Кажется, Олег хорошо усвоил мои инструкции и на месте предстоящего действия ориентировался вполне адекватно.
— У нас ровно пять минут, — ответила я, когда мы добрались до дальней беседки. — Иди туда… — Я указала на кусты сирени, густо посаженные вдоль дорожки, ведущей к беседке, — место, опробованное уже когда-то мной и признанное как неплохой наблюдательный пост.
— Я отойду вон к той скамейке, оттуда мне будет отлично видно и тебя, и человека, идущего к беседке.
— Ладно, — кивнул Олег.
— Ты же если узнаешь этого человека, то подай мне знак — махни левой рукой, если не узнаешь — то правой. А дальше я сама решу, что делать. Все понял?
— Так ты все-таки нашла Ирку?
— Хватит болтать! Иди прячься.
Олег вздохнул и послушно скрылся за кустами, а я пробежала напрямую через газон, пересекла дорожку и присела на скамейку. Как я и предположила, это было идеальное место для наблюдения.
Я посмотрела на часы: оставалось совсем недолго, с минуты на минуту должна была появиться моя знакомая. Я достала из сумки пачку сигарет, закурила и принялась ждать.
Девушка появилась через пять минут: высокая брюнетка в летнем бежевом костюме решительным шагом шла к беседке. Я неотрывно следила за каждым ее движением до тех пор, пока она не вошла в беседку. Только после этого мой взгляд переметнулся к Олегу.
Узнал ли он ее? Или все мои догадки — пустое?
Я напряженно всматривалась в неподвижную фигуру Олега.
Почему он не подает мне никаких знаков?
Я зло отшвырнула недокуренную сигарету в сторону. Он что, забыл об уговоре?!
И тут я увидела, как он медленно раздвинул кусты сирени и шагнул на дорожку. Должно быть, он окликнул девушку, потому как сквозь просвет между ветвей я видела, что она обернулась.
Да что там происходит? Что все это значит?
Я вскочила со скамейки, но не сделала и пяти шагов, как снова остановилась.
У беседки определенно происходило что-то странное…
Сначала говорил Олег, при этом он яростно жестикулировал руками, как всегда, хватался за голову. Потом девушка что-то ответила, сделала шаг вперед и как будто бы обняла его, но тут же вновь отступила. Долю секунды они стояли так не шевелясь, а потом Олег упал как подкошенный, а девушка быстрым шагом пошла прочь.
— Черт! — сгоряча выкрикнула я и бегом бросилась к Олегу.
Когда я, перепрыгивая через газоны, достигла того места, где он был, моим глазам предстала уже знакомая картина: мужчина лежал у моих ног, корчась в предсмертных судорогах и прижимая руки к груди, а из-под его пальцев тоненькими струйками сочилась на землю кровь.
Все повторилось в точности, как и с Юрочкой… Я опять опоздала. Только теперь я видела убийцу! Я опустилась на колени перед Олегом.
— Олег! Олег! — звала я его.
Он не открыл глаза, но я чувствовала биение пульса — его еще можно было спасти.
Я достала из кармана сотовый и вызвала «Скорую помощь». Оставаться здесь до приезда врачей я не собиралась, а значит, нужно было быстрее узнавать имя девушки и уносить ноги.
— Олег! Олег! — снова принялась я звать Соповского. — Олег, ты меня слышишь? Все будет нормально, я вызвала врачей, они уже едут. Они помогут тебе, но и ты помоги мне. Скажи, как звали ту девушку… Ведь ты ее узнал!
Олег открыл глаза!
Да, он слышал меня!
Его руки неожиданно сильно схватили меня за плечи, и он заглянул мне в глаза.
— Я сошел с ума…
— Что?
— Я сошел с ума… Я спятил… Это безумие… Ведь я ее убил! Я сам ее убил! Своими руками!.. А она жива… Я сошел с ума.
Этих слов было более чем достаточно. Я быстро поднялась на ноги.
По дальней дорожке в нашу сторону уже спешили люди в белых халатах. Оставаться здесь дольше мне было нельзя. Я молниеносно метнулась через кусты к забору, не без усилий перемахнула через решетчатую ограду и скрылась с места происшествия.
Окольными путями, через какие-то грязные дворики и проулки я снова вышла к центральному входу в городской парк, где и оставила свою машину. Без колебаний я села за руль «девятки», повернула ключ зажигания и поехала вниз по улице — здесь мне больше делать нечего…
Всю дорогу до дома я курила и отчаянно пыталась сообразить, как же так могло получиться, что Эля, якобы убитая Олегом, тело которой затем якобы сгорело при автокатастрофе, все же осталась жива? Мне снова вспомнился странный случай с туфлями и рассказ Васьки… Уже тогда мне в голову приходила мысль, что все это очень смахивает на маскарад. Теперь же я была уверена в том, что это не просто маскарад, а целое театральное представление, разыгранное для несчастного Олега Элей и Никитой. Непонятно другое — зачем было затевать такое грандиозное представление? Чтобы внушить Олегу мысль о том, что он убийца Эли? Но в этом нет никакой логики, и скорее всего Олег был всего лишь пешкой…
* * *
Вопрос о дальновидности Эльмиры и Никиты так и остался открытым, когда моя машина въехала во двор.
Когда-то устрашающая и приводящая меня в ужас черная «Нива» уже дожидалась меня у подъезда. Глеб стоял рядом с машиной и курил. Заметив меня, он отшвырнул окурок и приветливо помахал рукой.
— У меня к тебе серьезный разговор, — с ходу сообщила я Глебу, — идем, поднимемся ко мне.
Как только мы поднялись в квартиру и Глеб расположился в кресле, я приступила к допросу.
— Ты знал, что Эльмира Полянская жива?
— Она погибла. Об этой трагедии на пригородной трассе писали многие газеты. Да я и сам был у Никиты после гибели его жены…
— Ага, он изображал из себя безутешного вдовца, — хмыкнула я.
— А тебе известно об этом что-то большее?
— Я надеюсь, что и тебе тоже…
Я прикурила сигарету и снова обратилась к Глебу:
— Тебе известно о том, что происходило на съемной квартире Эльмиры и Олега в прошлый четверг?
— В прошлый четверг? — Глеб задумчиво уставился в окно. — Это день накануне гибели Эли и исчезновения Иры…
— Ну да.
— Я помню, что как раз в этот день я до ужаса перепугал Иру. Мне тогда удалось узнать ее номер сотового; я позвонил ей и сказал, что она за все заплатит — не в этой жизни, так в следующей. Она стала плакать и говорила, что все бросит, что раз и навсегда поставит точку в «больничном деле».
— Она тебе так сказала?..
— Да. И мне кажется, она не шутила.
— Она не шутила. Она действительно собиралась все бросить: и работу, и мужа — все, что ей напоминало об этой истории, вот только хотели ли этого ее подельщики?
— Ты о чем?
В комнате зазвонил телефон, и от неожиданности я вздрогнула.
— Вот черт! И кому там…
Я поднялась с места и пошла к телефону.
— Да… — раздраженно рявкнула я в трубку.
— Татьяна Александровна? — осторожно назвал меня на том конце провода мужской голос.
— Да, это я.
— Это Игорь Муравьев, — представился мой собеседник. — Я подумал над тем, что вы сказали… и согласен на ваши условия. Я познакомлю вас с исполнителями намечавшегося убийства Сопронова, а вы ничего не говорите об этом Леониду.
Собственно говоря, Леонид все знал и до меня, а то, что было известно мне, — я ему, в свою очередь, сообщить успела, так что общаться с Муравьевым мне было больше ни к чему. И я без каких-либо угрызений совести пообещала, что господин Сопронов не услышит от меня ни слова.
— Хорошо, записывайте мой домашний адрес…
Я взяла блокнот и наскоро нацарапала в нем название улицы и номер дома.
— Я буду у вас через двадцать минут, — пообещала я и повесила трубку. — Мне нужно уйти, — сообщила я Глебу, хотя он и так все слышал.
— Это имеет какое-то отношение к «больничному делу»?
— Да, думаю, после этой встречи у меня наконец-то появятся улики.
— А я могу поехать с тобой?
— Этот человек не будет разговаривать при посторонних.
Глеб больше не стал возражать, только когда мы спустились на улицу и я уже садилась в машину, он окликнул меня.
— Таня, я тогда позвоню тебе?
Я кивнула.
До улицы, названной Игорем Муравьевым, я добралась за пятнадцать минут, после небольшого опроса прохожих выяснила, где находится дом номер тридцать шесть, и въехала в нужный мне проулок. Оставив машину на задней части двора, я вошла в один из подъездов многоэтажного дома.
Лифт, разумеется, не работал, а квартира сто девяносто три оказалась на восьмом этаже.
Уже где-то в районе шестого этажа меня посетила неплохая идея — а почему бы мне не записать разговор с Игорем на диктофон. Благо подобная техника всегда находится в моей сумочке наряду с другими незатейливыми вещами. Так что, прежде чем позвонить в дверь, я нащупала в сумочке диктофон и нажала на кнопку записи.
Меня ждали, поскольку сразу после звонка в квартире послышалось какое-то движение, шарканье ног, затем послышался щелчок открываемого замка. Дверь приоткрылась, и я увидела Игоря. Глаза у него нервно поблескивали, и сам он был какой-то взведенный.
