Ознакомительная версия.
И вот девочке уже двадцать пять лет, а ни одного, НИ ОДНОГО романа в ее жизни не было. Словно мышка, юркала она на работу и домой, запиралась у себя в комнате и шуршала страницами книг. Парни, с которыми знакомила дочь Марина, после первой же встречи исчезали и больше не звонили.
Тогда Марина решила действовать по‑другому. Она попросила Неличку Симонян, дочь своей давней подруги Карины, взять Дину под свою опеку, познакомить с друзьями, ввести в компанию.
И неожиданно для всех, и в первую очередь для самой Дины — получилось. Дина увлеклась идеей, загорелась походом и смогла оказаться полезной, разыскивая в библиотечных фондах ценную информацию.
Жизнь заиграла новыми красками. А потом появился ОН. Антон Тарский, ослепительно‑красивый кареглазый шатен. Он вошел и поздоровался. Просто поздоровался. И Дина исчезла, растворилась в бездонных глазах. Но глазам такая составляющая была совершенно ни к чему, и они выплюнули Дину обратно, сосредоточившись на Лене Осеневой. Ради которой, собственно, хозяин глаз и присоединился к этой совершенно неинтересной ему компании.
Вот такой любопытный коллективчик и выпал на залитый августовским солнцем перрон Оленегорска. Хотя «залитый» — не совсем подходящий эпитет для блеклого света, с трудом растянувшего свое покрывало по поверхности земли. Ох‑хо‑хо, тяжеленько приходилось свету, ведь имелась не только земля, а еще и деревья, и дома, и толпешка очередных «энтузиастов», любителей «непознанного». Ребята, а вы никогда не задумывались, что «непознанное» так называют именно потому, что оно вовсе не стремится быть познанным? И может активно этому сопротивляться.
Не задумывались? Ну‑ну.
А ребята тем временем, разобрав рюкзаки, направились в сторону автовокзала, откуда механизированная повозка, хрипя и взвывая коробкой передач, дотащила их до Ловозера.
Хотя вечер в августе на Кольском полуострове — понятие весьма относительное. Кроты бы расстроились.
Городок у озера был крохотный, и меховой воротник тайги подступал совсем близко.
— Красиво‑то как! — восхищенно пролепетала Дина, робко прикоснувшись к плечу Тарского. — Правда, Антошенька?
— Я понимаю, Дина, что в твоей жизни было мало красивого, начиная с отражения в зеркале, но восхищаться городской свалкой — это уже слишком! — насмешливо фыркнул Антон, кивая в сторону кучи мусора, вольготно раскинувшейся возле автостанции. — Хотя в твоем случае…
Договорить красавчик не успел, потому что пролетавший мимо кулак Вадима явно не собирался разминуться с холеной физиономией и смачно впечатался где‑то в районе левой скулы. Скула немедленно оправдала свое название и заскулила, меняя оттенок.
Антон нелепо взмахнул руками и улетел в направлении той самой кучи мусора.
Помочь ему подняться никто не спешил. Девушки окружили побледневшую Дину и наперебой успокаивали ее. Но, как всегда бывает в подобных случаях, чем больше тебя жалеют — тем быстрее ты заплачешь. Что и произошло.
Мужская часть команды окружила потиравшего кулак Вадима и мрачно смотрела на брезгливо отряхивавшего налипший мусор Тарского.
— Извинись, — сквозь зубы процедил Плужников.
— В смысле? — надменно приподнял бровь Антон. Но тут же болезненно скривился, пощупав щеку. — Перед тобой, что ли? За то, что получил по морде? Навыки охранника, смотрю, в плоть и кровь въелись, ручонками размахивать не разучился. Долдон.
— Стой, не надо. — Борис едва успел перехватить рванувшегося было к Антону Вадима. — Не стоит больше руки об него марать. А ты, урод…
— На себя посмотри.
— Так вот, — невозмутимо продолжил Марченко, — ты, урод, с нами дальше не пойдешь.
— Это с какой стати?
— С такой. Твои хамские замашки всех достали. Ты ведешь себя так, словно ты — граф, а мы — крепостное отребье.
— Вовсе я…
— Заткнись! Ладно бы только это, но твое поведение в отношении Дины просто скотское!
— Скотское было бы, если бы я ее банально трахнул и бросил! — огрызнулся Антон. — А я, наоборот, делаю все, чтобы она во мне разочаровалась! Даже рискуя получить по морде. Что, собственно, и произошло.
— Так это ты специально так сказал? — с надеждой подняла залитое слезами лицо Дина. Надежде было не за что зацепиться, и она постоянно ерзала, отчего Динино лицо странно подергивалось. — На самом деле ты так не думаешь?
— Ну конечно же, Диночка, — Тарский включил обаяние на полную мощность, голос его просто искрил. Проняло даже Лену, а о Дине и говорить нечего. Слезы моментально высохли, и девушка потянулась навстречу голосу. — Как можно? Ты очень милая и нежная, я не хочу, чтобы ты страдала из‑за меня, и обманывать тебя тоже не хочу. Ты прости меня, а?
— Господи, Антошенька, ну конечно же! — Дина подбежала к Тарскому и прильнула к нему. — Я все поняла, все‑все.
— Жаль, что придется расстаться, — тяжело вздохнул Антон, поглаживая девушку по спине, — думаю, мы все же смогли бы стать хотя бы друзьями.
— Почему расстаться? — Дина непонимающе смотрела на него.
— Меня же выгоняют из команды.
— Ребята погорячились. Правда, ребята? — Квятковская повернулась к остальным и, сияя счастливой улыбкой, ждала ответа.
— Манипулятор хренов, — пробурчал вполголоса Венечка.
— Ты что‑то сказал? Я не поняла. Так Антон остается или нет? Ну пожалуйста, ребята, ну не злитесь, он хороший, я знаю.
— Черт с ним, пусть остается, — махнул рукой Вадим. — Но учти, Тарский, отсюда тебе вернуться было бы проще. А если ты что‑то подобное выкинешь там, в тайге, все будет гораздо сложнее. И, возможно, страшнее.
— Да ладно вам, — победно усмехнулся Антон, — только пугать не надо.
Солнце удобно устроилось в ложбине пологих гор, окруживших Сейдозеро. Было невыразимо скучно, одно и то же зрелище почти полгода подряд. Скорее бы зима, убраться из этого полушария, сменить обстановку. Но и там, на противоположной стороне Земли, тоже вскоре все осточертеет, а особенно пингвины. Хуже могут быть только полярники.
Здесь же хоть какое‑то разнообразие, особенно в этом местечке. Каждый год появляются туристы и лезут туда, куда лезть не стоит. Забавно за ними наблюдать.
Вот и сейчас новые подоспели. Уже неделю ползают вокруг озера, без конца ссорятся, пакостят друг другу. Не все, конечно, но большинство. Правда, действительно опасным можно назвать только одного из человечков, остальные так, балуются по мелочи.
А этот человечек… Солнце подобного ему видело здесь очень давно, много веков тому назад. Жил среди обитавших здесь лопарей один шаман. Коварное, злобное, мстительное существо. Много кровавых жертв принес он камням‑сейдам, может, и сам после смерти стал одним из них, кто знает?
Человечек, привлекший внимание солнца, в крови рук не марал, во всяком случае, пока. И спутники его даже не догадывались, кто пришел с ними на берег Сейдозера. И зачем пришел.
А солнце все видело, все знало. И ему было любопытно, что же будет дальше, ради чего человечек затеял все это?
Эй, сони, подъем! Солнце запустило лучи в окна и многочисленные щели небольшого домика, прислонившегося к берегу Сейдозера и ставшего временным прибежищем исследовательской команды. Ноль реакции. Да, лучиками здесь не обойдешься, сюда бы банду солнечных зайцев, да по глазонькам спящих! Вмиг бы проснулись. Но искристые попрыгунчики резвятся сейчас на макушках озерных волн, и вытащить их оттуда можно только одним путем — натянув на голову облачное одеяло.
Но тогда не видно будет происходящего на земле! Нет, так не пойдет. Придется набраться терпения и ждать.
А набираться терпением — одно из самых скучных занятий. Гораздо приятнее набраться чем‑нибудь другим. Но увы, этот вариант солнцу был недоступен.
Наконец‑то! Светило от нетерпения аж приподнялось над ложбиной повыше, увидев распахнувшуюся дверь избушки. Тьфу ты, все время забываю, у них, у людей, по утрам всегда одно и то же. Сочувствую кустам.
А в импровизированном стойбище, бывшем всю ночь лежбищем, становилось все более шумно. Труба домика чихнула раз, другой и натужно закашлялась дымом. А из самого домика весьма аппетитно запахло оладушками.
— Эх, здорово все же, что с нами девчата! — раскинувшись морской звездой на берегу, радовался жизни Борис. — Будь у нас чисто мужская компания, давились бы сейчас сухим пайком. А так — оладьи со сгущенкой, кофеек!
— А кто ныл, когда мы составляли список продуктов в Москве? — усмехнулся Вадим, наблюдая за шумно плескавшимся Венечкой. — Ты же плешь проел всем, когда мы включили в список смесь для оладий, ту же сгущенку, помнишь? «Макароны и тушенка — остальное будем добывать на месте!» Много чего добыл?
— Ну почему, кое‑что добыл, — Борис приподнялся и сел, обхватив руками колени. — Рыбы вот с Путырчиком наловили, к примеру. Вы с Иркой грибов притащили, девчата — ягод. У нас только один трутень есть. Дармоед чертов!
Ознакомительная версия.
