выкрутиться, ты все время помни обо мне. Ну, в смысле, не забудь, что я ведь тоже… что все эти деньги, которые мы заработали… ну, в общем, не будь меня, то…
– Знаешь, что, Саша? Ты не обижайся, но ты напрасно преувеличиваешь свою роль в этом проекте. У тебя только должность, и больше ничего. Так что заменить тебя – это раз плюнуть. Не считай себя незаменимым. На твое место столько кандидатов имелось. Ты и понятия не имеешь сколько. Это я тебя отстоял, когда возник вопрос о замене.
– Да? А я ничего об этом не знал… – растерянно произнес Чередниченко.
– Да ты о многом не знал. Короче, поезжай, Саша, домой. Я тебя наберу.
– Да, да, я сейчас уеду. Я буду ждать твоего звонка, Ларик. Но только ты обязательно мне позвони! Слышишь, Ларик? Обязательно.
– Непременно! – пообещал Прихожденков.
Чередниченко как-то очень уж быстро выскочил в прихожую. Я даже не успела спрятаться поглубже за шкаф. Но, слава богу, он меня не заметил.
Он вышел из квартиры Прихожденкова, а я стала думать, что мне делать дальше. В принципе, можно было тоже покинуть Прихожденкова, но мне необходимо было узнать о дальнейших планах Иллариона. Поэтому я решила остаться в прихожей, хотя это было весьма рискованным делом. Но где наша не пропадала!
Кажется, Илларион Прихожденков кому-то позвонил.
– Дима! Дима, это я, Илларион. Да… Ты мне тоже нужен… Что? Ну, ладно, давай сначала ты. Да, слушаю тебя. Что? Ах, это… Говоришь, непонятно, что в перечне? Да, там нет того, о чем мы договаривались. Ну, да… Так получилось… Что? А, нет… Слушай, Дима, послушай меня. У меня возникли непредвиденные обстоятельства… Мне нужно покинуть Россию… Да, как можно скорее. Прошу тебя, помоги мне. Можно мне перекантоваться у тебя? Что? Ну я же говорил, что так сложились обстоятельства. Понимаю тебя, но что же поделаешь… Придется тебе все дела теперь решать без меня… Нас раскрыли. Как? Куприянову арестовали… Что? Послушай, Дима, я должен скрыться, иначе… Да, правильно. Так примешь меня? Что подробно? Ну не по телефону же… Да, когда мы встретимся. Послушай, Дима, Куприянова наверняка уже всех нас выдала. Ты отдаешь себе отчет в том, что это означает? Она всех заложит, а меня – первого. Вот поэтому я и прошу тебя. Да я понимаю, что тебе пофиг на все, ты там у себя в безопасности… Нет, я тебя не шантажирую, с чего ты взял? Мне просто необходимо какое-то время переждать. Желательно переждать у тебя. Там я решу свои финансовые вопросы и решу, куда мне двинуться дальше. Так что ты мне ответишь, Дима? Да, понял… Как зовут твоего человека? Понял… Значит, сегодня вылетаю… Да, больше оставаться мне здесь никак нельзя… Спасибо.
Прихожденков закончил разговор. Ну вот, теперь я в курсе того, что планирует Илларион. В общих чертах, конечно. Разумеется, Илларион Прихожденков отдавал себе отчет в том, что следующим после Алевтины Куприяновой претендентом на тюремную камеру становится он. Как руководитель этого проекта и его вдохновитель, насколько я поняла из слов Александра Чередниченко. Кроме того, Куприянова не только не питает сколько-нибудь теплых чувств к Иллариону, она просто люто ненавидит его. Это было ясно как день из того разговора, который они вели в комнате, в которой Прихожденков ожидал Чередниченко и знакомил его с Куприяновой. Надо полагать хозяйка «Белой лилии» много чего может рассказать правоохранительным органам про Иллариона. Ведь знакомы они, скорее всего, не один день.
В общем, Прихожденков прав: ему никак нельзя оставаться в России. Он об этом прямо заявил своему партнеру Дмитрию. Дмитрий… А не тот ли это Дмитрий, о котором Илларион говорил Алевтине Куприяновой? Прихожденков упоминал про какого-то Дмитрия Леденеева, и Алевтине нужно было ему позвонить. Очень похоже, что речь шла именно об этом мужчине. Кто же еще может помочь Иллариону, как не заграничный напарник?
Насколько я успела составить свое мнение о Прихожденкове, Илларион, похоже, не из тех, кто складывает лапки при возможных неудачах. Нет, такие, как Илларион, обычно борются до самого конца. Они готовы загрызть любого, кто встанет у них на пути. Они и мысли не допускают, что их бизнес может потерпеть крах. Да, единственным выходом из сложившейся ситуации сейчас для Прихожденкова было бегство из страны. Он понимал, что в любой момент к нему может нагрянуть полиция.
Конечно, я не знала, какой маршрут наметил Илларион. Как он будет добираться до своего спасителя Дмитрия? Возможно, Прихожденков еще и сам в деталях не продумал план бегства. Но одно совершенно ясно: из Тарасова организатор заграничных гастролей будет выбираться воздушным путем. Стало быть, необходимо будет перехватить его в аэропорту. Скорее всего, добираться до Дмитрия Прихожденков будет окольными путями: чартерными рейсами, возможно, что даже через третьи страны. Прямой рейс до места назначения ему не подойдет. Он для него – просто смерти подобен.
Необходимо еще учесть и тот факт, что Прихожденкову хорошо известны туроператоры, ведь насколько я поняла, Илларион принимал участие в отправке девушек. Что ему стоит позвонить одному из них и зарезервировать билет, скажем, на какой-то частный самолет.
Нет, выход только один: успеть перехватить Прихожденкова в аэропорту и не дать ему улизнуть. Сейчас мне необходимо срочно связаться с Кирьяновым, и пусть Владимир делает все возможное и невозможное для задержания Иллариона Прихожденкова.
Между тем Прихожденков начал вслух и довольно громко костерить Алевтину Куприянову на чем свет стоит:
– Какая же ты тварь, Алечка! Если бы я тебя прикончил, у меня бы не было подобных неприятностей. Так нет же! Пожалел я тебя тогда. А надо мне было всего лишь покрепче сжать пальцы на твоей белоснежной шейке и свернуть ее, как куренку! Да, ты, конечно, стала бы изворачиваться, пыталась бы оттолкнуть меня от себя! Даже начала бы кричать, но скоро все твои крики перешли бы в хрипы. И никто бы ничего не услышал, никто не пришел бы тебе на помощь. Мразь, сука! Мне надо было покончить с тобой еще тогда, когда ты только заикнулась о том, чтобы я отпустил тебя. Сейчас бы у меня не было всего этого дерьма! Но я тебе все это не спущу, так и знай! Я приму свои меры! Ты у меня еще узнаешь!
Прихожденков разошелся не на шутку. В ярости он, наверное, не подумал о том, что все его крики о том, что он сделает с Куприяновой, могут услышать посторонние. И даже если исключить из этого списка меня, то ведь существуют еще и соседи.
