— Почему? — не поняла я.
— Ну, ты же сказала, что твоей Семеновой сейчас должно быть примерно лет шестьдесят? — вопросительно посмотрел на меня Киря.
— Ну…
— А той девяносто четыре, — резюмировал он. — Так что вряд ли это она. Кстати, и твоей Семеновой-Петровой не шестьдесят. Пятьдесят пять, — заглянув в бумажку, добавил он.
— Киря, ты сотворил просто чудо! — просияла я и наклонилась, чтобы поцеловать Володьку в щеку. — Спасибо.
— Вон там все сведения, — Володька кивнул на бумажку, на которой я прежде записала данные на Семенову.
— Большущее спасибо! — Я спрятала листочек в сумку.
— Должна будешь, — снисходительно проговорил Кирьянов.
— Ну, я побежала, Володечка, — махнула я на прощание Кире рукой.
— Вот так всегда, — проворчал он. — Прибежит, поцелует, разволнует и убежит… Ладно, не забывай, звони.
Слова Кири донеслись до меня, когда я уже выскакивала из его кабинета.
Замечательно! Значит, Володьке все же удалось разыскать Наташу Семенову, которая родила ребенка от Веретенева-старшего. Теперь можно считать, что полдела у меня сделано.
Как только я села в машину, зазвонил сотовый. Я сняла трубку, будучи уверена, что звонит Ольга. Так и оказалось.
— Слушаю, Оля, — сказала я.
— Таня, я позвонила в «Империю грез», — начала она, — и поговорила с той своей знакомой девушкой. Она сейчас, кстати, в отделе кадров работает. Так вот никаких Семеновых в фирме нет. Вообще никаких. Ни мужчин, ни женщин…
— Ничего, — радостно ответила я ей. — Это уже не так важно.
— Ты что-то узнала? — взволнованным голосом спросила Веретенева.
— Кое-какие новости у меня есть, — не без гордости ответила я. — Ладно, сейчас мне некогда. Когда приеду, все расскажу. Ты пока сиди дома, никуда не выходи.
— Хорошо, — проговорила Ольга. — Ты скоро?
— Скоро, — пообещала я и отключилась.
* * *
Взглянув на адрес, записанный Кирей, я завела машину и направила ее в сторону места проживания госпожи Семеновой-Петровой. Хотелось надеяться, что она сейчас находилась дома и я не прокатаюсь зря. Телефона ее у меня не было, и я поехала наудачу.
Разыскав без особого труда дом, где проживала Наталья Петрова, я поднялась на второй этаж и позвонила в дверь. С замиранием сердца я прислушалась к звукам, доносящимся из квартиры. Мне повезло — Петрова оказалась дома, и вскоре я услышала из-за двери женский голос:
— Кто там?
— Откройте, пожалуйста, это из милиции, — решительно заявила я, поднеся к глазку свои «корочки» в раскрытом виде.
В квартире на некоторое время воцарилась тишина. Вероятно, хозяйка изучала через глазок предъявленный документ. Мне оставалось только надеяться, что она не заметит, что удостоверение просроченное.
Наконец замок заскрежетал, и дверь приоткрылась. Я увидела в дверном проеме немолодую, но еще не потерявшую привлекательности женщину средних лет, вероятно, саму Петрову. Женщина подозрительно взглянула на меня и спросила:
— А что случилось?
— Мне нужно поговорить с Натальей Петровой, — сказала я. — Это вы?
— Да, я, — слегка удивившись, произнесла она. — А что такое? — вновь поинтересовалась женщина и пошире распахнула дверь.
— Меня зовут Иванова Татьяна Александровна, — представилась я. — Могу я войти?
— Входите, конечно, — хозяйка впустила меня в квартиру, где скорее всего находилась одна. Это и к лучшему. Значит, сына ее дома нет, он на работе. Поговорим в спокойной обстановке.
Я прошла в коридор и взглянула на женщину. Наталья Петрова была миниатюрной, с короткими каштановыми волосами и внимательными серыми глазами. Было заметно, что она следит за своей внешностью. Аккуратная стрижка, неброский макияж, одета со вкусом. Кстати, одета она была не по-домашнему, возможно, собиралась куда-то уходить.
— Я вас надолго не задержу, — проговорила я.
— Да я не тороплюсь, — пожала она плечами. — Проходите, пожалуйста.
— Спасибо, — я разулась, но шубу снимать не стала.
Мы прошли в гостиную, обставленную скромно, но со вкусом. Мебель старая, но в хорошем состоянии. Было заметно, что хозяйка тщательно следит за чистотой и порядком в доме. Мне сразу понравилась эта спокойная и доброжелательная женщина. Непонятно только, как у нее мог вырасти такой сын… Хотя все это еще не доказано… Возможно, что я и ошибаюсь, считая его человеком, «наезжающим» на наследников-конкурентов.
Я села на диван, покрытый неброским по расцветке покрывалом, а Петрова устроилась у стола. Она слегка нервничала, и я заметила это.
— Что стряслось? — снова спросила женщина.
— Наталья, вы были знакомы с Веретеневым Андреем Семеновичем? — в лоб спросила я.
От моего вопроса Петрова вздрогнула, но сразу же взяла себя в руки и кивнула.
— Да.
— Когда вы последний раз видели его?
— Живого? — неожиданно спросила она, и я поняла, что Петрова знает о том, что Андрей Семенович умер. Вероятно, даже присутствовала на похоронах.
— А вы знаете, что он умер?
— Да. Я была на похоронах, — подтверждая мою догадку, печально ответила Наталья и опустила глаза. Мне показалось, что она по сей день испытывает какие-то чувства к Веретеневу-старшему.
— А вы были знакомы с его сыном? Егором?
— Нет, — покачала головой Петрова, и я поняла, что она не лжет.
— Вы знаете, что он был убит несколько дней назад?
— Нет, — Петрова удивленно округлила глаза. — Не знаю. Но я не понимаю, какое отношение ко всему этому имею я?
— Скорее не вы, — проговорила я. — А ваш сын.
— Мой сын? — Наталья еще больше изумилась моему сообщению. Пожалуй, даже не изумилась, а возмутилась. — Мой сын непричастен ни к каким убийствам! Это какое-то недоразумение.
— А вы знакомы со вдовой Веретенева?
— Нет, — снова качнула головой Петрова. — Я видела ее на похоронах, выразила соболезнования. Только и всего… Но лично мы незнакомы.
— Скажите, а что вам известно о работе вашего сына?
— Он работает в рекламной фирме «Империя грез», — равнодушно сказала Петрова.
— Я не это имею в виду, — остановила я ее. — Он рассказывал вам что-то о своей карьере? Ведь это вы устроили его работать в «Империю грез»?
— Я просто попросила Андрея Семеновича помочь сыну с работой. Откуда мне было знать, что он возьмет его к себе? — с деланым безразличием произнесла Наталья.
— И ваш сын по сей день работает в «Империи грез»? — я изучающе посмотрела на Петрову.
— Да. У него неплохо получается, он очень способный и образованный молодой человек, — с видом оскорбленной гордости проговорила Петрова.
В этот момент зазвонил телефон где-то в прихожей, и Наталья, извинившись, вышла из комнаты, оставив меня одну. Пока она отсутствовала, я принялась осматриваться. Обстановка была самая обыкновенная, как в сотнях подобных квартир. Никаких излишеств и признаков мещанства, только все самое необходимое и нужное.
Бросив взгляд на стенку, заставленную, как и положено, книгами и посудой, я увидела на одной из полок небольшую рамку с фотографией. Взглянув на нее, я едва не упала с дивана. С фотографии, на которой был запечатлен улыбающийся молодой человек, на меня смотрел не кто иной, как Олег Васильевич Петров. Я даже привстала от удивления и подошла поближе к стенке, чтобы убедиться, что зрение меня не подвело.
Так оно и оказалось. Глаза не обманули меня, и со снимка смотрел тот самый управляющий в «Империи грез», который пытался шантажировать Ольгу Веретеневу. Обознаться я не могла. Фотография была не слишком старой, может, сделана пару лет назад, и Олег Васильевич практически не изменился с тех пор. Правда, было видно, что он чуть моложе на снимке.
Я рассматривала фотографию и ругала себя: какая же я дура, что сразу не подумала о том, что фамилия у управляющего и у Натальи одинаковая. Мне даже в голову не пришло связать этих двух людей между собой. Черт побери! Вот как все закрутилось! Так вот, значит, какие у нас дела…
Ну конечно, как же я могла сразу не догадаться, что сыном Натальи может быть Олег Васильевич? Правда, фамилия Петров, скажем так, не самая редкая. Можно даже сказать, что очень распространенная — вторая в этом смысле после моей. Но все равно, я даже мысли такой не допустила, что Наталья Петрова и Олег Васильевич могут быть родственниками. Мда-а… Я вздохнула. В этот момент в комнату вошла Наталья.
Она увидела меня около фотографии сына, но ничего не сказала. Однако я не смогла сдержаться и спросила:
— Это ваш сын? — и указала на снимок.
— Да, — просто кивнула она. — Это Олежек. Извините, нас прервали, — напомнила она о незаконченном разговоре, который после того, что я увидела, просто вылетел у меня из головы.
Теперь обстоятельства так круто изменились, что и направление разговора тоже нужно было менять. Я решила больше не ходить вокруг да около, а вести откровенную беседу. О чем и сказала Петровой.
