вежливым.
– Ладно.
– Хорошая девочка.
Я расслабила мышцы, подалась к нему, отстраняясь от ножа. Уличные фонари пульсировали, но то была уловка моего сужающегося зрения. Я услышала какой-то шорох позади нас, увидела свет других уличных фонарей в конце квартала. Он все еще держал меня.
– Пятьдесят баксов, – прошептала я.
– Двадцать. – Он помахал рюкзаком перед моим лицом, вне пределов моей досягаемости. – И я делаю все, что пожелаю.
– Ладно.
Он начал отпускать меня. Резким толчком я схватила его за запястье и вывернула руку назад. Что-то хрустнуло. Нож со звоном упал на землю. Мы оба уставились на это, но я сильнее потянула его за согнутую руку и пихнула коленом в поясницу, целясь в почки. Он застонал: отвратительный звук, который начинался низко и сворачивался вокруг себя, пока не превратился в рокот.
– Беги, – сказал голос позади меня. Это был «деловой костюм» из бара. Он поднял нож. – Я прослежу, чтобы он не последовал за тобой.
Я еще раз пнула Ирвинга в спину для пущей убедительности, затем сделала все возможное, чтобы подтолкнуть его к «деловому костюму». Тот превосходил Ирвинга на шесть дюймов и двадцать фунтов.
– Спасибо! – сказала я.
«Деловой костюм» кивнул.
Я рванула с места и, не оглядываясь, добежала до входа в метро.
* * *
Рассвет наступал медленно. Из угла вагона метро я наблюдала за парадом человеческих тараканов, входящих и выходящих. Одни трезвые, другие под кайфом. Некоторые честные, некоторые нет. Мне было все равно. У меня не было ни действующего удостоверения личности, ни денег, мне некуда было идти – уж точно не обратно в Вермонт к Еве. Я знала, чего она хотела: чтобы я потерпела неудачу. Чтобы я прибежала обратно, сказав ей, что она права и что мне нужно остаться с ней навсегда. Я бы этого не сделала. Уж лучше я сгнию здесь, став жертвой собственного упрямства.
В 7:15 я выбралась на солнечный свет, вернувшись к Центральному вокзалу. День был ясный и обнадеживающий, город проснулся. Мои ребра пульсировали в том месте, куда Ирвинг ткнул меня, слюна во рту казалась липкой. Вынув все оставшиеся у меня деньги, я взвесила, стоит ли посещать столовую.
В 7:24 зазвонил мой мобильный телефон. Поскольку зарядного устройства не было, мне повезло, что он все еще работал. Я взглянула на высветившееся имя абонента. Лайза. Чего она хочет?
Лайза без предисловий сообщила:
– Она мертва.
– Кто?!
– Тетя Ева.
Ровный тон. Я задумалась, говорит ли она мне правду. У меня поплыло перед глазами.
– Что? Как?
– Несчастный случай. В озере.
– Что за несчастный случай?
Пауза.
– Она утонула во время утреннего купания.
– Это не похоже на Еву.
Моя светловолосая, голубоглазая, чертовски богатая мать стала жертвой чего-то столь обыденного, как несчастный случай? Невозможно. Ее кончина была бы какой угодно: падение с небоскреба, авиакатастрофа. Жанна д’Арк из «The Ladies Who Lunch» [1]. Только у Евы Фостер не было дам, с которыми можно было бы пообедать. Ни друзей, ни привязанностей, ни теплых чувств. Она была снежной королевой.
– Тебе нужно приехать домой, – проговорила Лайза.
Дом? У меня не было дома.
– Я пришлю за тобой машину, – сказала Лайза. – Твоя борьба окончена. – Она сделала паузу. – Пришло время вернуться.
– Я не приеду.
Но даже когда эти слова слетали с моих губ, я понимала, как беспомощно они звучат. Конечно же, я вернусь в Вермонт. Куда мне еще идти?
Лайза не стала дожидаться, пока я передумаю вслух. Она не сомневалась, что я так и сделаю. Точно так же, как всегда знала способы успокоить Еву.
– Я пришлю Дейва с машиной, – продолжила она. – Поторопись, Конни. Я буду ждать тебя в поместье. – Она сделала паузу, а когда заговорила снова, я услышала, как треснула ее самоуверенность. – Ты мне нужна.
Глава третья
Ева ФостерНихла, Нью-Мехико – 1997 год
Когда-нибудь Келси сведет ее в могилу. Ева Фостер вполголоса проклинала свою дочь, приберегая самые крепкие выражения для момента их встречи. Со стороны могло показаться, что дочь похожа на мать, но на самом деле Келси была упрямой – вся в отца. Упрямая, склонная к манипуляциям и слишком умная – порой даже в ущерб собственному чертову благу.
Офицер Тимоти Майор приподнял фуражку в старомодном жесте уважения. Он был немолод, лысоват, с широкой грудью и с руками, которые казались слишком короткими для его высокого, долговязого тела.
– Мы считаем, что она покинула Нихлу, миссис Фостер. Вы не там ищете.
Солнце в небе казалось оранжевым диском. Ева подняла взгляд, нахмурилась и поправила темные очки, защищающие ее от яркого света. Она плотнее запахнула палантин на плечах и посмотрела незнакомцу прямо в глаза – серо-зеленые, цвета быстрой реки. Они стояли снаружи у полицейского участка, на окраине города, расположенного на границе цивилизации, и оттенок глаз офицера соответствовал грязным краскам окружающей их пустыни.
Полицейский подался вперед.
– Мэм, вы слышали, что я только что сказал?
Ева выудила из сумочки портсигар и достала из него сигарету.
– Ненавижу этот богом забытый штат, – произнесла она, закуривая. – Засуха, нестерпимая жара, чертовы кактусы.
Она покачала головой, затянулась и выпустила дым концентрическими кругами. Наблюдая, как кольца рассеиваются в сухом воздухе, она снова покачала головой.
– Я чувствую, что моя дочь здесь. Продолжайте искать.
– Никто не видел ее уже несколько дней.
– Это не значит, что ее здесь нет. Мой детектив утверждает, что отследил Келси до этого места. Никто ведь не видел и того, как она уезжала, не так ли?
– Дети путешествуют автостопом. Они встречают странных… ну, давайте назовем их новыми друзьями, – замялся офицер. – И уходят с этими новыми друзьями.
Офицер собирался сказать «странных людей», подумала Ева. И он не ошибся бы. Подобные люди были слабостью Келси, ей нравилось дразнить их. Одному богу известно, со сколькими незнакомыми мужчинами она переспала во время своего короткого путешествия по стране. Ева сделала еще одну затяжку, позволяя дыму наполнить ее грудь и вытеснить страх. Нет смысла останавливаться. Ева не питала никаких иллюзий, когда дело касалось ее дочери. Зажав сигарету в красных губах, женщина сняла солнцезащитные очки, не торопясь убирать их обратно в футляр. Медленно, обдуманно, выставляя напоказ бренд, выставляя напоказ свои украшения, выставляя напоказ власть, к которой она привыкла, – власть, которую давали счета в швейцарских банках и множество компаний. Но если этот мужчина и был смущен ее демонстрацией богатства, он хорошо это скрывал. Она сосредоточила свое внимание на его лице, позволяя своим холодным голубым глазам сверлить его глаза цвета грязи.
– Мой детектив сообщил мне, что это не первое исчезновение в Нихле и ее окрестностях, были и другие. Тоже новые друзья? – Когда полицейский не ответил, Ева продолжила: – Найдите мою дочь. Это ваша работа.
Офицер не пошевелился, просто в упор смотрел на нее, уперев руки в бока. Она первая отвела взгляд, ненавидя себя за эту неудачу. От него больше не будет никакой помощи. Куда
