– А вы что думаете?
– Я рядом был тогда. Бросился, насколько это было возможно, быстрее к ней вплавь. Я видел, что она перепугалась как раз того, что было под водой, утонуть она не могла, и под воду ее утащить с таким жилетом мог только крокодил весом килограммов в двести. Не знаю, Станислав, может, бревно затопленное, мхом и водорослями заросшее, которое ее ноги коснулось. Мало ли. Не верю я, что именно в тот день и в том месте впервые за десятилетия появился в реке монстр, который напал на туристов.
– Может, правда боязнь воды? – предположил Крячко. – Хорошо, а Маслов что же? Тоже бросился ей на помощь?
– Нет. Вот тут непонятное и началось. Я Маслова сам глазами поискал, но не нашел. Ну, потом махнул на это дело рукой. А когда уже подплывали к точке финиша, то наши сопровождающие спасатели-тайцы заметили, что одного не хватает. Шуму было много, испугались все. А он нас ждет на лодке впереди. И улыбается.
– И что же произошло?
– По его словам, он не справился с течением, и его прибило к берегу. Там он обратился к местным крестьянам, и они его на повозке отвезли вниз по реке.
– Нормальное объяснение, – с сомнением проговорил Станислав.
– Не очень. Они нас четко «пасли» по бокам, как стадо гнали по реке. Не могло его к берегу прибить, его бы к их лодкам прибило.
– Тогда как же? Мистика какая-то.
– Единственный вариант, который я тогда для себя придумал, потому что там был и все видел, – это отстать от группы, снять жилет, слиться с мутной водой, исчезнуть на короткое время, а потом тихо к берегу, и… с повозкой все уже реально.
– Остается спросить, а зачем ему это нужно?
– Надоело, – предположил Михаил. – Может, даже боязнь воды, как и у Рукатовой, только он мужик, ему стыдно признаться. И у меня возникло ощущение, что у них после этого случая разлад в отношениях начался.
– Возвращались они, сидя в разных местах автобуса и глядя в окна по разные стороны?
– Я их обоих не видел на обратном пути.
– Они не вернулись из Камбоджи? – опешил Крячко.
– Маслов вернулся точно. Мы были не в одном автобусе, а в четырех. Я тогда и подумал, что они сели в другой автобус. А когда уже сюда приехали, я Маслова увидел, а Надежду нет. Думал, что мы просто разминулись у автобусов, захотелось ей скорее в номер, отмыться. Вот с этого момента я ее больше не видел. Даже набрался смелости и на следующий день в номер к ней стучался. Придумал для себя легенду на случай, если Маслов откроет. Никого. Он потом тоже пропал.
Крячко открыл было рот, чтобы задать вопрос, но у него зазвонил мобильник. Это был номер представителя «Аэрофлота» Черникова.
– Да, Александр Николаевич, есть новости? Когда?.. Понятно. А это точно? Я к тому, что нет необходимости перепроверять, как-то… а, ну да, ну да… компьютер, база данных пассажиров. Я понимаю. Вы уж извините, меня, Александр Николаевич, но я к вам тогда с последней просьбой обращусь. Ей-богу, дело того стоит!.. Спасибо. Тогда по фамилии Рукатова Надежда Владимировна… Нет, я помню, конечно, тут другая ситуация. Вы не могли бы связаться со своими коллегами в Камбодже? Отсюда туда туристов возят на автобусе. Это в Китай или во Вьетнам они отсюда на самолетах на экскурсии летают, а в Камбоджу… да, буду очень вам признателен… Хорошо, жду!
– Что? – встревоженным голосом спросил Михаил, когда Крячко закончил разговор и положил на стол телефон.
– Хреновое дело, Михаил, – задумчиво пробормотал сыщик. – Наш Маслов Максим Сергеевич два дня назад улетел отсюда в Россию. Вполне официально.
– А Надежда? Вы что там про нее говорили?
– Надежда? Я когда сюда прилетел, то первым делом проверил, а не улетела ли она домой, не дожидаясь окончания срока путевки. Мне официально ответили, что не улетала. И в Москву не прилетала. А теперь, когда вы меня просветили в туристических тонкостях, я понял, что она могла преспокойно улететь в Россию из Камбоджи. Вы же границу пересекали с паспортами, они у вас при себе были. А она еще незадолго до этого из ячейки в сейфовой комнате забрала все свои ценные вещи. Оказалось, вот для чего.
– Значит, они все-таки поругались, – сделал вывод Михаил.
– Да, очевидно, – обрадованно кивнул Крячко.
Ему он был очень удобен, чтобы превратить беседу в совместные розыски. Крячко был больше чем уверен, что именно так все и произошло. Что именно из Камбоджи Надежда и улетела самолетом в Россию. Почему она в числе прилетевших пассажиров не числилась ни в одном аэропорту? Могла не прилетать в Москву, могла, скажем, в Рязань, в Самару, в Тулу. Потом поездом, хоть на такси, это не проблема. Вопрос в другом. Почему и она, и Маслов так неожиданно сорвались и улетели отсюда? С чем связан испуг в воде? Может, совпадение, а может, этот испуг испортил весь отдых, и Рукатова улетела? И Маслов мог улететь, потому что без нее ему тут делать больше нечего. Может, они там встретились и помирились? Только вот где сейчас они оба?
Орлов вышел из-за стола и двинулся навстречу Гурову:
– Ну хоть один курортник объявился! Как ты?
– Да нормально все, – отмахнулся Гуров. – Вымотался на этой жаре. Ребята там сами закончат дело по убийству Макарова, а потом решим, когда можно будет объявиться Ирине Рукатовой. Надо ее отправить сюда на самолете. Так, чтобы ребята ее там посадили, а наши оперативники здесь сняли.
– Ладно, решим. Пошли. – Орлов подтолкнул Гурова к угловому диванчику у окна, где уже закипал электрический чайник. – Или, может, с дорожки коньячку?
– Нет, не стоит. Голова разболится потом. Коньячку я вечером, дома, когда можно будет расслабиться. Ну, рассказывай, информация по Волку есть?
– Есть, и очень интересная, – потирая руки, ответил Орлов, усаживаясь напротив Гурова в кресло и наблюдая, как тот наливает себе чай. – Борис Леонидович Волков, 1974 года рождения, уроженец города Самары. Имеет судимость по статье 159 УК Российской Федерации. Получил «десятку», вышел по УДО[2] через семь лет. После выхода какое-то время был в поле зрения полиции, потом интерес к нему ослаб, потому что явно к криминалу Волков больше не тяготел. Занялся он бизнесом, одеваться начал прилично, стал ездить в командировки. Вот так, Лев Иванович, такая информация. И вдруг он всплывает у тебя в Сочи, да еще в таком деле.
– Меня как раз и не удивляет, что человек со 159-й за плечами не угомонился, а принялся опять зарабатывать деньги криминальным способом. Ты говоришь, что он после освобождения занялся бизнесом. А каким?
– Я задал эти уточняющие вопросы, но повторного ответа пока не получил. Они там, в Самаре, тоже успокоились, когда бывший «сиделец» стал выглядеть как приличный гражданин. Заодно велел поднять все его связи за эти годы, деловые контакты, контакты с бывшими зэками, особенно тщательно проверить иногородние контакты.
– На это надежды мало, – с сомнением покачал Гуров головой. – Столько лет прошло, кто там чего нароет? Не пришлось бы мне еще и в Самару ехать. Ведь задание по Рукатовой и Макарову Волк получил от кого-то иногороднего, а не от жителя Сочи. В Сочи ниточка отсюда потянулась. Нам его связи очень нужны.
– А почему ты его Волком назвал? – спросил Орлов.
– Да, точно, – усмехнулся Гуров. – У него кличка из зоны Вылк, а не Волк, как часто дают по фамилии. Интересная интерпретация! Хорошо, подождем немного информации из Самары на Волкова, потом будем решение принимать. А что по отцу Ирины Рукатовой?
– По ее биологическому отцу? Есть такой Злобин Роман Алексеевич. Честно говоря, мелкая шушера. Гонора много, а за плечами нет ничего.
– Ирина отзывалась о нем чуть ли не как о уголовном авторитете.
– Болтун он, вот и весь его авторитет. Сидел, это точно, да только смех один, а не отсидка. Статья плевая – чистая «хулиганка», но сел он не столько по ней, сколько из-за того, что ввязался в дела уголовников прямо в изоляторе временного содержания. Следователь решил, что он может попытаться повлиять на следствие не только по своему делу, но и по делам других, и арестовал его. В СИЗО уголовники что-то наплели парню, или «на слабо» взяли, или пригрели, за своего стали принимать. Короче, опять он в какую-то историю попал, но теперь уже с поножовщиной. И вместо года условно получил пару лет общего режима.
– А дальше понятно, – потягивая чай из бокала, сказал Гуров. – Попал в «шестерки», наколочки, блатной жаргончик, я, мол, самый крутой, за меня воры «впрягутся».
– Примерно. Только непонятно, как Надежда Рукатова могла за такого замуж выйти. Понятно, что она за него вышла замуж, когда он еще не сел. Но он и тогда был полным придурком, как я понимаю.
– Да, Петр, женщин понять порой сложнее, чем самого последнего «урку», – покрутил головой Гуров. – Эх, Маша меня не слышит! Такие сравнения отпускаю. Наверняка ей по молодости нравилось, что он такой уверенный, купилась на то, что умел пыль в глаза пускать. Из того, что ты мне рассказал, вполне можно сделать вывод, что Злобин в состоянии пойти на похищение. Может, даже не по собственной инициативе, а по наущению своих «старших товарищей» с большим криминальным авторитетом. Могли его подтолкнуть к этой идее или просто заставить.