— Мейсон, что вы себе позволяете?! Не забывайтесь! — воскликнула Глория.
Никсон усадил Глорию и привстал.
— Ну что ж, Мейсон… И где же ваш гость? Мы будем очень рады с ним познакомиться.
На этих словах я открыл дверь и вошел в зал. Наступила минутная тишина, как будто целая жизнь пронеслась за этот короткий миг. За это время я оглядел всех сидящих за столом и, конечно же, все уставились на меня.
— Прошу прощения, что всех вас побеспокоил, но у меня и у моего коллеги Мейсона появилось к вам несколько вопросов.
Глория привстала из-за стола и, подойдя ко мне, сказала, что рада меня видеть целым и невредимым, и пригласила меня сесть за стол. В это время я заметил, что Гарри не сводит с меня глаз и словно хочет что-то сказать.
— От твоего предложения очень сложно отказаться, — вежливо ответил я Глории и присел за стол. Однако, я успел заметить, что Джеферсон сидел, как парализованный: уж он-то был весьма недоволен всем происходящим.
Я спокойно сел за стол, налил себе полный бокал «Мартини» и положил туда пару кусочков льда. Осушив его до дна, я налил еще один полный бокал. Я привстал из-за стола и решил сказать тост.
— Знаешь, Глория, я хочу выпить за тебя, за твое здоровье и за твое счастье. Я хочу тебя спросить только об одном. Скажи мне, пожалуйста, ты любила в жизни кого-нибудь? Я понимаю, со Стивом все получилось, как нужно, в твою пользу. Вроде бы и Никсона ты полюбила, но приходишь ко мне и предлагаешь с тобой переспать. Объясни мне и всем здесь присутствующим — как это называется?
— Томми, мне кажется, ты перегибаешь палку! Я приехала к тебе в офис, чтобы передать деньги, а приставать ко мне начал ты! И вообще, не мог бы ты прикрыть свой ротик, пока я по-настоящему не рассердилась?!
— Да нет, Глория, пусть уж продолжает, коли начал. Мы все его с удовольствием послушаем, — сказал Никсон.
— А теперь, Глория, объясни мне, пожалуйста, будь уж так добра, какое ты имеешь отношение к моему Гарри и почему ты с ним трахаешься под носом своего любимого? Хорош в постели мой Гарри, а, Глория? Ты же мне клялась, что не имеешь никакого отношения к убийству Стива! А у тебя, оказывается, все руки по локоть в крови! А теперь ты, Никсон. Ты, оказывается, очень хорошо руководил всеми делами Глории! Скажи мне только, чего именно тебе не хватало?! У тебя в руках находится все: деньги, власть, Глория, — и почему бы тебе просто не насладиться жизнью?! На тебя, Никсон, работают пять буровых, плюс три у Глории, к тому же, я слышал, ты прибрал к рукам еще пару вышек. В общем-то, что я вам всем хочу сказать… Вы неплохо разыграли весь этот спектакль, и поэтому я вам всем предлагаю просто сдаться полиции и сложить оружие.
Тут приподнялся Джеферсон и спросил:
— Томми, я не понял тебя… Ты говоришь — сдаться полиции? — он подошел ко мне. — Здесь я — полиция, а все вы здесь — никто. Неужели ты думаешь, что после всего этого тебе удастся выйти из дома живым и невредимым? Наверное, ты, Томми, думаешь, что ты обладаешь даром вечной жизни, но позволь тебе напомнить, что ты, мой дорогой Томми, глубоко заблуждаешься, и ты сейчас поймешь, почему.
И тут, не торопясь, в зал зашел Арни.
— Я всех приветствую, — хлопая в ладоши, он подошел ко мне и хлопнул меня по плечу. — Томми, Томми… И как же тебя угораздило закопаться по уши в это дерьмо? Давай поступим следующим образом. Мы все дадим тебе десять миллионов долларов. Томми, ты хоть представляешь, сколько это денег? Ты представляешь, Томми, как на них ты сможешь начать свою новую ничтожную жизнь? Я уже не говорю о том, что другого шанса у тебя не представится никогда… Ты ведь знаешь, что иначе ты проведешь свою жизнь в лучшем случае в старом офисе, и никто никогда о тебе не вспомнит. И пойми, дружище Томми, не знал бы я тебя столько лет, я бы не стал делать столь щедрого предложения. И помимо этого я тебе скажу, что будет, если ты не воспользуешься этим предложением. Я привлеку тебя за шпионаж, за лжесвидетельства и так далее. Подумай как следует, Томми. Так, например, сделал твой напарник Гарри. Смотри, какая у него машина и новая квартира. Все это в одночасье может очутиться у тебя в кармане. И поверь мне, дружище: лучше быть на воле с деньгами, чем в тюрьме и без них.
Люди Арни уже блокировали охрану Мейсона, и все уже было почти под их контролем, кроме одного: моего согласия на их скучную и беззаботную жизнь. ФБРовцев было очень много. Их численность превосходила ребят Мейсона почти в два раза, к тому же, они почти всех их разоружили.
— Томми, друг мой, ты пойми: все в жизни должны уметь проигрывать, и, согласись, именно твой проигрыш нельзя назвать проигрышем. По-моему, ты сорвал джек-пот, а, Томми, как считаешь?
— То, что я считаю, тебе, Арни, не понять. Я вот просто не могу понять: неужели у нас действительно так просто можно купить все, что захочешь: закон, порядок, людей, словно кукол?..
— Томми, наша жизнь основана на рыночных отношениях. Ты же и сам прекрасно знаешь, как построена наша экономика: кто успел продать — продал, кто успел купить — купил. А люди, Томми, тоже имеют свою цену; и у каждого, Томми, она разная. Вот у тебя, например, два миллиона, а у меня — поменьше, за меня и двухсот тысяч долларов хватит. Моих ребят можно и по десять кусков оценить. Видишь, Томми, тебя ценят больше всех! Как ты сам к этому относишься, скажи мне, дружище?
— Да, Арни, я знал, что человек может прогнить насквозь, но чтобы до такой степени!
— Да брось, Томми, брось! — он подошел ко мне вплотную и приставил «Магнум» 42 калибра к моему виску. — Скажи мне, Томми, либо ты принимаешь наше предложение, либо я выстрелю, клянусь богом! Ты хорошо подумай, прежде чем ответить, очень хорошо! И не думай только, что тебе повезет дважды. Если бы мне заплатили два миллиона долларов за твою башку, я бы уже сто раз нажал на курок!
Тут из-за стола встал Никсон.
— Стреляй, Арни, я дам тебе четыре миллиона — прямо здесь и сейчас, при всех.
— Вот это предложение! Ну что, Томми, по-моему, меня перекупили и больше мне тебя уговаривать незачем, как считаешь?
— Тогда, Арни, в 1989 году в Нью-Джерси, помнишь, я вытащил тебя из-под обломков? Я и представить себе не мог, что когда-то ты будешь мне угрожать вот таким способом.
— Все меняется, Томми: и время, и люди, и их стоимость.
Тем временем кто-то из служак Никсона спустил сверху коробку денег и высыпал их на стол.
— Вот, Арни, четыре миллиона наличными. Убей же этого недоноска! — воскликнул Никсон.
Да, в этот момент я подумал, что Никсону, конечно, есть что терять, и поэтому он готов идти на все — и до конца. Но где же ребята Мейсона? Я посмотрел на него, а он кивнул мне головой, и я понял, что все в порядке.
— Ну, побыстрей уж как-то, а то и вправду можно голову потерять!
Я подумал, что надо еще немного потянуть время, и задал вопрос Арни.
— Вот скажи мне, Арни, как ты думаешь, что ждет впереди тебя и всех здесь сидящих? Скажем, через пять минут? Я вам всем скажу, что ничего хорошего вас не ждет. Не убьете же вы всех здесь присутствующих! Вы думаете, предусмотрели все? Вас всех через пять минут арестуют и передадут в руки полиции.
Наступила минутная тишина, а потом внезапно раздался дикий хохот. В эту секунду Арни взвел курок над моей головой, а я, моментально среагировав, резким движением перехватил его руку и оказался позади него.
— Не глупите и сложите оружие.
В эту же секунду я обратил внимание, что на меня направлено по крайней мере семь стволов. Тут послышался звон бьющегося стекла: это были ребята Мейсона.
Сразу же началась яростная перестрелка, я выстрелил в одного из головорезов Джеферсона и увидел, как Гарри поднялся и направил пистолет на Никсона. Тот в свою очередь метко выстрелил мне прямо в голову, но я успел увернуться и увидел, как Гарри стреляет в ответ в Никсона…
Дальше я проваливаюсь в какую-то кровавую бездну, и передо мной все наливается кровью. Я изо всех сил стараюсь овладеть ситуацией, но теряю сознание.
Через некоторое время я лечу над голубым-голубым океаном, открываю глаза и вижу перед собой Гарри. Он держит меня за руку и, увидев мой взгляд, радостно вскрикивает:
— Томми, Томми, ты живой!
А я смотрю на него, не могу ничего понять и спрашиваю:
— Гарри, ответь: я в раю?
— Да, Томми, ты в раю, раз пришел в себя, значит, в раю.
— Но ты же в меня стрелял тогда, на улице. Я видел твою машину.
— Нет, Томми, я в тебя не стрелял. Это был один из парней Джеферсона, а я лишь пытался ему помешать и промахнулся. Выстрелили мы одновременно, и промахнулся я лишь только потому, что торопился.
Я взял Гарри за руку.
— Гарри, Гарри, а я ведь в тебе так сомневался…
— Я знаю, Томми, знаю. Но я всегда был против них.
— Спасибо, Гарри, спасибо тебе. Я ведь помню, что в доме ты стрелял в Никсона.
— Да, Томми я его убил, и убитыми оказались многие, в их числе Сони и брат Стива. Глорию и всех, кого удалось схватить, увезли в полицию. Мейсон за тебя очень волнуется и заедет к тебе через пару часов. А ты лежи и больше не разговаривай! Ты потерял много крови, и надо восстанавливать силы. Я зайду еще попозже, а пока тебе надо отдохнуть.
