поэтому мы протянули ограждение вдоль улицы Волервейен. Что думаете?
– А периметр земельного участка?
– Там наши люди, – кивнул Нильсен. – Все должно быть в порядке.
– Что еще тут у вас?
Мунк с любопытством посмотрел на карту и поднял взгляд на лес вокруг.
– Какой-то кошмар, – пробормотал Нильсен. – Тела мальчиков лежат там, вот точка на карте. Как видите, со всех сторон участки, а за ними лес. Мы предполагаем, что преступник мог зайти здесь и уйти тем же путем. Как по мне, свободный путь, нам очень повезет, если кто-то его видел.
– А это что? – спросил Мунк, ткнув в точку на карте.
– Стрельбище.
– Его оцепили?
– Э-э… нет, оно же неблизко…
– Перекройте его, – удрученно сказал Мунк. – И отправьте туда людей. А это что?
– Огромный гравийный карьер, – ответил Нильсен, указав рукой на даль леса. – Нам тоже?..
– Если вы еще этого не сделали, то да. Еще…
Мунк посмотрел на полицейского – у того был виноватый вид.
– Отправить туда людей? – наконец спросил он.
– Хорошо, – кивнул Мунк и пошел к Анетте Голи – та только что вышла из белого здания.
Его первый сотрудник.
Он не сомневался ни секунды в ее кандидатуре.
– Ты уже ходил туда? – спросила профессиональный адвокат, проведя рукой по светлым волосам.
– Еще нет. Как там?
– Плохо. Только что звонил Вик – спрашивал, накрыть ли их или ты сначала так посмотришь?
– Пусть не трогают, – ответил Мунк, прикуривая новую сигарету от предыдущей. – Кто их нашел?
– Там просто цирк, – вздохнула Голи, устало кивнув на здание. – Я пытаюсь разобраться в их отношениях.
– И что там?
– Насколько понимаю, дело об отцовстве. Парень пришел встретиться с сыном. Мать с новым мужем в сопровождении женщины – наверное, из опеки. Но я не уверена. Пока пришлось их разделить. Отец в одной комнате, остальные в другой, поговоришь с ними?
– Пока нет, позаботься, чтобы они дали полные показания.
– Хорошо, Катья займется этим.
– Она здесь? – Мунк слегла улыбнулся. – Я думал, она…
– Ну, видимо в Крипосе [1] все же оказалось не так круто, – подмигнула Голи. – Я подобрала ее по пути сюда. Ты же не против?
– Конечно нет, – ответил Мунк с улыбкой.
Сотрудник номер два.
Катья ван ден Бург.
Этот выбор был очевиден, как и первый.
– Ну что, пойдешь?
– Да, где они лежат?
– Иди туда, – указала Голи. – Я бы на твоем месте надела другую обувь, там довольно сыро.
– Ладно.
Мунк бросил сигарету на гравий и пошел к машине за резиновыми сапогами.
3
Двадцатиоднолетняя Миа Крюгер сидела за задней партой маленькой аудитории в подвале Высшей школы полиции, с трудом удерживая глаза открытыми. Она опять бродила всю ночь по улицам. Коснулась головой подушки только в… шесть, вроде? Она сдержала зевок, когда лектор с ежиком на голове и в начищенных ботинках переключил слайд на проекторе. Твою мать, ну почему было не уйти пораньше? Она ведь так ждала эту лекцию. Информационная встреча об отряде быстрого реагирования «Дельта». Это же поэтому она пошла сюда. Несмотря на предостережения родителей. Какой у мамы был скорбный взгляд, когда Миа сообщила, что изучение литературы в Университете Осло ей не подошло. Что она уже забрала документы. Что решила немного попутешествовать и осенью все начать заново.
Но, Миа, полиция? Послушай…
Да какая теперь уж разница. Миа прочла статью в журнале о том, как невероятно сложно поступить туда, что еще ни одна женщина не подошла под требования, и сразу же решилась. Да. «Дельта». Туда ей и надо.
Так что идите все к черту.
Миа Крюгер снова подавила зевок, когда на экране появился список. Предварительный, конечно. Минимальные требования. Далее ее ждали адские недели физических и психологических тестов, тут-то и отсеивались те немногие девушки, кто пробовал попасть в отряд. Но не она. Конечно нет. Легко. Она будет номер один. Она им всем покажет раз и навсегда, правда же? Этим сраным шовинистам, которые окидывают ее насмешливым взглядом, не понимая, какого хрена она тут забыла. Единственная девушка в аудитории.
На первом ряду кто-то ухмыльнулся, какой-то блондин, считавший себя венцом творения. На первом курсе он к ней подкатывал в спортзале, всего через пару недель учебы, и Мию тошнило от одной лишь мысли о нем. Эти пикаперские приемчики из какого-нибудь сборника для неудачников – он перекатывал мускулы перед зеркалом с неандертальской уверенностью в том, что ее это привлечет.
Какие у тебя красивые глаза…
Синие, как самый прекрасный океан…
Да что ты говоришь?
Да ты у нас поэт.
А у тебя они слишком близко расположены. Знаешь, вообще между линией волос и глазами должен быть лоб.
А какие у тебя необычные черные волосы… Как они красиво ниспадают на твои хрупкие плечи… Какая ты необыкновенная. Любишь немного повеселиться?
Господи.
Серьезно?
Неудачник сраный.
Она срезала их тем же вечером у себя в общежитии на Торшов. В ярости встала у зеркала и работала ножницами, пока все ее волосы не оказались в раковине.
На экране появился список требований, которые Миа знала как свои пять пальцев. Как жаль, что она не купила себе кофе по дороге. Пусть он из кофе-автомата и на вкус дерьмо. Что угодно, только бы не ощущать, что можешь отрубиться в любую секунду.
Она собралась с силами и посмотрела на экран.
Три тысячи метров меньше чем за двенадцать минут тридцать секунд.
Есть.
Еще дома в Осгорстранне она пробегала эту дистанцию за одиннадцать минут пятнадцать секунд, а мерзкий тренер, любивший отпускать комментарии про фигуры девочек в обтягивающих лосинах, каждый раз чесал затылок, смотрел на секундомер и просил Мию пробежать еще раз – «здесь какая-то ошибка».
Да ладно?
Пошел ты в жопу.
Пятьдесят приседаний.
Серьезно?
Есть.
Пятьдесят отжиманий.
Тренировка этого упражнения заняла бы у нее больше времени, но нет. Она прикрутила турник к потолку маленькой квартирки в общежитии, которую делила с двумя однокурсницами, больше заботившимися о своем внешнем виде и о том, кто чем и с кем занимался в пятницу вечером после пивной вечеринки, устроенной студсоветом. Каждое утро, пока не проснулись соседки, Миа подтягивалась, пока не отказывали руки.
Десять подтягиваний с перехватом.
Одним ударом двух зайцев.
Есть.
Проплыть четыреста метров.
Серьезно, что ли?
Есть.
Подводное плавание на глубине четырех метров.
Миа улыбнулась самой себе.
Два года назад, летние каникулы после окончания школы, мексиканское побережье. На волнах под облаками покачивался белый корабль, те милые люди, фридайверы, и он, тот голубоглазый мускулистый француз…
Ты почувствуешь такую свободу на глубине, Миа.
Она никогда еще этого не пробовала.
Нырять.
