Озадачив таким образом спутницу, Курт, без лишнего шума, соскользнул с бортика и погрузился в колыхнувшуюся жидкость по шею. И снова тишина, лишь прокатившаяся по поверхности волна негромко плеснула в технологических нишах бассейна. А дальше ни звука, ни движения.
Оттолкнувшись от стенки Курт, стараясь не слишком плескаться, на половину побрел, на половину поплыл, касаясь иногда дна, к дальней части чаши. Добрался до той границы, где заканчивались боковые дорожки и освещение. Осмотрел лежащее впереди пространство еще раз.
Отсюда стало видно, что глубокая часть бассейна неестественно длинная, превосходящая лягушатник по длине раза в два. Последний обрывается вниз без плавного спуска, как это обычно бывает в нормальных местах, а ступенькой и сразу уходит в самую глубину. Дно практически не просматривается даже в тех скудных лучах, что еще доходят с освещенной части залы.
Не испытывая никакого желания продолжать заплыв Курт сместился к стенке бассейна. Под подошвами на дне несколько раз хрустнуло какое-то крошево и он мысленно похвалил себя за решение с обувью. При ближайшем рассмотрении, причина отсутствия освещения становилась ясна. Ровные ряды осветительных панелей сначала обрывались погасшими элементами, а потом и вовсе перекручивались, свисая с потолка неопрятными обломками. Да и сам потолок, проступая во мраке выглядел так, словно его повредило тяжелым ударом сверху. Выпучившийся, покрытый трещинами и застрявшими в арматуре кусками бетона, он зиял неровным черным отверстием ближе к середине плохо освещенного пространства. И как показалось Курту, там, в темноте дыры или рядом с ней, что-то было.
Курт оглянулся на ждущую его у начала бассейна Яну. Издавать лишних звуков отчего-то не хотелось, и он молча ткнул ей пальцем в направлении потолка, а потом указал на свои глаза. Так кивнула, явно поняв его посыл достаточно верно.
Курт бесшумно погрузился в воду, аккуратно ощупывая дно, наткнулся на какие-то камни, подобрал их и вынырнул. «Не каноничные гайки конечно», — мысленно оценил он добычу, состоящую из нескольких осколков бетона, — «но сойдет».
Первый же бросок камня в интересующем направлении показал, что чуйка Курта не подвела.
Из таящейся под потолком тьмы в точку падения камня метнулась синяя молния. Раздался булькающий плеск а затем вспыхнуло! Тело Курта выгнуло дугой от пронзившего его электрического разряда, несмотря на вполне приличное расстояние от зоны попадания.
Он ушел с головой в замутившуюся от его барахтанья воду, изо всех сил стараясь вернуть контроль над сведенными мышцами, чтобы попросту не захлебнутся.
К счастью импульс оказался кратковременным и Курт быстро совладал с взбунтовавшимся телом, нащупал дно и оттолкнувшись от него вынырнул на поверхность, стремясь сместится как можно дальше в сторону освещенного пространства.
И, ощутив себя более или менее в безопасности, первым делом махнул рукой паникующей на берегу Яне. Она, очевидно, не могла пострадать физически, но пребывала в легкой панике от перспективы потери своего случайного компаньона.
Выбравшись на край бассейна в ближайшем месте, где это было возможно, Курт перевел дыхание. Яна по обходной дорожке подбежала к нему. И он машинально отметил, что отсутствие каблуков на ее чешках сильно упрощает им жизнь. Освещение совершенно не выглядело надежной защитой от реагирующего на звук потолочного «снайпера», и цоканье подковок по кафелю могло довести до беды.
Курт приложил палец к губам и шепотом предложил напарнице как можно меньше шуметь.
— Похоже слишком громких соседей тут не переваривают. Или наоборот зовут к столу. Но совсем не в том качестве, что могло бы нам понравится, — поделился он своими догадками. — Здесь похоже достаточно безопасно, так как я нашумел пока плескался вполне достаточно для их реакции, но все равно не стоит злоупотреблять гостеприимством.
— Сейчас я ощущаю артефакт гораздо отчетливее, — сообщила Яна, визуально убедившись, что, по всей видимости, Курт относительно цел. Ну или он переоценивал степень ее беспокойства и такие мелочи ее не волновали, конечно.
— Когда это произошло по воздуху как волна прошлась, и аномальной энергии вокруг стало в разы больше! — Добавила она с некоторой экспрессией.
— Не удивительно, — сказал Курт, указывая в темноту. — Взгляни.
Там, на дне, теплились словно гнилушки, тусклым призрачным светом, десятки огоньков. И, Курт почти зуб готов был отдать легендарному советскому стоматологу на растерзание, самым ярким из этих огоньков было именно то, чем плюнула в них пугающая темнота под потолком.
— И что дальше? — спросила Яна — Ты ж не полезешь туда снова, нет?
— Полезу, еще как полезу, — поспешил разочаровать ее в своих умственных способностях Курт. — Но не сразу. Ждем, наблюдаем.
— Ты псих, — припечатала она.
— Так меня тоже называли, — признал очевидное он. — но, в целом, я и не настаиваю на компании. С ума можно сходить и в одиночестве. Если ты куда-то торопишься…
Часть первая, глава вторая
Экстремальное купание
Как и предполагал Курт свечение в глубине бассейна сошло на нет в течение следующего получаса, что вполне укладывалось в естественные рамки реакции слабых артефактов на воздействие концентрированной энергии аномальных зон. По крайней мере если доверять открытым данным. И причин им не доверять Курт не видел. А значит… Значит нырять имело вполне определенный смысл, поскольку всю историю с трудоустройством Курт, как уже и отмечалось выше, затеял исключительно ради одной цели — ради того чтобы стать носителем. Хоть чего-нибудь.
Без разницы. Носителя от простого человека отличало главное — любой, даже самый примитивный артефакт мало того что улучшал физическое здоровье, так еще и защищал своего владельца от несосредоточенных воздействий на тело и рассудок, со стороны других тулменов. Безусловно, тот же амулет Яны никак не задержал бы ни плазменную струю, ни какой нибудь крик банши. Но возникнуть прямо внутри ее тела у той же плазменной струи не то чтобы шансов не было, это зависело скорее от ранга противника. Но, по крайней мере, ему пришлось бы концентрироватся на этой задаче специально. Не говоря уже о воздействиях на разум, каковые становились доступны лишь специализирующимся на этом вопросе артерам. Иными словами, артефакт даровал владельцу некое имманентное право считаться с собой любым силам, даруемым другими артефактами, выделял из толпы.
Курт родился и вырос не самым бедным в этой жизни человеком, и несмотря на то, что некие привычки золотых мальчиков не минули и его, в своей жизни ценил ум и свободу воли, понимаемую им, как свободу решать как жить исключительно своими силами. Эта тяга к свободе провела его через многие странные места и обстоятельства, включая три года в диких гусях на территории большого черного континента, но так и не лишила уверенности в своих силах.
А вот случившееся Большое Искажение его испугало, хоть он и не любил себе в этом признаваться. Не сами аномальные зоны, не риск погибнуть, и даже не паранормальные возможности носителей артефактов.
Его напрягало именно отсутствие контроля над своей жизнью. Он готов был уворачиваться от огненных шаров, и справедливо сомневался, что всякие там ледяные доспехи действительно так хороши при встрече с крупнокалиберными пулями. Но как бороться с прорастающим прямо в сердце стальным шипом или вкрадчивым шепотом в голове, лишающим воли он не знал. И не жаждал узнать на собственном опыте. Самим артефактам он не доверял по той же причине. Верить в бесплатные чудеса прерогатива более наивных людей. Ценник же за предоставляемые непонятной силой услуги до сих пор оставался для человечества тайной.
Эти обстоятельства в итоге и привели его на порог СКиИИ, несмотря на полное отсутствие необходимости работать ради пропитания. Служба контроля и исследования искажений предлагала главное — легальный доступ к обретению амулета, а так же контроль за его воздействием на носителя. Что касается общих, понятных из их названия целей, то Курт находил необходимость существования такой службы как минимум разумной и справедливо полагал, что со своим специфическим опытом может им пригодится.
