– Вы уже поели? – вдруг спросил он.
– Еще нет, сэр. Я решил дождаться возвращения констебля Фаулера.
– Отлично! Приглашаю вас на ленч. – Бурн настороженно посмотрел на Уайклиффа, но ничего не сказал. – А пока я буду у себя в кабинете…
Они отправились в отель, где остановился Уайклифф, и заняли в ресторане место у окна, за которым сверкало море.
– Бурн, вы встречались лично с кем-либо из тех, кто замешан в этом деле?
Бурн аккуратно ел суп – не роняя ни одной капельки с ложки и не издавая ни одного хлюпающего звука. Он положил ложку, промокнул салфеткой губы и, лишь опустив ее на колени, ответил:
– Только с теми двумя, которые приходили в офис – с Чоуком и его матерью.
– Но вы, конечно, читали все доклады?
– Разумеется.
И вы нашли решение проблемы?
– Какое решение? – переспросил Бурн.
– Ну, каково ваше мнение об этом деле?
– У меня нет своего мнения, сэр.
– Но вы обсуждали обстоятельства дела. с другими членами команды?
– Естественно. Мы часто говорили о ходе расследования.
– Но вы так и не пришли к заключению, даже предварительному?
– Нет, сэр.
– И вы хотите, чтобы я, не вылезая из-за стола, провел дело, принял решение и даже выписал ордер на арест?
– Эти вещи нельзя сравнивать, сэр. – Бурн крутил в пальцах хлебный шарик. – Если бы вы завели такой порядок, то должны были бы требовать от подчиненных полные и подробные доклады.
– А к вам разве такие доклады не поступали?
– Нет, сэр. Главные допросы проводите вы сами, потом для проформы готовите лишь краткие выдержки.
Уайклифф расхохотался, и после недолгого колебания Бурн присоединился к нему.
– Надеюсь, я не испортил вам ленч?
– Напротив, сэр. – Бурн поднял бокал шабли, бутылку которого заказал Уайклифф, чтобы сделать разговор более непринужденным. – Это только прибавило мне аппетита.
Далее они обменивались ничего не значащими фразами, пока им не подали кофе.
– До вашего перевода на административную работу вы ведь в течение двух лет были оперативником? Мне кажется, ради вашей будущей карьеры вам следует вернуться к этой деятельности.
– Понимаю, сэр.
– Испытываете энтузиазм?
– Честно говоря, нет. Но вы правы, это необходимо.
– Ну, нам пора, – вздохнул Уайклифф. Пойдете со мной на Буллер-Хилл и потом напишете образцовый доклад.
– Постараюсь, сэр. Почему вы не пользуетесь машиной, сэр? – спросил Бурн по дороге.
– Потому что тогда у меня не будет времени думать.
– Кстати, пока я ждал, что Фаулер сменит меня, я позвонил констеблю у Морвила. Он сказал, что сообщил Чоуку о погасших лампах в субботу. Я также говорил с хозяином паба. Он твердо ответил, что Пассмор был там в пятницу до самого закрытия, но в течение нескольких недель до того, а также после, он его не видел.
– Улица Буллер-Хилл названа так в честь генерала Генри Редварса Буллера, героя англо-бурской войны.
– В самом деле?
– Мой дядя сражался с ним под Ледисмитом. Бурн не знал, как реагировать на проявление подобной ностальгии, и счел за благо ограничиться просто констатацией факта:
– Это интересно.
Они прошли по посыпанной гравием подъездной порожке, и Уайклифф позвонил в дверь. Им пришлось ждать, но наконец открыла старая дама.
– А, это вы? Ну, входите.
Уайклифф представил своего помощника и спросил:
–. А вашей дочери нет дома?
– Если она вам нужна, то вам придется подождать: она должна вернуться к чаю.
– Честно говоря, мы пришли побеседовать с вами.
– Тогда считайте, вам повезло.
Несмотря на возраст, она еще производила сильное впечатление – высокая, с прямой спиной, в лице ни малейших признаков старческого увядания. Во многих отношениях она выглядела даже моложе Сары и, уж во всяком случае, была красивее ее.
– Сюда, пожалуйста.
Гостиная показалась Уайклиффу еще более темной и пыльной, чем он помнил. Угли в камине чуть тлели и больше чадили, чем давали тепло. Старая леди села на обитую красным плюшем софу. За ее спиной слегка поблескивала громада старого рояля. У нее сейчас был чопорный вид, как у гувернантки викторианской эпохи. Слева от камина стояло кресло с резной спинкой, и старушка жестом пригласила Уайклиффа занять его.
– А вы, молодой человек, садитесь сюда. – И она похлопала по софе рядом с собой. Бурн сел, но явно выглядел сбитым с толку и даже немного напуганным.
– Надеюсь мои вопросы не очень расстроят вас.
– Я уже слишком стара, чтобы расстраиваться.
– Ночью, когда исчез ваш сын, Мэттью вернулся очень поздно, потому что по дороге домой из кинотеатра у него сломалась машина.
– Он так сказал.
– Вы слышали, как он пришел?
– Разумеется. Замок на двери заедает, и я слышала, как он вставлял и поворачивал ключ. Позже он прошел в ванную, и это я тоже слышала.
– Насколько позже?
– Не могу точно сказать, в промежутке я задремала.
– Откуда вы знаете, что это был Мэттью, а не ваш сын?
– Если бы это был Джонатан, я бы ничего не услышала. И он, и Сара двигаются бесшумно, словно кошки.
– Тем не менее у вас отменный слух, принимая во внимание ваш возраст.
– Не такая уж я и старая.
– А потом вы слышали еще что-нибудь?
– Нет. А разве еще что-то случилось?
– Расскажите мне о субботнем вечере, когда Мэттью вызвали проверить освещение на ремонтируемом участке у паба Морвила? Вы слышали, как он уезжал и как возвращался?
– Слышала и то, и другое. Когда он уходил, я еще только легла и не успела заснуть. А потом у меня расстроился желудок, и я не могла спать вовсе.
– Скорей всего, вы не обратили внимания на часы, когда Мэттью появился?
– Отнюдь. У меня горел свет, и, когда он входил, было двадцать пять минут третьего.
– Вы абсолютно в этом уверены?
– Не была бы уверена – не говорила бы.
– Что именно вы слышали?
– Как ключ поворачивается в замке.
– Больше ничего?
– Честно говоря, я больше не обратила ни на что внимания.
Значит, бывший булочник не ошибся.
– Где обычно сидел ваш сын, когда бывал дома?
– В том кресле, где сейчас сидите вы.
– Он снимал дома пиджак?
– Естественно, – удивленно сказала она. – Он всегда сидел дома в сорочке.
…Спинка кресла была слишком высока и полностью закрывала бы голову Могильщика…
– Если вы не возражаете, мы еще раз осмотрим комнаты наверху.
– Сделайте одолжение.
– Если хотите, можете пойти с нами.
– Спасибо, но я их уже видела прежде. Когда они уже были в дверях, она добавила: – Мы получили свидетельство от коронера, похороны состоятся в среду.
– Тело повезут из дома?
– Конечно. – Она подхватила выбившуюся прядь волос и заправила ее за ухо. – Сара пошла заказать приглашения, но в выходные это нелегко сделать.
Хотя Уайклифф и искренне сочувствовал старой даме, он ничем не мог ей помочь.
Вдвоем с Бурном они поднялись по ступенькам. Перила красного дерева, двери красного дерева, окно с цветным витражом. Наверняка Риддл, будучи еще подмастерьем плотника, помогал делать здесь ремонт и, получив незабываемое впечатление, впоследствии приобрел дом.
Уайклифф не проявил интереса ни к кабинету Риддла, ни к его спальне. Вместо этого он открыл еще одну дверь красного дерева. Она вела в комнату старой леди.
– Смотрите! – И он отступил в сторону, чтобы Бурн мог осмотреться.
Огромный гардероб, отделанный под орех, комод, еще один комод, туалетный столик с поворачивающимся зеркалом, большая двуспальная кровать с бронзовыми спинками, покрытая лоскутным одеялом. Запах плесени, пропитавший весь дом, здесь не ощущался. В комнате стоял аромат лаванды.
Спальня Сары находилась в другом конце коридора, по соседству со спальней брата. Обстановка там была более чем скромной: гарнитур 1935 года и Дубовый столик. Ящики стола не заперты, но на одном из маленьких ящичков, под самой крышкой, сломана передняя стенка. Уайклифф достал оттуда мужские наручные часы и небольшую стопку писем в конвертах с иностранными марками. Письма были написаны мелким почерком. Все они начинались словами «Дорогая Сара», а заканчивались тоже одинаково: «Твой любящий Мэтт». Они, конечно, не относились к шедеврам эпистолярного жанра, но, похоже, это было лучшее, что приходилось читать Саре в жизни. Среди писем Уайклифф нашел фотокарточку худого красивого человека с мягким нерешительным ртом.
У Мэттью была маленькая комната в задней части дома, над кухней. Диван-кровать, гардероб того же дерева и несколько книжных полок. Параллельный телефонный аппарат стоял на одной из полок между будильником и транзисторным приемником. Кроме того, на полках расположились дешевые издания в бумажных обложках, в основном научная фантастика, а в ящике гардероба Уайклифф нашел несколько журналов с девочками и пачку художественных фотографий обнаженной натуры.
– Вы ищете что-либо конкретное, сэр?
– Нет.
Спустя некоторое время Уайклифф выпрямился и взглянул на Бурна.
