Ознакомительная версия.
Семен Семеныч тоже особо волновался по этому поводу. Он не стал извещать о происходящей операции верхушку руководства, потому что, по сути, ничего особенного в ней не было, за исключением опасения о сказанном выше.
Руденко тоже считал, что они с Милославской сами в силах во всем разобраться, однако так называемые отягчающие обстоятельства все же заставили его просить помощи у коллег. Три Семерки обратился к тем из них, с кем он состоял в наиболее близких отношениях, кто был ему чем-то по работе обязан и кто подчинялся лично ему.
Эти люди по-разному относились к его сотрудничеству с гадалкой. Они знали, что и на вокзале будут действовать по ее «наводке». Кто-то верил в ее чудодейственные способности, кто-то втайне или открыто посмеивался над ними, но как человек, Яна всем им нравилась, они давно знали и уважали ее, да и Руденко отказать не могли, хотя не всегда работа, проводимая по настоянию гадалки, оказывалась результативной.
Семен Семеныч очень нервничал, без конца гладил усы, поправлял фуражку, но в душе он переживал еще больше, потому что в случае любой неудачи злоязыкие стали бы намекать ему, что он в очередной раз напрасно пошел на поводу у «бабы». Таких, конечно, были единицы, но и от них услышать подобное было неприятно. К тому же в скором времени о том, что Три Семерки «облапошился» узнавал весь отдел.
Как только друзья вышли из машины, к Семену Семенычу подошел высокий статный мужчина. Они поздоровались за руки. Яна знала этого человека, потому что не раз пересекалась с ним в своей работе, посредством Руденко, конечно.
Мужчина кивнул ей и улыбнулся.
– Здравствуйте, Сергей, – ответила гадалка.
Этот человек был очень надежен и предан своему делу, поэтому Яна обрадовалась, увидев его рядом. Казалось, если за дело берутся такие мужчины, оно не может не закончиться успехом.
У Сергея были замечательные глаза редкой голубизны, хотя сам он был жгучим брюнетом. Такое необычное сочетание заставляло подолгу задерживать взгляд на лице этого красивого мужчины.
Однако в жизни ему никогда не везло. От Семена Семеныча Милославская узнала, что Сергей живет с престарелым отцом, что ему всю жизнь изменяла жена, родившая двух сыновей и заявившая однажды, что это не его дети. Тот изменнице все простил, но когда в очередной раз застал в своем доме постороннего мужчину, ушел, ничего не взяв, кроме своей одежды и документов.
Это случилось пять лет назад, но Сергей и по сей день поддерживал самые тесные отношения с сыновьями и оказывал бывшей семье хорошую материальную поддержку.
Думая об этом, гадалка начинала еще больше уважать этого мужчину, и работа с ним всегда доставляла ей истинное удовольствие. Он никогда не ругался в присутствии дам и никогда не говорил пошлостей. И вообще, был немногословен, как и подобает мужчине.
– Все готово, – сказал он, поздоровавшись со всеми и, посмотрев на часы, добавил: – Без пяти.
Руденко оправил китель, дернул фуражку за козырек и сказал всем:
– Идемте.
Все трое двинулись за ним.
Вокзал кишел людьми: кто-то нервно толкался у билетной кассы, кто торопливо спускался в подземку, кто-то сидел и отгонял от себя назойливых мух, обитающих в этом помещении круглый год. Но главное – тут всегда стоял характерный запах, который вошедшую Милославскую сразу же заставил брезгливо поморщиться.
Сидящие неподалеку от входа дежурные милиционеры с интересом оглядели стремительно движущихся навстречу им четверых людей. Сергей подошел к ним, показал корочку и что-то сказал. Его слов не было слышно за голосом, загремевшим из динамиков диспетчерской, но дежурные переменились в лицах, и вместо скучающего любопытства они стали изображать деловое участие.
Только Яну эти сотрудники оглядели с несколько иным чувством, но она, оскорбленная столь откровенным разглядыванием, даже не посмотрев в их сторону, гордо прошествовала мимо.
С правой стороны находились вывески с указателями. Одна из их них гласила: «Камеры хранения» – и указывала налево. Единомышленники дружно зашагали по неширокому, тускло освещенному коридору, минуя ряд комнат и приблизившись наконец к залу камер хранения.
Напротив располагался малый зал ожиданий. В него пускали либо по предъявлении билетов, либо за десятку, поэтому внутри было не слишком многолюдно.
– Так, – скомандовал Руденко. – Где у нас ребята с металлоискателями? Сюда их, – он посмотрел на Сергея.
Тот набрал какой-то номер на своем сотовом, коротко поговорил с кем-то, а приятелям сказал:
– Идут.
– Не лучше ли людей из этого зала ожидания пока эвакуировать, – предложила гадалка, кивнув на тот зал, что был напротив.
– Это мысль, – согласился Сергей.
А Руденко возразил:
– Да ты что, сейчас поднимется паника!
– Но ведь можно эвакуировать и без паники, – поспорила с ним Милославская, – Диспетчер объявит, что зал закрывается на генеральную помывку и все. Никто ни о чем не догадается.
– Хм, – хмуро произнес Три Семерки и ничего не сказал.
– Мало того, что мы этими людьми рискуем, – продолжила гадалка. – посмотрите, сколько любопытных глаз! Нам это надо?
Все сотрудники обернулись. Дверь в зал ожидания была распахнута настежь. Вход преграждали только металлические «собачки». Несколько человек, занимавших крайние сиденья и скучающих, с интересом принялись рассматривать столпившихся у входа людей. Камеры хранения им также могли быть видны.
– Ты права, – все же согласился с подругой Руденко, – пойду в диспетчерскую, дам указание.
– Подожди! – остановила его гадалка. – У меня пришла кое-какая мысль. Пару минут, идет? – спросила она, умоляюще посмотрев на приятеля.
– Что там у тебя? – недовольно пробурчал тот.
Но Милославская ничего не сказала, только махнула рукой и, заплатив женщине, сидящей за стойкой на входе в зал ожидания, юркнула в него.
– Чего еще придумала эта сумасшедшая? – покачивая головой, протянул Три Семерки.
Сергей только засмеялся.
Яна направилась к тем людям, насчет любопытства которых она еще совсем недавно возмущалась. Ей пришло в голову, что это любопытство могло оказаться вполне полезным. Фотография, выпрошенная ею у Руденко, находилась у нее в сумочке, и гадалка намеревалась, показывая ее, поспрашивать у ожидающих, не видели ли они этого мужчину. А возможно, с ним был и еще кто-то. Тогда и облик сообщника, если таковой имелся, стал бы известен.
Как оказалось, в зале преимущественно находились люди, похожие на беженцев, ехавшие неизвестно откуда и неизвестно куда. Было ощущение, что многие из них вообще живут здесь: подстелив какие-то матрасы прямо на пол в промежутке между рядом кресел и огромными окнами, некоторые из них мирно посапывали, кто-то просто лежал и, оперевшись на руку, посматривал по сторонам. Многочисленные босоногие дети лазали по полу, бегали или хныкали на руках у матерей.
Бомжей в этот зал не пускали, впрочем, Яне было без разницы, с кем общаться, лишь бы этот человек сказал ей что-нибудь дельное.
Милославская сначала присела и посмотрела по сторонам.
Справа от нее, на самых крайних сиденьях, откуда был прекрасный обзор на камеры хранения, две вульгарно накрашенные молодые дамы увлеченно беседовали между собой, и на появление соседки абсолютно никак не прореагировали. Яна покашляла – реакция та же. Гадалка подошла поближе и стала назойливо заглядывать им в лица – они по-прежнему занимались своим делом. Тогда она достала из кошелька пятьдесят рублей и помахала перед ними. Они обе резко замолчали и уставились на деньги.
Гадалка мгновенно выудила из сумки фотографию подозреваемого и также помахала ею перед дамами. Та из них, что была посообразительней, одним движением руки подхватила полтинник, потом неспешно взяла фотографию и лениво посмотрела на нее.
– Не видели такого тут? – спросила Милославская.
Вторая дама, сдвинув очки на край носа, вплотную приблизилась к фотографии и, прищурившись, стала рассматривать ее.
– Не, не видели, – активно разминая челюстями жвачку, заключила первая.
– Посмотрите внимательно, прошу вас, – вежливо еще раз попросила гадалка.
– Да нет, не было такого, – поддержала подругу первая. – Мы мужиков всех на прицел берем, будьте спокойны. Особенно таких симпатичных!
Обе захохотали, так что люди стали на них оборачиваться. Яна, не рассчитывая больше ничего узнать от этих девиц, поспешила удалиться. Она решила побеседовать с беженцами, поскольку они находились тут наверняка дольше.
Подойдя к играющему четками молодому мужчине, гадалка протянула фотографию и спросила:
– Простите, вы не видели этого человека?
Сфотографированный был смугл, и тот, очевидно, принял его за своего.
– Куда ехаль? – спросил он, взяв в руки снимок. – Таджикистан?
– Нет, он никуда не ехал, – Милославская замотала головой.
К мужчине, услышав разговор, подошла пожилая женщина в красивых янтарных бусах, она присела рядом и стала тоже всматриваться в лицо на фото. Затем она молча встала, поправила сбившийся на затылок платок и вместе со снимком стала подходить к своим соотечественникам. Те в ответ лишь отрицательно качали головой. Любопытные ребятишки подпрыгивали на полу, пытаясь разглядеть, чем же так интересуются взрослые. Янина новоявленная помощница сначала отгоняла их, громко ругаясь частично на своем, частично на русском языке, а затем, поняв, что от них так легко не отвяжешься, все же уступила.
Ознакомительная версия.
