Ознакомительная версия.
– Так я и думал, – вздохнул Терентьев. – И я вам даже подскажу, почему она вам кажется незнакомой.
С этими словами он поманил друзей в соседнюю комнату, где на столе стоял старый картонный чемодан, доверху набитый тряпками.
При виде этого чемодана Ваня неожиданно крякнул и произнес:
– Знакомый чемоданчик-то.
Василий Петрович и остальные вопросительно взглянули на Ваню, ожидая пояснений.
Ваня сказал:
– Мы с Чаром на этот чемодан наткнулись, когда Наташу искали. Сначала-то Чар нашел тело девушки, а потом рванул в сторону и через некоторое время привел нас к этому чемодану.
Все уставились на чемодан, пытаясь понять, чем он привлек к себе внимание умной собаки. На вид это был самый обычный чемодан, которые до сих пор в избытке валяются на свалках города и в которых любят покопаться заядлые барахольщики. В таких чемоданах люди у себя дома в чуланах обычно хранят разный хлам, который копится у них годами и даже целыми десятилетиями. А вдруг старые туфли мамы когда-нибудь еще войдут в моду и их можно будет носить? А вдруг платье бабушки удастся недорого перешить? Ткань-то ведь отличная! А вдруг моторчик из бритвы дедушки удастся куда-нибудь приспособить?
А потом, когда терпение у кого-то из членов семьи наконец иссякает, чемодан вместе с содержащимся в нем хламом переезжает на помойку.
Но так происходит в городе… А в «Дубочках»? Откуда там взяться старому, полувековой давности хламу, если люди стали активно заселять эти места лишь в последние годы? Тем не менее в окрестностях «Дубочков» уже образовалось несколько стихийных свалок, куда недобросовестные жители, а чаще всего туристы складывали свой мусор.
Василий Петрович вел безжалостную борьбу с такими свалками, но то и дело в разных частях «Дубочков» после импровизированных пикников на природе нечистоплотные граждане оставляли мусор.
– Сначала-то я хотел плюнуть на этот чемодан, – объяснял собравшимся Ваня. – Ведь он среди пакетов с мусором валялся – хлам, одним словом. А потом вдруг подумал: может, Чар чего-то там особенное унюхал? Чар – умный пес, без толку он бы не стал на свалку лезть. Ну я и взял чемодан с собой. В полицию вот сдал.
– А нам почему ничего об этом не сказал?
– Так неловко было… Ну что там, чемодан с разным старьем? Хвастаться нечем.
– И очень хорошо, что ты привез сюда эти вещи, – похвалил его Терентьев. – Теперь я почти уверен, что преступник использовал их для своего маскарада.
– В смысле?
– А вы взгляните сами… Чемодан совсем старый, весь покрыт пятнами, замок у него сломан, ручка на честном слове держится, а вот вещи в чемодане совсем новые.
Все сгрудились вокруг чемодана, разглядывая его теперь с еще большим интересом и вниманием. Алена и Инга, как знатоки модных брендов, первыми поняли, что вещи тут хотя и недорогие, все сплошь китайская подделка, но зато из последних коллекций. На многих еще были товарные ярлыки.
– Тут и парики имеются, – не без удивления отметил Василий Петрович.
– И усы, и борода.
– И даже коробочка с гримом есть! И зеркальце.
– Кто-то очень основательно подготовился для маскарада, – сделал вывод Никитин.
– Но кому придет в голову гримироваться в лесу, да еще на свалке?
– Только тому, кто не хочет, чтобы за его действиями наблюдали.
– И кто же… Неужели преступник?
– Да! – воскликнул Терентьев радостно. – И скажу я вам, что свалка для такого чемодана – это самое подходящее место. Если кто-то случайно пройдет мимо, то он не обратит никакого внимания на старый чемодан, надежно укрытый под мешками с другим мусором.
Теперь все смотрели на чемодан с куда большим уважением, нежели вначале.
– Вот оно что… – протянул Василий Петрович. – Выходит, преступник маскировался всякий раз, когда шел на дело. Но под кого он гримировался?
– Этого я сказать не берусь. Эксперты только вчера вечером освободились и согласились взять вещи из чемодана в работу. Да только теперь, когда у нас появился новый труп, может быть, они про эти вещи снова позабудут.
– Нельзя этого допустить!
– Мы делаем все от нас зависящее. Но наши возможности небезграничны.
Терентьев выглядел таким унылым, что всем стало его жалко. В самом деле, произошло уже три убийства, а у бедного следователя на руках только чемодан с маловразумительной историей. И запись камер видеонаблюдения, на которой ни черта, признаться, не видно.
Алена решила напомнить следователю еще об одной улике:
– Вы обещали дать нам послушать запись звонка с сообщением о третьем убийстве.
– Да, – снова приободрился Терентьев. – Вот только я никак не могу понять, зачем преступнику понадобился дополнительный риск. Разве что, как предположил наш психолог, негодяй вошел во вкус, обнаглел от безнаказанности и теперь получает удовольствие, дразня нас.
– Так дадите вы нам прослушать запись?
– Сейчас.
Терентьев снова повернулся к компьютеру, но вовремя одумался и вопросительно взглянул на более продвинутого коллегу, который один раз уже выручил его. Тот пришел на помощь Терентьеву и в этот раз. Вскоре из динамиков друзья услышали противный гнусавый голос, то ли мужской, то ли женский, который произнес:
– Возле сторожки в «Никитском» лежит труп женщины. Поспешите, если не хотите, чтобы служба охраны владельца подчистила там все!
И все, больше ни единого слова.
Первым отреагировал Василий Петрович:
– Ну в принципе тут все ясно. Кто бы ни звонил, он четко преследовал одну цель – скомпрометировать хозяина усадьбы.
– Думаете?
– А тут и думать нечего! На это указывает последняя фраза звонившего. Он не хочет, чтобы труп исчез и чтобы про него никто не узнал.
– Да, странная ситуация, – задумчиво произнес Терентьев. – Ведь и у вас в «Дубочках» произошло два убийства. Но тогда никаких звонков к нам не поступало.
– Первый раз – это был пробный заход, преступник еще не отработал технологию. Во второй раз он и так понимал, что исчезновение молодой девушки не останется незамеченным, Наташина мать станет искать ее и не успокоится, пока не найдет. Вы же сами знаете Екатерину Павловну… Посудите сами, нужно ли еще кому-то звонить, если речь идет о ее дочери?
Терентьев, у которого с возрастом все чаще стреляло в пояснице и который частенько наведывался в водолечебницу на сеансы к волшебнице-костоправше, согласно крякнул. Он хорошо знал Екатерину Павловну, знал ее энергичный характер и понимал: тут можно было обойтись и без звонков. Исчезновение дочери эта женщина замалчивать просто не позволила бы.
– А вот с Ариной и ее матерью совсем другая песня. С Ариной можно было договориться, она похожа на мать, ради денег способна на очень многое.
Терентьев снова крякнул.
– И все же мне кажется, что дело тут не только в этом, – произнес он. – Василий Петрович, вы уж не обижайтесь на меня, я не лично вас подозреваю, но… Но не появился ли в вашем пиар-отделе какой-нибудь очень уж активный креативщик?
– Что?
– Ну, человек, которому могла прийти в голову мысль таким образом избавиться от опасного соперника. Люди там у вас, я думаю, в большинстве своем новые, присмотритесь уж вы и к мужчинам, и к женщинам.
Пользуясь тем, что Василий Петрович подавленно молчал, Терентьев повернулся к Никитину:
– Это же касается и вас, – произнес он. – Кто возглавляет у вас предвыборную кампанию?
– Даниил Семенович… Абрамов. Но он работает у меня уже не первый год. И к тому же по своей сути он осторожный человек. Никогда раньше он к подобным методам не прибегал, и не думаю, чтобы на старости лет вдруг решил так рисковать.
– Все же расспросите его. Может быть, кто-то в его команде решил проявить личную инициативу. Кто-нибудь из новичков…
Версия, прямо сказать, была диковинной, но у бедного следователя явно другой не имелось. Все дружно пообещали, что обязательно поищут злоумышленника в своем окружении. Вдохновленный данным следователю обещанием, вернувшись к себе в усадьбу, каждый немедленно принялся за дело.
Алена первым делом бросилась на поиски своих шляпы и юбки. Но, обыскав весь гардероб, заглянув на все полки и во все уголки, она ни шляпы, ни цветастой юбки так и не нашла. Алена даже расспросила у прислуги, не видел ли кто ее красавицы шляпы, но горничные лишь разводили руками. Никто из них не мог сказать, куда подевалась шляпа хозяйки. Про юбку Алена даже не стала и спрашивать. Если уж прислуга не уследила за тем, куда делась приметная шляпа, то на простенькую юбку никто из них и подавно своего внимания не обратил.
– Может, взял кто, Алена Игоревна? – предположил кто-то. – У нас с этими выборами в доме полно новеньких.
– Может, кто и взял.
Но сама Алена понимала: даже если бы у них в доме и завелся вор, то белая шляпа была бы последней вещью, на которую мог упасть его вороватый взгляд. Во-первых, потому, что шляпа стоила совсем недорого. А во-вторых, потому что была куплена Аленой по причине своей почти что карикатурной громоздкости и по этой же причине вряд ли могла польстить вниманию вора. Даже для того, чтобы незаметно вынести шляпу из гардеробной, вору надо было основательно продумать свой маневр. Ее нельзя было просто сунуть в карман и вынести как ни в чем не бывало, так что ее кража должна была стать для вора целой эпопеей.
Ознакомительная версия.
