал дядя Джеральд, похлопывая племянницу по руке.
Вдруг девушка вспомнила про телефонный разговор. Странно, что она полностью про него забыла в суматохе из-за Янтарика. И сейчас это казалось ей немного нереальным.
Дядя Франклин! Как только она закончит дело с Янтариком, она сразу же займется поисками Перри Мейсона.
У Джеральда Тора никогда не было таланта его брата «делать деньги» или, точнее, их копить. Там, где Франклин ревниво стерег то, что у него росло не по дням, а по часам, поджимая губы и решительно отвечая «нет», когда этого требовали интересы дела, Джеральд беспечно сорил деньгами, согласно теории «легко пришли — легко и уйдут». На протяжении нескольких недель он не только растратил весь свой капитал, но даже и на жизнь должен был зарабатывать исключительно одной своей адвокатской практикой.
Этот переход от благополучия был особенно тяжелым. Начав свою практику с золотого правила не тратить времени на пустяковые дела, принимать клиентов только по предварительной договоренности, Джеральд скоро очутился в таком положении, что рад был любому частному делу, за которое можно было хоть что-нибудь получить.
Крепко прижимая к себе котенка, отчетливо слыша каждый спазм, который просто потрясал крохотное тельце, Элен с благодарностью думала, что ее дядя Джеральд самый милый, самый понимающий из всех людей, окружающих ее. Интересно знать, всегда ли он был таким? Во всяком случае, его собственные трудности и неудачи не сделали его черствым. Наоборот, после банкротства он стал как-то мягче и внимательнее. В то время как тетя Матильда наверняка приказала бы Комо уничтожить котенка, дядя Джеральд гнал машину. Так что уже через несколько минут Янтарик оказался в руках опытного ветеринара.
Доктор Блейкли, сразу же поставив диагноз, потянулся за шприцем.
— Это не водобоязнь? — спросила Элен.
— Скорее всего яд. Подержите-ка ему голову. Крепче, за шею и плечи. И не выпускайте, если он начнет вырываться.
Он сделал укол, осторожно регулируя количество вводимой жидкости, потом вытянул иглу и пояснил:
— Временно мы его поместим в клетку. Сейчас у него начнется рвота. Это совершенно необходимо, чтобы избавиться от того яда, который еще остается в желудке. Скажите, когда вы заметили первые симптомы отравления?
— Мне думается, прошло максимум десять-пятнадцать минут, — сказала Элен. — Мы добрались до вас минуты за три… Да, десять минут назад.
— Ну что ж, у нас есть шанс выкарабкаться без потерь. Такой славный зверек. Его необходимо вызволить из этой беды.
— Вы считаете, доктор, что это яд?
— Да. Лечение не будет особенно приятным. Вам покажется, что животное страдает даже сильнее, чем это есть на самом деле, так что лучше бы вам посидеть в приемной. Если мне понадобится дополнительная помощь, я крикну. Он натянул на руки толстые кожаные перчатки.
— Вы уверены, что мы ничего не сможем сделать? — настаивала Элен.
Он покачал головой.
— Через несколько минут я смогу вам сообщить обо всем подробнее. Он что, играл во дворе, да?
— Нет, вряд ли. Конечно, я не помню точно, но мне кажется, котенок не выходил из общей комнаты.
— Ладно, вскоре все будет ясно. Пройдите оба туда, садитесь и немного обождите.
Очутившись в приемной, Джеральд Тор удобно устроился в кресле, выудил сигару из жилетного кармана, откусил кончик и чиркнул спичкой. Пламя, прикрытое ладонью второй руки, осветило тонкие черты его лица: высокий лоб мудреца, добрые, но усталые глаза, вокруг которых собрались лучики-морщинки, придававшие его физиономии добродушно-насмешливое выражение, рот, не знающий компромиссов, и все же не слишком твердый.
