«Нет, она не пипетка, она родник, — подумал Борис, — надо прекращать допрос, а то будет наводнение».
Он проводил её в соседнюю комнату до её рабочего места. За столом напротив сидела секретарша Алина. Перед ней лежала раздетая кукла Барби. Алина надевала на неё кружевные трусики, рубашечку… Увидев Бориса, спрятала куклу в стол, пояснила:
— Это для дочки, ей завтра три годика.
Она встала, потянулась, слега качнувшись на своих высоких каблуках. «Зачем к таким длинным ногам ещё и такие каблуки?.. — подумал Борис. — Она и так состоит их одних ног, и довольно красивых!»
Он пригласил её в кабинет Бурляева. Усадил в кресло. Она откинулась на спинку, забросила ногу на ногу и с усмешкой сообщила:
— Я готова к даче показаний.
«Эти ноги делались по спецзаказу!» — ещё раз отметил Борис. Женские ноги всегда были для него отвлекающими деталями. Он заставил себя отвести от них взгляд и спросил: — Хотите сигарету?
— Пока нет.
— Тогда первый вопрос: почему она всё время плачет? — Он кивнул в сторону двери, за которой осталась трёхподбородочная бухгалтерша.
— Потому что одинокая: у неё никого нет, кроме мужа.
— А у вас?
— У меня много мужей… Правда, чужих.
— А от кого у вас девочка? — вырвалось у него.
Она спокойно ответила:
— От мальчика.
Борис немного смешался.
— Простите… Это бестактный вопрос.
— Ничего, вы же по долгу службы… А вот теперь угостите сигаретой. — Он протянул ей пачку, поднёс зажигалку. Она затянулась. — Был один, звали Шурик. Я его даже любила. Думали пожениться, но он пил, дрался, кому-то печень отбил, его посадили. Через год вернулся — на меня уже не смотрел, его женщины перестали интересовать… Почти как у Окуджавы. — Пропела. — «А Шурик вернулся, а он голубой»… — Выпустила несколько колечек дыма. — Жизнь заставила поумнеть: я теперь только с джипастыми имею дело.
— Простите, не понял? С кем вы сказали?
— С джипастыми. Которые на джипах… Чего вы на меня так смотрите?… «Жизнь надо прожить так, чтобы было стыдно рассказать, но приятно вспомнить» — в интернете прочла… Всё равно скоро конец Света, надо успеть насладиться жизнью!.. Вы верите в конец Света?
— Это отдельная тема для беседы. А пока подумайте: не мог ли кто-нибудь из ваших джипастых поклонников приревновать вас к Бурляеву и так свести с ним счёты?
— К кому ревновать?!. Он же кроме своей работы и своей Марусеньки — ничего видеть не хотел!..
— И всё-таки, у вас были с ним какие-то отношения?
— Понимаю, о чём вы. Если честно, я была бы не против. Он, хоть не первой молодости и даже не второй — уже за пятьдесят, но мужик ещё в товарном виде: бегает, плавает, отжимается… Повторяю: я была не против, даже попытки делала, но, увы… Отношения остались «служебно-дружеские»…
— Вы же принимаете все звонки?.. Вспомните, может, были какие-то странные?.. Кто-нибудь ему угрожал?..
— К сожалению, из-за меня — никто.
— А из-за бизнеса?.. Какие-то возмущения, нестыковки, невыполнения условий договора?..
— С ним можно было не подписывать договора — если даже просто давал слово, всегда его выполнял. Я ему говорила: вы ненормальный бизнесмен!.. Вы должны научиться обманывать, иначе не преуспеете!.. А он в ответ: не могу — таким меня воспитала бабушка, а она в Бога верила… Знаете, у меня есть подозрение, что он тоже немножко верит в Бога.
— Немножко верить в Бога — это всё равно, что быть немножко беременным… Ладно, отставим философию… Ещё один деликатный вопрос. Вы имеете право на него не отвечать, но если ответите, поможете следствию.
— Вы меня заинтриговали. Какой это вопрос?
— С кем вы сейчас встречаетесь?
— Вам всех назвать?
— А у вас их так много?
— Нет. Всего трое. Каждый имеет свой день недели: вторник, четверг, суббота… Кто заслужит, получает и воскресенье…
— Значит, трое?.. И больше никого?
— Нет. Я им, троим, не хочу изменять.
Вкратце, не называя фамилий, их профессии?
— Очень разные: Алик — популярный музыкант, гастролирует по миру; Тимур — парикмахер, известнейший, два салона имеет, к нему запись на месяц вперёд…
— А третий?
— Володя, бизнесмен, довольно успешный…
— Стоп. Вот его координаты я бы хотел получить…
Дадите?
— Я бы сказала нет, но вы же всё равно узнаете.
— Конечно. Только времени больше займёт.
— Ладно, сэкономим ваше время. У меня есть его визитка. — Она вынула из сумочки визитку и протянула Пахомову. Он глянул и удивлённо спросил. — Володя Кононов?! Сколько ему лет?
— Примерно вашего возраста.
— Он!
— Вы его знаете?
— Когда-то в одном доме жили. Потом их семья куда-то переехала… Потом мы в секции карате встретились, три года вместе занимались… Он знаком с Бурляевым?
— Нет. Но за мной часто заезжал…
— Знает, чем занимается ваша фирма?
— Конечно. Шеф никогда не делал из этого секрета. Пожалуйста, когда с ним встретитесь, не говорите, что я передала вам его визитку — бизнесмены это не любят.
— Обещаю. А какой его адрес?
— Где живёт с семьёй, не знаю, а со мной он встречается на Ленинградском проспекте — у него там куплена однокомнатная квартирка, для интимных встреч… Дайте визитку. — Она взяла у Бориса визитку и вписала туда адрес Кононова. — Надеюсь, за это не судят?
— Что вы! Наоборот — лично я это всегда приветствовал.
— Почему в прошедшем времени?
— Влюбился и женился.
— Не очень уважительная причина.
— Как для кого. — Он встал. — Спасибо за сотрудничество… И последний вопрос, «на посошок»… Из всех рассказов о нём, я понял, что ваш шеф деловой, порядочный и, как раньше писали в характеристиках, морально-устойчив… Как же при таких… Как бы это мягко сказать… При таких полярных взглядах на жизнь, он вас терпел?
— А я работник классный! За плечами ИнЯз, два языка: английский и французский… В компьютере разбираюсь, как в косметичке… Обаятельна… Пью и не пьянею — это очень важно на официальных приёмах…
Он мной был доволен, хвалил, зарплату повышал…
— А вас что здесь держало?.. Ведь вы, при ваших вышеперечисленных достоинствах, могли более интересную работу найти… В модельном агентстве, например.
— Опоздала. Туда надо было лет в семнадцать пробиваться. А мне уже двадцать шесть, а женщина — товар скоропортящийся… Нет, мужиков я ещё привлекаю, но надо и на себя рассчитывать, хочу стабильности, мне дочь растить. Вот Бурляев и обещал мне место в своей гостинице, когда построят… Администратором, даже главным, а это уже путь в директоры. Интересно, престижно… А какой выбор среди постояльцев!..
— Хороша стерва! — подумал Борис, невольно снова бросая взгляд на её роскошные ноги. — Встретил бы я тебя чуть раньше!
— Даже и не мечтайте! — предупредила она, легко прочитав его мысли. — Вы же приехали не на джипе…
…Третьим в кабинет вошёл, вернее, вкатился экспедитор, толстенький, кругленький, похожий на маленького бегемотика. Представился:
— Радов, Павел Павлович, можно просто: Пал Палыч.
Борис пригласил его сесть. Пододвинул к нему пачку сигарет и зажигалку.
— Давно здесь работаете?
— Чуть больше года.
— А фирма сколько существует?
— Лет пять.
— Кто до вас был на этом месте?
— А никто. Объём работ не такой уж большой — Бурляев сам прекрасно справлялся. Он эту должность для меня придумал.
— Чего вдруг такая благотворительность?
— Одноклассники мы, за одной партой сидели. Потом жизнь разбросала. Отец — кадровый военный, он меня без мамы растил, его в Якутию перевели, ну, и я с ним.
— Чем же вы там занимались?
— Сперва в Сельхозакадемию поступил, но больше года не выдержал, бросил. Потом в строительном техникуме поучился, тоже бросил, понял, что не моё… Отец меня при казарме устроил, завхозом… Пару лет поработал, потом женился, потом развёлся… Недвижимостью занимался… Пушнину скупал для аукционов… Нормально жил. Отцу квартиру трёхкомнатную дали, он — полковник, обеспеченный человек, ну, и я при нём.
— Чего ж уехали?
— Во-первых, отец умер, а во-вторых, надоело струёй звенеть.
— Не понял. Что это значит?
— Когда мороз за пятьдесят и писаешь на улице — струя замерзает… Пытался отца спасти, лучших специалистов приводил, врачи от меня вторую зарплату имели, медсестёр конфетами закармливал… А!.. — Он горестно махнул рукой. — Не возражаете, если я закурю? — Достал из пачки сигарету, прикурил от зажигалки, затянулся. — После смерти отца квартиру продал, собрал манатки и в Москву. Снял комнатёнку, пытался устроиться, а тут кризис, всех увольняют… За год все денежки проел, за комнату платить нечем было… На счастье Витальку встретил, он пообещал помочь, но, видно, никуда не смог меня пристроить — вот и взял к себе.
