Ознакомительная версия.
С трудом Шамин упросил начальство поставить мальчика на прослушку. Внучок оказался весьма разговорчивым: два дня пришлось читать распечатки лживой матерной белиберды о его сексуальных похождениях, пока наконец один звонок не привлек внимание следователя. Мальчик позвонил приятелю и спросил: «Крестик до сих пор у тебя? Выброси его куда-нибудь!»
Тем же вечером пришли с обыском к его дружку. Участковый вообще ничего не мог сказать о парне. Соседи, которых пригласили в качестве понятых, лишь пожимали плечами: мол, тихий мальчик, здоровается всегда. Но когда милиционеры вошли в квартиру, паренек растерялся, а когда попросили его выдать то, что он взял в квартире бабушки его друга, пацан и вовсе стал белым, как полотно, еле прошептал, пряча взгляд, что не понимает, о чем идет речь. Начался обыск, а его уже трясло от страха. Квартирка была малюсенькая, с двумя смежными комнатами, паренек обретался с десятилетней сестрой, а в проходной – замученная жизнью мать. Понятые жались в прихожей, смотрели на свою соседку, жалели ее, не понимая, что происходит.
– Проходите, – сказал им Шамин, – и внимательно наблюдайте за действиями сотрудников милиции: в конце концов, вы полноправные участники следственных действий.
Но тем хотелось исчезнуть поскорее, несмотря на любопытство. Подозреваемого колотил озноб, а его сестра в голос плакала.
Хозяйка квартиры схватила Шамина за руки:
– Объясните, что происходит!
Она так бы и держала Алексея Романовича, но тут были обнаружены бронзовая статуэтка, разорванная золотая цепочка с золотым крестиком и деньги – полторы тысячи долларов. Руки матери разжались, и она тихо сползла в обморок: судя по всему, такой суммы бедная женщина не видела никогда.
– Пиши признание и явку с повинной! – приказал парню Шамин.
Тот и написал. Корявым судорожным почерком сообщил, что четыре месяца назад проиграл однокласснику в бильярд пять тысяч рублей, отдавать было нечем, надеялся, что приятель простит, но тот потребовал вернуть долг с процентами – всего десять тысяч. Одноклассник угрожал, а потом сказал, что простит, если должник поможет ему убить бабушку. Обещал дать еще три тысячи долларов. По плану внука, должнику поручалось накинуть удавку старушке на шею и задушить, а сам он собирался держать свою бабушку, чтоб не рыпалась. Выбрали день и после уроков направились в гости к старушке, выпив перед этим пива и джина с тоником. Но бывшая балерина была не одна: у нее в гостях находилась подруга молодости. Обе обрадовались и предложили мальчикам чаю с пирожными. Тогда внук приказал: «Мочим обеих! Ты бабку, а я вторую». Одновременно накинули старушкам на шею: один – заранее приготовленную удавку, а второй бельевую веревку, которую снял с балкона. Внук справился со своей задачей быстро, а у приятеля не получилось. Бывшая балерина упала на пол, а он, продолжая душить, повалился вместе с ней, со стеллажа посыпались книги, какие-то вазочки, фигурка бронзовая упала. Приятель внука кричал от страха, а старушка хрипела. Тогда он схватил с пола статуэтку и ударил бабушку своего приятеля по голове несколько раз. Старушка затихла. Внучок подошел проверить – жива ли? А она пришла в себя и плакать начала. Внук достал из кармана нож и добил ее несколькими ударами. Потом для верности ударил ножом труп ее гостьи. А тот, что молотил бабушку бронзовой фигуркой, не помня себя, машинально сунул статуэтку в карман. Внучок наклонился, сорвал с шеи убитой бабушки золотую цепочку с крестиком и протянул приятелю:
– Это тебе за работу.
После чего внук осмотрел шкафы и ящики столов, нашел около четырех тысяч долларов и рублей тысяч тридцать. Рубли он поделил поровну, а вместо обещанных трех тысяч долларов дал своему подельнику только половину, считая, что тот не выполнил порученное дело.
В тот же вечер взяли и внучка. Брали в родительской квартире. Его родители присутствовали при этом. Мальчик матерился, угрожал, орал: «Менты поганые, я с вами с каждым разберусь! Урою всех!» Футболку со следами крови нашли в стиральной машине, нож – в верхнем ящике письменного стола. Под матрасом кровати – старую сафьяновую коробочку, в которой находились три колечка с камушками, пара сережек и браслетик с мелкими рубинами.
– Это мне бабушка сама подарила! – крикнул паренек.
– В моем присутствии, – тут же подтвердила мать.
– И потому ваш мальчик спрятал подарок под матрасом? – уточнил Шамин. – А майку со следами крови просто постирать не успел?
– У нас машина сломалась, – зачем-то объяснила заботливая мать, оглядываясь по сторонам, ища поддержки у мужа.
Но в комнате его не было: сын убитой старушки молча курил на кухне.
Еще пару сережек и колечко Алексей Романович потом отобрал у тридцатипятилетней кассирши универсама, с которой юный убийца сожительствовал несколько месяцев.
Убийца не долго отпирался: на втором же допросе сознался во всем и на кассиршу, которой подарил бабушкины украшения, указал тоже сам. Судя по всему, он переживал только из-за того, что у него отобрали похищенное. А то, что преступление раскрыли, его не волновало. На допросах он вел себя нагло и хамил.
– Ты меня все равно не посадишь, – говорил он Шамину, – потому что я несовершеннолетний!
Почему-то внучок считал, будто несовершеннолетние не отвечают за свои поступки. Квартиру бабушки он собирался продать и вести светскую жизнь: ходить на дискотеки, в клубы и казино.
Шамин передал раскрытое дело в прокуратуру. Стал работать над другими, почти сразу получил в руки новое дело – материалы на такого же пацана, только не школьника, а студента. Тот решил заняться бизнесом, разбогатеть, но стартового капитала не было, а самым простым и доступным для него способом заработать оказалась продажа наркотиков. Через знакомых он приобрел марихуану, таблетки экстази и отправился в одно ночное заведение. А там хватало и своих продавцов. Взяли его охранники заведения, попинали немного и вызвали милицию. На месте в присутствии понятых обыскали, обнаружили то, что потянуло бы на три года тюрьмы. Ему обстригли ногти, попросили пописать в баночку и отправили все это в лабораторию. Не прошло и недели, как выяснилось, что студентик и сам принимает амфетамины и покуривает травку.
Он во всем признался, раскаивался, плакал, уверял, что больше не будет заниматься этим никогда. Но можно плакать сколько угодно и обещать. Закон, как известно, суров. Папа студента, пока тот находился в следственном изоляторе, подловил на улице Шамина и, краснея от страха и унижения, предложил взятку, если дело будет закрыто. Нервно покачиваясь, он спрашивал, сколько надо, мол, не стесняйтесь – назовите сумму.
Алексей Романович попросил его больше не подходить с подобными предложениями. Но студента-дурака стало вдруг жалко. В тот день, возвращаясь домой, Шамин завернул в школу, где совсем недавно учились убийцы старушек. Зашел в кабинет директора для разговора, но легче на душе не стало. Пятидесятилетняя дама, поправляя крашеные волосы и поминутно поглядывая на часы, сообщила, что десятиклассники только что писали полугодовое сочинение. Из всех тем, предложенных городским комитетом по образованию, практически все ученики обоих десятых классов, не сговариваясь, выбрали одну – «Встречаются ли Раскольниковы в наши дни?». Их сочинения были почти под копирку: все назвали героя Достоевского лохом, а лохов, по уверению школьников, всегда хватало.
В тот день Шамин почти ненавидел свою работу.
Через какое-то время он случайно узнал, что дело убийцы собственной бабушки закрыто и передано в суд не будет. Решение принял прокурор района, приятель и сокурсник Шамина по юридическому факультету. Алексей Романович не поверил и попытался позвонить, чтобы выяснить, в чем дело, но секретарь прокурора ответила, что ее начальник будет только завтра.
И тогда Шамин решил заехать к бывшему сокурснику домой.
Дверь открыл одиннадцатилетний сын институтского приятеля, открыл и тут же убежал к компьютерной игровой приставке.
– Папа и мама поехали принимать ремонт в новой квартире. Скоро вернутся.
Поначалу Алексей Романович пропустил его слова мимо ушей, он снял ботинки, думая совсем о другом, но, когда вошел в комнату, удивился. Он не был в доме своего приятеля пару лет, и за его отсутствие здесь изменилось многое. Точнее, все. Другой стала планировка комнат, отделка квартиры – теперь вместо плешивого линолеума на полу лежал дорогой паркет, поверх которого радовали глаз пушистые ковры, текстильные обои на стенах и люстры из зеленого хрусталя под потолком; шикарная мебель и огромный телевизор присутствовали тоже, разумеется. Шамин прошелся по комнатам, завернул на кухню, где теперь располагалась барная стойка с подсветкой, оглядел полки с бутылками: большинство представленных обозрению напитков Алексей Романович и не видел никогда. Вспомнил вдруг, как с будущим прокурором в компании других сокурсников или вдвоем сиживали в пивных барах, подсчитывая мелочь – хватит ли еще на одну кружку. А вот теперь приятель, словно компенсируя нищее прошлое, устроил бар на дому.
Ознакомительная версия.
