Ознакомительная версия.
– Да, и я сделаю еще один звонок. Деньги утекают, как вода из крана.
– Да, – согласилась Даша. – Я тебе позвоню, ведь входящие звонки бесплатные... До встречи!
– Пока, – с грустью сказала я и пошла мыть яблоки.
Едва я отвлекла свое внимание от чисел, о себе настойчиво дал знать мой желудок. Больничный обед я проигнорировала, поэтому осталось только одно – сесть на яблочную диету, благо яблок у меня было предостаточно, а тетя Люба, которая никогда ни от каких даров не отказывалась, была сегодня выходная. «Впрочем, больше она от меня ничего не получит», – решила я и с жадностью откусила яблоко.
* * *
Любовь Петровна Тишко в этот момент думала об Ольге Калиновой, но ни одна стоящая идея пока не посетила ее голову. Она прямо-таки заколдованная какая-то, ничего для нее не подходит, – сетовала Миледи. – Столько книг пролистала, но и в них ничего подходящего не нашла! Да, старею.
К обеду она жутко устала от своих бесплодных фантазий и остаток выходного дня хотела провести, думая о чем-то более приятном. Тетя Люба, наконец, остановила свои раздумья на самом незатейливом варианте – запустить в палату к Калиновой мышь, точнее хомяка. Найти мышь и поймать было сложно, а хомяка можно было купить в зоомагазине, который располагался в доме напротив и работал без выходных.
Любовь Петровна прихватила собой трехлитровую банку и отправилась покупать хомяка.
В магазине было многолюдно, в основном там толпились родители с маленькими детьми, которые с огромным удовольствием глазели на братьев наших меньших. Среди грызунов особой популярностью пользовалась морская свинка. Тете Любе она тоже понравилась, но для дела не годилась. Розыгрыш получился бы ненатуральным.
– Мамочка, смотри крокодильчик, – послышалось из дальнего угла торгового зала. – И недорогой, всего сорок пять рублей стоит, мамочка, давай купим.
Любовь Петровна не поврила своим ушам и пошла посмотреть на «аллигатора». Да, в аквариуме, действительно, находился маленький, не более метра в длину, полусонный крокодильчик. Он не двигался, только медленно закрывал широкую пасть. «Миледи» перевела взгляд на ценник. Сумма в сорок пять тысяч рублей, вызвала у нее легкую усмешку. «Если бы он был чуточку подешевле, я обязательно купила бы этого красавца и подбросила в постель к Калиновой», – мечтательно потешила себя скромная санитарка и вернулась к грызунам.
– Девушка, я хочу купить вот этого хомячка, положите его, пожалуйста, в эту банку, – елейным голосом проговорила Любовь Петровна.
Сама она прикоснуться к хомячку не могла, боялась, а потому считала, что и Ольга Калинова жутко испугается этого пушистого грызуна. Улыбающаяся продавщица открыла клетку, преспокойненько взяла хомячка и опустила на дно трехлитровой банки. Оплатив покупку, довольная собой, Тишко вышла из магазина и сразу же направилась домой. Из-за угла неожиданно на нее налетел мальчишка на велосипеде, Любовь Петровна выронила пакет, стеклянная банка разбилась, и хомячок, чудом не поранившийся осколками, бросился наутек. Тетя Люба по-мужицки выругалась в адрес мальчишки, а потом подумала, что тех же слов заслуживает и ненавистная ей Ольга Калинова. «Все-таки эта стерва заколдованная, точнее защищенная... Похоже, обвела она меня вокруг пальца, ясновидка хренова! Точно крокодила ей надо подбрасывать, а не мышонка, жалко дорогой и в сумке не поместится!»
* * *
Я слегка утолила голод и приступила к дальнейшей расшифровке антикода. Без Даши дело продвигалось медленно, я безнадежно листала обе принесенные ею книжки и не могла сообразить, что еще можно облечь в форму числа. Мое имя, дата рождения, место моей московской прописки, моя работа рекламным агентом в «Алькоре» и число того дня, когда я попала в больницу, все это, приведенное к единичным числам совпадало с цифрами на клочке бумаги. Но те цифры, которые были обведены в кружок, продолжали оставаться неразгданными. Я даже не знала, где искать разгадку их тайны, а потому начала нервничать. «Скоро пройдут сутки с тех пор, как записка попала в мои руки, я так и не смогла ничего предпринять», – подумала я, удивляясь своей несостоятельности в области нумерологии. Я искала оправдание своей медлительности и нашла его в том, что очень мало знала о той женщине, которая передала мне записку. Я снова ощутила потребность выйти в астрал.
Дверь приоткрылась и в небольшом проеме показалось бледное напуганное лицо той женщины, о которой я только что подумала. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Я боялась, что она снова может убежать, и решила про себя, если это произойдет, то я немедленно брошусь в погоню. Я даже готовилась к стремительному прыжку с кровати, но женщина, похожая на тень, робко вошла в палату и остановилась у двери. Меня очень удивило то, что в руке у нее была клетчатая сумка челноков. «Что за багаж она притащила ко мне? Надеюсь, не взрывное устройство?» – успела подумать я прежде, чем она сказала свои первые слова.
– Вам передали мою записку? – без всяких предисловий спросила она.
– Да, но кто вы? Мне кажется, что вы должны объясниться...
– Я за этим и пришла. Я сейчас все объясню, сказала женщина и сделала шаг от двери к центру палаты.
В этот момент дверь широко распахнулась, в палату решительно вошли двое здоровых мужчин, взяли мою посетительницу с обеих сторон под руки и вывели прочь, не говоря вслух ни слова. Их лица казались совершенно спокойными, зато моя гостья была крайне напугана, но не произнесла ни слова и не попыталась вырваться. На пороге она успела оглянуться на меня. В ее глазах была просьба о помощи, а губы беззвучно произнесли одно короткое слово: «Код».
Я отошла от оцепенения и мгновенно бросилась за ними. Они уже были у лестницы, я стремительно направилась туда же, еще не зная, как смогу помочь той, которую нагло похитили средь бела дня из моей палаты. Кто-то остановил меня за руку, я оглянулась. Это был тот человек, который заглядывал в палату несколько часов назад. Я хотела крикнуть, но он точно прочитал мои мысли, потому что сказал:
– Не надо этого делать, будьте благоразумны, здесь кругом больные люди, давайте зайдем в палату и поговорим.
Он говорил тоном, не допускающим возражения, и я не осмелилась ему перечить. Он распахнул дверь, я с сожалением отметила, что коридор пуст, поскольку настало время тихого часа, и нет ни одного свидетеля, заметившего похищение. Я поняла, что могу расчитывать только на свои экстрасенсорные способности.
Мария только в машине поняла, что же на самом деле с ней произошло. Она боялась совершенно другого развития событий, но и такой расклад не сулил ничего хорошего. Надо было уезжать, куда угодно, хоть на край земли, хоть в самую глушь. Если бы я села сначала в электричку и где-нибудь на дальней станции пересела бы на скорый поезд, то может быть мне удалось бы скрыться от милиции, – размышляла Мария. – И как это я сразу не поняла, что Юрий, мой дорогой Юрий, – вовсе не одинокий, потерявшийся в жизни и только благодаря мне нашедший свой истинный путь, член клуба «Просветление»!
Я думала, что спасала его от трепанации черепа и от глубокого зомбирования, а ему это и не угрожало! Он меня обманул, никакой он не отчаявшийся наркоман, а оперативный работник милиции, но я его все равно люблю.
Татьяна-Мария поняла, что за ней следили с самого раннего утра, и она дважды видела, действительно, Юрия. В машине ей не задавали никаких вопросов, да она и не стала бы на них отвечать. Мария понимала, что ей сначала надо было сообразить, какие именно уголовные преступления она совершила, потом решить, что можно говорить, а о чем лучше молчать. Согласившись на предложение бывшего мужа готовить одиноких людей к зомбированию, она понимала, что нарушает Божьи законы, но перспектива попасть после смерти в ад казалась такой отдаленной, что она быстро о ней забыла. О возможности оказаться в тюрьме она не думала совсем, теперь такая перспектива ее ужасала. «Наверно, меня арестовали... Неужели сегодняшнюю ночь я проведу в камере? О, нет! Я этого не вынесу! Лучше уж умереть... Может быть, саморазрушение еще не остановлено, и мой черед придет раньше, чем наступит темное время суток. Нет, умирать я тоже боюсь, я боюсь наказания, я боюсь пройти семь кругов ада...»
По бледному некрасивому лицу Марии текли слезы, Юрий смотрел на нее и не узнавал. Ему казалось, что эта циничная женщина, которая прикрывала свои злые помыслы рассказами библейских историй и красивыми обещаниями светлого будущего, не способна на такую слабость, как слезы. Он считал Марию абсолютно бесчувственной и ни за что на свете не поверил бы в то, что она влюблена в него.
* * *
Я понимала, что от этого человека, буквально втолкнувшего меня в палату, можно было ожидать, чего угодно. Я поставила между нами энергетическую защиту – мысленно соорудила зеркальную стену. После этой нехитрой манипуляции у моего незванного гостя заметно поубавилась уверенность в себе, а у меня прибавилась. Надо сказать, что такая ситуация мне нравилась больше, чем минуту назад.
Ознакомительная версия.
