Ознакомительная версия.
Шоу завершилось, можно было спокойно уезжать. На выходе нас догнал Шурик и попросил подбросить до центра, а по дороге рассказал, что делал, пока мы отвлекали медсестру.
— Понимаете, буквально через несколько минут начнется врачебный обход и процедуры для больных. Я сам просто никак не мог подменить ампулы, эта мымра сразу же заперла коробку в шкаф, а ключи у нее всегда в кармане. Была возможность сделать подмену только на лотке с лекарствами. Ну, знаете… такая коробка с ячейками и номерами палат… так вот, когда этот тип явился, Славка — это мой одноклассник — сразу обратил внимание на то, что упаковка с ампулами вскрыта. Он не слышал, о чем шептался мужик с дежурной, но заметил купюру, которую тот сунул медсестре в карман. Потом мужик ушел, Клара стала лекарства раскладывать, а ампула-то без маркировки, понимаете? Я вам звонить побежал, Славик на стреме остался. Вот я и успел с глюкозы спиртом маркировку стереть и обменять на эту штуку, держите, — парнишка протянул мне ампулу в маленьком пластиковом пакетике.
— Шурик, — спросила я, пряча добычу, — а как же вы остальной обмен производить будете?
— А, — отмахнулся он, — дальше просто. Клара меняется, а с остальными медсестрами мы хорошо ладим. Они молодые совсем, постоянно отлучаются, частенько доверяют нам уколы делать, так что проблем не будет. А Катя без вас опять просыпалась, — в заключение решил порадовать нас Шурик.
— Так, Ириша, давай-ка сюда добычу, — попросил Гурьев после того, как мы высадили парня, — я ее отвезу в лабораторию для определения, что там за гадость.
— А зачем в лабораторию? — удивилась я. — Володя в университете все это спокойно сделает.
— Ох, не бережешь ты мужа, — укоризненно покачал головой Валерка.
— Почему это не берегу? — возмутилась я. — Очень даже берегу.
— Нет, не бережешь. Сама подумай: если ты попросишь его идентифицировать эту штуку, а там окажется то, о чем мы думаем, что будет с Володькой?
— А что с ним будет? — продолжала не понимать я. — Я же ему ее не пить предлагаю.
— Только этого еще и не хватало! Ирка, да ведь Володька сразу поймет, что ты опять занимаешься тем, чем он тебе заниматься запрещает со всей мужской категоричностью, на которую только способен.
— Ой, а об этом-то я и не подумала…
— А вот я подумал, поэтому давай сюда ампулу и не беспокой понапрасну мужа.
— Держи, — я отдала Валерке ампулу, правда, с неохотой. — Почти убедил.
— Вот и умница, — сказал он, пряча ее в карман. — Да не дуйся, завтра я тебе все расскажу…
Рабочий день у меня закончился, как это часто случается, гораздо позже положенного. Наша съемочная группа запечатлела Татьяну Эдуардовну в ее собственной кухне — кстати, ничего особенного, у меня даже лучше, — а потом ее же, но уже лихо отплясывающую рок-н-ролл в ресторане. Красиво это у нее получалось, ничего не скажешь. И кавалер был достойным, немножко походил на моего Володю. Нас попытались усадить за стол, но мы дружно отказались, так как все устали и хотели домой. Особенно этого хотелось мне.
А вместо мужа дома меня встречал Наполеон в гневе: руки сложены на груди, подбородок выпячен, брови грозно сведены, голубые глаза мечут молнии, а дивный голос обрушивает на мою голову справедливые упреки.
Пришлось виниться, каяться и умолять о прощении всеми доступными мне способами, а именно: наивным хлопаньем глазами, невинным детским выражением лица, ссылками на работу, нежными прикосновениями и поцелуями. Вот ведь странный человек: только вчера готов был меня на руках носить, а сегодня из-за пустяка надумал сердиться. Ну пришла я домой в восемь вместо половины седьмого, ну и что? Я ведь работала, а это, согласитесь, весомое оправдание.
Грядущий четверг не должен был принести с собой никаких сюрпризов. Но, как известно, человек предполагает, а бог располагает. Утро у меня было достаточно добрым и плодотворным в плане работы. Моя команда в полном составе собралась в кабинете к половине десятого с бодрым настроением и желанием сворачивать горы, какие тут же нашлись, как по заказу: проявилась Алевтина Семеновна.
Вот с кем пришлось повозиться-то! Стоило только Феде направить на нее камеру, как она цепенела, не в состоянии и двух слов произнести связно и членораздельно. За полтора часа мы использовали, казалось, все методы, с помощью которых пытались успокоить нашу героиню и добиться ее естественного поведения. Ничего не помогало: бедная Грибова продолжала все более цепенеть.
— Слушай, Ирина, — отвела меня в сторонку Галина Сергеевна, — может быть, попробуем с кем-нибудь еще? Ты вроде бы говорила, что директриса детского дома женщина интересная…
— Анна Марковна нам пригодится для отдельной передачи, — твердо сказала я. — Не расстраивайся, сейчас я что-нибудь придумаю.
— Да что тут еще можно придумать?! Мы все перепробовали. Жаль, конечно, у Алевтины Семеновны очень колоритная внешность, она так интересно говорит… Вот разве что предложить ей выпить для снятия сценического зажима?
— Обойдемся без алкогольного воздействия. Предупредите Федю, чтобы был наготове.
Я вернулась к расстроенной Алевтине Семеновне, присела рядом с ней на диван, заговорила о каких-то пустяках. Не видя камеры, она стала естественной, отвечала легко и раскованно. Я постепенно меняла тему, стала задавать заготовленные вопросы, на ходу меняя формулировку… Через сорок минут из-за шторы вынырнул довольный Федя:
— Все, снято.
— Ой, а вы разве снимали? — удивилась Грибова.
— Это называется скрытая камера, — улыбнулась я.
— Так я же, наверное, кучу ерунды наговорила, — запаниковала женщина, — и выглядела ужасно…
— Успокойтесь, Алевтина Семеновна, — обняла ее за плечи Галина Сергеевна. — Это весьма распространенное и, смею вас уверить, ошибочное мнение, свойственное тем, кто никогда не имел дела с телевидением. Людям почему-то кажется, что перед камерой нужно как-то по-особенному себя держать и говорить какие-то особые слова. А на самом деле нужно просто оставаться собой и держаться естественно. Не волнуйтесь, все получилось просто прекрасно!
— Правда? — недоверчиво переспросила Грибова.
— Конечно, — улыбнулась я. — Вы можете приехать к нам на студию, чтобы в этом убедиться.
— А когда это можно сделать?
— Когда вам будет удобно: позвоните и приезжайте. Заодно посмотрите нашу студию вживую и постараетесь к ней привыкнуть. Вам ведь еще на вопросы зрителей отвечать.
— Ох-ох-ох, — тяжело вздохнула она. — А можно сейчас?
— Можно, только вам придется добираться своим ходом, так как у нас в машине нет места, — с извиняющимся видом я развела руками.
— Ничего, доберусь.
Женщина явно сгорала от любопытства и боялась поверить, что будет хорошо выглядеть на экране. Пожалуй, и в самом деле имело смысл дать ей возможность посмотреть на себя, да и в студии посидеть…
По дороге я все думала о нашей последней героине, как вдруг меня осенило:
— Галина Сергеевна, кресла! — потерянно выдохнула я.
— Что кресла? — не поняла она.
— Их же нет…
— А куда они делись? В нашем кабинете с утра было на месте, а из студии никто без нашего ведома кресло тоже забрать не мог, — недоумевала Галина Сергеевна. — Ты не заболела, Ирочка?
— Да нет же! — досадливо махнула я рукой. — У нас же на этот раз три героини, а кресло всего одно! Понимаете?
— Понимаю…
— Что делать будем?
— Покупать еще два, — тут же нашла выход Галина Сергеевна. — Тащить в студию инородную мебель не годится: разномастица получится, да и для приглашенных дам некоторая обида… Как только приедем, сразу пойду к Евгению Ивановичу. Раз он одобрил наш план, значит, пусть раскошеливается.
— А если таких же не будет?
— Пусть голова болит у Андрея Юрьевича. Он и так уже на нашу программу больше года ни копейки не потратил. Даже к праздникам интерьер не менял, говорил, что женское счастье, оно в любой праздник одинаково. Так что теперь не отвертится!
Когда Галина Сергеевна в таком настроении, ей лучше не перечить, и я была уверена, что кресла у нас будут. Вот только куда их потом девать? В наш кабинетик они точно не поместятся, там и так тесно. Но это, как говорится, дело будущего. Сейчас другие проблемы, поважнее. В частности, я совершенно забыла, что нужно было договориться с Алевтиной Семеновной о том, когда мы сможем снять ее в окружении домочадцев. Ну да ладно, она сейчас сама к нам прикатит.
И прикатила-таки! Причем чуть ли не одновременно с нами. На такси она, что ли, добиралась? Что-то мне не слишком верится, что тарасовский общественный транспорт стал настолько оперативным.
Федя, Лера и Алевтина Семеновна отправились смотреть отснятый материал, Галина Сергеевна с решительным видом пошла к шефу требовать субсидий, а я временно дезертировала, чтобы отыскать Гурьева. И вскоре отыскала, причем вместе с Павликом.
Ознакомительная версия.
