Менделл хотел встать, но мать потянула его назад.
— Подожди еще, — тихо произнесла она. — Посмотрим, что происходит.
Парень лет двадцати прошел на возвышение и зажмурился от яркого света. Карлтон посмотрел в свои бумаги.
— Чарльз Мессон, — объявил он. — Это не обвиняемый. Фактически мы должны поблагодарить мистера Мессона за помощь, оказанную нам. Он нам очень помог.
Мессон смущенно улыбнулся.
— Вы — служащий отеля, в котором жила Вирджиния Марвин. Это так? — спросил у него Карлтон. — Я не ошибся?
— Да, сэр.
— Вы знаете, что она была убита в номере отеля, занимаемом неким Барни Менделлом?
— Да, сэр, я прочел об этом в газетах.
— А кто оплачивал апартаменты в Транфильд-Арм?
— Мы его знали под именем мистера Бартона.
— Это его настоящее имя?
— Не думаю, сэр.
— Почему вы так решили?
— Так вот, по просьбе лейтенанта, я сопровождал его в морг. Он показал мне одно тело. То был мужчина, которого мы знали под именем Бартон. Но это не та фамилия, которую назвал лейтенант Рой.
— А как назвал его лейтенант Рой?
— Мистер Эбблинг, сэр.
— Спасибо, — улыбнулся ему Карлтон. — Позднее вы нам еще понадобитесь, мистер Мессон, а пока все.
— Благодарю вас, сэр, — ответил Мессон и покинул возвышение.
Карлтон положил бумаги, которые держал в руках, и посмотрел в сторону публики.
— А теперь не поднимитесь ли вы сюда, миссис Менделл?
В луче света медленно появилась Галь. На ней была норковая шубка, а на глазах блестели слезы. Она казалась такой маленькой, с разбитым сердцем, и еще более очаровательной, чем всегда.
— Мужайся, — Розмари сжала руку Менделла.
— Все в порядке, — ответил он. — Честно говоря, я чувствую себя неуязвимым.
— Стул для миссис Менделл, лейтенант.
Рой поспешил на возвышение, неся перед собой стул.
— Спасибо, — поблагодарила Галь с прелестной улыбкой.
— Не за что, миссис! — смущенно дернулся Рой.
— Она на самом деле красива, — прошептала мать.
— Тс-с-с! — одернул ее кто-то из темноты.
Когда Галь села на стул, шубка ее слегка распахнулась и Менделл увидел, что она все еще в пижаме. Затылок у него засаднило.
«Я хочу ребенка, Барни! Прошу тебя, сделай мне ребенка!» Ложь! Все это комедия! Она так торопилась отправить его на электрический стул, что не потрудилась даже одеться.
— Не думаю, что есть необходимость представлять вам миссис Менделл, — проговорил Карлтон. — И так как миссис Менделл сообщила нам ужасные вещи, мы допросим ее и не станем задерживать сверх необходимого.
— Спасибо, инспектор, — слабым голосом поблагодарила Галь.
— Если вы не возражаете, мадам, начнем с этой Вирджинии Марвин, — предложил Карлтон. — Вы знали, что у вашего отца была связь с этой девушкой?
— Разумеется, нет, — ответила Галь.
— Вы не знали, что она — последняя в длинном списке девиц, на которых ваш отец истратил большую часть своего состояния?
— Нет, я этого не знала, инспектор.
— А какова была ваша реакция, когда сегодня помощник прокурора объявил вам об этом?
— Для меня это убийственный удар.
— Представляю себе, — проронил Карлтон. — Не очень приятно сознавать, что вместо нескольких миллионов не знаешь, где взять деньги на следующую норку!
Галь подняла на него глаза и провела по губам языком.
— Прошу вас, инспектор, переходите к фактам.
— Перехожу. Не думаете ли вы, что вам отец мог убить Вирджинию Марвин, чтобы попытаться бросить подозрение на вашего мужа?
— Не говорите ерунды!
— Почему это ерунда?
— Моего отца даже не было в городе. Он находился в Эггл-Риверс.
— О, нет! — покачал головой Карлтон. — Он только хотел, чтобы все считали, что он там находится, но лейтенант Рой и я связались с тамошней телефонной компанией и установили, что оттуда не было никакого вызова!
— О! — воскликнула Галь, расстегивая и вновь застегивая свое манто.
— Ваш отец не любил вашего мужа?
— Наоборот, отец очень его любил.
— Понимаю… Поэтому он и пытался защитить его, сказав, что вы отправились во второе свадебное путешествие, когда мы с лейтенантом Роем приехали к вам вчера вечером. Мы хотели предупредить Менделла, что его залог аннулирован.
— Да, мой отец старался пустить в ход законную защиту.
— И несмотря на это, немного позднее, вечером, Менделл, вместо того чтобы испытывать чувство благодарности, совсем потерял голову, пытался убить вас и убил вашего отца, который пришел вам на защиту?
— Да, инспектор! — Галь разразилась слезами. — Это ужасно!
— Вы поклянетесь в этом перед судом? В том, что Менделл убил вашего отца, что он дважды стрелял в него?
— Да, инспектор, он сделал это. Я видела, как Барни убил моего отца.
Инспектор Карлтон закурил сигарету, прошелся по возвышению и подошел к ней.
— Вашего мужа выписали из клиники для умалишенных, не так ли, мадам?
— Да, за несколько дней до этой драмы.
— А по какой причине вы поссорились? Мне хочется знать, из-за чего Менделл пытался вас убить?
Галь вытерла глаза носовым платком.
— Это идиотизм. Без всякой причины. Барни сказал, что он не хочет быть сумасшедшим, что он боится, что его разлучат со мной.
Карлтон посмотрел в зал.
— Доктор Гаррис здесь?
Коренастый мужчина лет сорока появился на освещенном пятачке, вытирая стекла очков без оправы.
— Да, это я доктор Гаррис, инспектор.
Карлтон отвернулся, чтобы не пускать дым в лицо доктору.
— Вы практикующий психиатр?
— Это обычная формулировка.
— Это вы в самом начале освидетельствовали Менделла и признали его сумасшедшим?
— Да.
— По чьей просьбе?
— Ничьей. Разве что об этом попросил сам Менделл… Он, миссис Менделл и мистер Эбблинг приехали проконсультироваться со мной примерно два года назад. И мое обследование показало, что Барни Менделл страдал размягчением мозга. Симптомы были очень определенными, что при его профессии неудивительно. Ведь он боксер.
— И тогда вы посоветовали ему полечиться в клинике?
— Да.
— А не было ли это слишком серьезным решением, доктор? Вы даже не посоветовались с другими врачами!
Доктор Гаррис перестал вытирать очки, водрузил их на нос и посмотрел сквозь них на Карлтона.
— Я считаю себя достаточно компетентным в своей профессии, чтобы обходиться без мнения моих коллег.
Карлтон посмотрел в зал.
— Доктор Карсон здесь?
Молодой человек с усталым видом вышел на возвышение.
— Я доктор Карсон.
— Вы главный врач клиники, в которую поместили Менделла?
— Совершенно верно, инспектор.
— Можете ли вы сообщить мне ваше мнение о состоянии рассудка Менделла?
— Я сказал бы, что он совершенно нормален.
— И что удары на ринге не принесли ему вреда?
— Он так же нормален, как и я.
— Тогда почему же вы держали его в клинике два года?
— Мы обязаны тщательно обследовать всех, кого нам присылают, — ответил Карсон. — И мы приняли мистера Менделла по рекомендации и заключению доктора Гарриса, на основании официальных документов, которые нам представили. Но когда мы провели собственные исследования, мы не смогли найти ничего такого, что подтверждало бы прежний диагноз. Мы посчитали, что у Менделла средний уровень развития и что он в полном рассудке. Я бы даже сказал, что он несколько выделялся своим интеллектом среди людей, его окружавших. И так как мы были перегружены больными, которые действительно требовали самого тщательного наблюдения и лечения, мы в течение двух лет пытались уничтожить первоначальное заключение о его ненормальности, но всегда наталкивались на настоящий барьер.
— Со стороны мистера Эбблинга и доктора Гарриса?
— Насколько нам известно, да.
— Вы можете засвидетельствовать свои показания перед судом?
— Я буду в восторге от этого.
— Спасибо, доктор, — подвел итог Карлтон. — Пока все. — Он повернулся к доктору Гаррису. — Что вы об этом скажете, доктор?
— Профессиональные расхождения, — пожал плечами Гаррис.
— Сколько заплатил вам Эбблинг, чтобы вы признали Менделла сумасшедшим?
Гаррис снял очки.
— Я отказываюсь отвечать на такой вопрос, так как он унижает мои конституционные права.
— Это ваше право, — согласился Карлтон, сделав кому-то знак в зале. — Пожалуйста, поднимитесь на минутку, Пете.
Тотчас же появился мужчина в штатском.
— Пожалуйста, Пете, отведите доктора в камеру. — Карлтон указал ему на Гарриса. — И пусть он там за решеткой подумает несколько часов о своих конституционных правах. Я слышал, что это очень помогает правильному пониманию вещей.
— Слушаюсь, сэр, — ответил человек в штатском. — Сюда, доктор.
