– Даниэль…
– Даниэля вашего уже и след простыл. Не верите – попробуйте с ним связаться, – ощерился Норбеков, – даю вам сроку до завтрашнего вечера. Не захотите со мной дружить – будем воевать. Только даже и не надейтесь, что в этой войне вам удастся победить. Помните, за мной стоит большая сила.
Ирина не спала всю ночь и к утру не смогла придумать ничего лучшего, как просто попытаться уехать на время из города, чтобы собраться с мыслями и спокойно разобраться в происходящем. Рано утром съездила на работу, быстро оформила отпуск, рассказала всем, что едет по горящей путевке, побросала вещи в чемодан и вызвала такси на дом. У подъезда стояла «девятка» с услужливо открытой дверью, Ирина села на пассажирское кресло, повернулась к водителю на мгновение спиной, чтобы закрыть дверцу, и тут же нос и рот ей закрыла тряпка с остро пахнущей жидкостью. Очнулась она уже в лечебнице.
Сначала пыталась качать права, ругаться, даже предпринимала попытки бегства, но быстро поняла, что этим только вредит самой себе. Ей кололи такие зверские дозы транквилизаторов, что спустя несколько дней она почувствовала себя каким-то отупевшим растением. Тогда женщина притихла, стала изображать покладистую пациентку и думать. Если бы от нее хотели окончательно избавиться, то, скорее всего, она уже давно бы разговаривала с фиктивным супругом на небесах. Значит, ее просто «ломают». Она нужна как наследница. Выбраться отсюда самостоятельно невозможно, а выбираться надо.
Еще через пару дней ей удалось уговорить уборщицу за золотые сережки с мелкими сапфирами переправить письмо для подруги. Уборщица оказалась хоть и жадная, но честная. Серьги взяла, но и письмо отправила. Ирина не больно-то надеялась на удачу, но когда мусоровоз предложил ей спрятаться в его телеге, ни секунды не раздумывала.
– Это почти все, что я знаю, – закончила Ирина, – ума не приложу, как ему удалось заполучить деньги со счетов Матвея? Ведь сняли их еще при его жизни.
– А что вы можете сказать о Даниэле? – подбросила я следующий вопрос.
– Только хорошее. Он искренне помогал и честно работал.
– Как вы думаете, куда он исчез?
– Не знаю. Надеюсь только, что ничего плохого с ним не случилось. Вполне допускаю, что Норбеков или его подручные смогли просто так запугать адвоката, что он уехал от греха подальше. То есть сделал то, что не удалось сделать мне. А теперь ваша очередь: расскажите мне о Марте. На данный момент ей ничего не угрожает?
Я коротко рассказала ей историю жизни Марты, обрисовала настроение девушки. Услышав, что девушка намерена отстаивать свои права на наследство, Ирина довольно улыбнулась:
– Прекрасно, у меня есть союзник.
Особо не советуясь с ней, я привезла Ирину к себе домой. Никто не должен был знать, что она появилась в городе. Нет, Норбеков, конечно, узнает о ее бегстве одним из первых, думаю, ему уже позвонили из клиники. Просто вряд ли он станет искать Волкову у случайной приятельницы Марты Марсвин.
* * *
В тот же день я встретилась с самой Мартой и рассказала все, что мне удалось узнать от Ирины. Лицо и без того белокожей девушки в конце моего рассказа стало мертвенно-бледным. Я бросила взгляд на ее кулачки и увидела, что они крепко сжаты.
– Марта, вам нельзя больше оставаться в этом доме. В один прекрасный момент вы не сможете сдержаться и выдадите себя взглядом, мимикой, движением. Ирину мне удалось найти благодаря случайности, вас же он может упрятать в более надежное место.
– Нет, – упорствовала девушка, – если я исчезну, он забеспокоится. Особенно если исчезну сейчас, после бегства Ирины.
Я вынуждена была признать, что она права. Каким-то образом нам еще предстояло вернуть деньги, которые он украл, а для этого пока нельзя было демонстрировать свою осведомленность.
– Я буду помнить, что он еще получит свое, – успокаивала меня Марта, – это поможет мне бороться с приступами ненависти и брезгливости. Я же русская женщина, а русские – сильные.
* * *
Форсировать события Норбеков начал на следующее же утро. Он заявился к Марте и начал уговаривать ее продать ему комплекс деда, утверждая, что в память о друге согласен продолжить его дело. Он долго убеждал девушку, что без материальных вливаний комплекс ничего не стоит, а хлопот принесет много. На пальцах показывал, как сложно в России возрождать руины, насколько неповоротлива машина нашей бюрократии, как тяжело будет неопытной хрупкой иностранке разгрести всю эту кучу проволочек, грязи, безденежья.
– На данный момент комплекс не стоит ни гроша, – тряс он перед ней какими-то распечатками, – посмотри сама. А если ты будешь сомневаться и протянешь время, то на замороженный комплекс набегут неподъемные штрафы. Сама посмотри: рабочим зарплата не выплачивается? А на бумаге они все состоят на бюджете. Арендная плата, техника, да много всякой всячины, о которой даже не должны слышать такие нежные девичьи ушки, как твои.
Я проинструктировала Марту на случай подобного поворота событий, поэтому она четко играла свою роль: изображала сомнение и нерешительность, мялась, но всем своим видом давала понять, что, скорее всего, она видит в словах старого друга деда рациональное зерно.
Мне было необходимо, чтобы она дала ему понять: сделка состоится. Но при этом всячески затягивала бы оформление документов.
– Я ничего не понимаю в том, что вы тут мне говорите: арендная плата, штрафы, – призналась она, – но я не могу позволить, чтобы меня обвели вокруг пальца, как слепого котенка. Не надо трясти тут передо мной этими листочками, лучше пригласите специалиста, и пусть он четко скажет мне, сколько стоит комплекс сейчас, сколько он будет стоить через месяц и что от него останется, если через год не возобновятся работы. Поняли?
Норбеков радостно соглашался и бежал искать подходящего «специалиста». А потом Марта выдумывала еще какую-нибудь глупость, и окрыленный ее наивностью и уступчивостью Норбеков выполнял прихоти глупенькой и жадной иностранки. Она была почти готова написать ему генеральную доверенность на представление ее в суде по поводу завещания и другую – на управление всем состоянием, которое отойдет ей по этому завещанию.
Мы же с Ириной в это время не сидели сложа руки. Вернее, Ирина помогала мне, чем могла, а я искала деньги, которые за несколько дней до смерти исчезли со счетов Лепнина.
– Витя, ты мог бы просочиться в базу данных одного известного банка? – задала я прямой вопрос Шилову.
– Не в этом проблема, – ответил Витя, – проблема в том, смогу ли я потом как-нибудь просочиться сквозь щупальца их службы безопасности. Там тоже не тетки предпенсионного возраста работают, которые до сих пор по ночам тайком на счетах считают, а специалисты почти моего класса.
– Вот то-то и оно, что почти, – подмаслила я, – хакера твоего уровня в Горовске нет. Витя, мне очень надо. За оплатой дело не встанет, ты сам понимаешь.
– Полина, – не отрываясь от экрана монитора, на котором, по моему мнению, не было ничего интересного, ответил он, – я как-то уже переболел этой болезнью. Каждый мальчишка мечтает снять со счетов какого-нибудь крупного международного банка солидную сумму, пустить ее в цепь и запрятать так, что никто, кроме него, не сможет найти концов. Проблема в том, что даже если у кого-то и хватает ума на начало операции, его ловят действительно практически на первом этапе. А если и не на первом – деньги-то все равно должны где-то всплыть. Значит, остается след. И вообще мне это неинтересно. Деньги мне нужны, но не такие суммы, о которых идет речь. Сама понимаешь, личный остров на Сейшелах мне ни к чему. Там компьютерной барахолки нет.
– Витя, ты меня не дослушал, – с укоризной остановила его я, – я не собираюсь просить тебя, чтобы ты ради скромной оплаты ограбил для меня банк. Мне нужно только узнать, когда и у какого оператора произвел операцию по снятию наличности один человек. И все! Можно даже не узнавать сумму. Это для меня интересно, но не важно. Или для тебя это слишком сложно?
Последняя фраза обычно сводила на нет капризы Шилова. В этот раз она сработала предсказуемо.
– Скажешь тоже, сложно. Да там делать-то нечего, я их коды доступа вскрываю за секунды, – петушился Витя, – только риск того, что меня запеленгуют, все равно есть. Небольшой, конечно, но есть. Мне это надо?
– Тебе это не надо. Поэтому скажи, как этого риска избежать.
– Работать как русский разведчик в тылу врага. В темном лесу. И от аппаратуры желательно избавиться.
– Это возможно? – не стала отмахиваться от будто бы бредового предложения я.
– Возможно, – неохотно ответил Витя, – но неудобно.
– Есть еще варианты?
– Подставить кого-нибудь. Выйти в базу данных с чужого компа.
Второй вариант понравился даже мне. Осталось найти человека, которому можно подстроить подобную гадость. Так как с лету никакой дельной мысли в мою голову не пришло, я наказала Вите готовиться ко второму варианту, назвала банк и принялась прикидывать варианты. Может, поработать в лесной чащобе – не такая уж и бредовая идея?
