Я разворачиваюсь, подползаю к Ирине, несколько мгновений смотрю на нее и ложусь рядом, перевернувшись на спину. Мы лежим рядом и смотрим в небо. Вернее, в его кусочки, не закрытые ветвями деревьев. Осознаю, что всего этого могло не быть.
Потом Ирина тихо спрашивает:
– Что это было?
– В нас стреляли из автоматов, – отвечаю я и добавляю: – Двое парней в сюртуках. Я их хорошо рассмотрел.
– В сюртуках? – переспрашивает Ирина.
– Ага, – отвечаю я.
– А сейчас они где? – спрашивает Ирина.
– Уехали, – говорю я.
Мы замолкаем. Где-то слышится шум автомобильного мотора.
– Может, поедем домой?
– Ага, – снова отвечаю я. – Пожалуй, что так будет лучше.
Я опять высовываю из овражка голову. Противоположный берег пустынен, но звук автомобильного мотора все ближе.
Я прячусь в овражке. Если это едут по нашу душу, то надо бежать сломя голову и не оглядываясь.
– Ты как? – шепотом спрашиваю я Ирину.
– Нормально, – отвечает она.
– Приготовься, – говорю я ей снова шепотом. – Сейчас, возможно, нам придется дать деру.
Я смотрю в сторону, откуда доносится шум машины. Через пару минут на полянку, откуда приехали и мы, въезжает полицейский «уазик» и становится рядом с Ирининым «Жуком». Из него выходит человек в форме майора. Только вот настоящий ли это майор? С ним сержант в точности с таким же короткоствольным, какие были у тех парней из черного джипа с тонированными стеклами. И еще есть водитель, который остается сидеть в машине.
Майор внимательно осматривает машину Ирины, смотрит на изрешеченную палатку. Похоже, что блюстители настоящие.
– Эй, – кричит майор. – Есть кто живой?
– Есть, – отвечаю я и поднимаюсь. За мной поднимается Ирина.
Мы выходим из овражка и осматриваемся.
– ОВД «Кузьминки», оперуполномоченный майор Калиниченко, – представляется майор. – Кто стрелял?
Мне не нравится, что полицейские так быстро приехали. Причем на этот берег, прямо к нам. А не на тот, где стоял черный джип. К тому же полицейских мы не вызывали…
– Как вы оперативно приехали, товарищ майор, – говорю я и смотрю в глаза майора, стараясь подметить перемены.
– Были неподалеку, услышали выстрелы, – неопределенно отвечает полицейский.
– А неподалеку – это за ближайшим углом? – интересуюсь я не без ехидной нотки в голосе.
– Так кто стрелял? – хмурится майор, не сочтя нужным отвечать на мой вопрос.
– Мы бы тоже хотели это знать, – отвечаю я, поглядывая на Ирину.
– Ваши документы, будьте добры, – строже произносит майор.
– А на ваши документы, товарищ майор, позвольте взглянуть? – в свою очередь, спрашиваю я.
– Пожалуйста, – примирительно произносит полицейский, представившийся майором Калиниченко, и сует мне под нос удостоверение сотрудника МВД России. Удостоверение не новое, карточка вклеена, как и положено, правый нижний угол захвачен печатью с гербом, срок действия не просрочен. Калиниченко Владлен Семенович…
– Вы удовлетворены? – спрашивает майор Калиниченко, захлопывая корочку и пряча ее в карман.
– Вполне, – отвечаю я.
Со мной всегда мое удостоверение сотрудника телекомпании. Я достаю его и протягиваю майору. Ирина достает из кармана джинсов портмоне с правами и документами на машину.
– Интересная получается штуковина, – говорю я громко, обращаясь к Ирине и наблюдая, как майор рассматривает наши документы. – На «уазике» написано пэпээс, а в нем оперативник, да еще со званием майор. Вполне возможно, что товарищ майор Калиниченко Владлен Семенович пребывает еще и в должности заместителя начальника полиции по оперативной работе. Какая, однако, нам высокая честь. Интересно, правда? – смотрю я уже на Ирину.
– Интересно, – кивает Ирина.
Документы нам не возвращаются. Я не переживаю, поскольку выписать новое удостоверение для меня не проблема, а вот Ирина становится печальной: права просто так, в одно движение, не восстановишь…
– Товарищ майор, а документики наши верните, – говорю я.
– В отделении вам все вернут, не переживайте, – тоном, не терпящим возражения, говорит майор. – А сейчас прошу вас проследовать с нами.
– А как же моя машина? – спрашивает Ирина.
– На ней поедет, – майор оглядывается, – вот, сержант.
– А он умеет? – снова спрашивает Ирина.
– Не беспокойтесь, умеет, – заверяет ее Владлен Семенович.
Мы начинаем собирать вещи. Сложить в «Жука» нам их не дают. Все загружается в «уазик».
– Их что, будут досматривать?
Ответа я не получил. Мы садимся в «уазик» и выезжаем с полянки. За нами начинает движение Иринин «Жук»…
Мы с Иркой молча переглядываемся. Ничего себе, устроили отдых на природе. Удался нам пикничок, ничего не скажешь: нас с Ириной едва не порешили, а вот теперь задержали и везут в полицейское отделение. Наверное, станут нас допрашивать: не каждый же день на людей совершаются такие покушения…
В отделении майор Калиниченко сдал нас с рук на руки другому майору, на двери кабинета которого было написано:
Начальник следственного отдела Волосюк Александр Викторович
Майор Волосюк, несмотря на фамилию, оказался почти лысым мужчиной сорока с небольшим лет, с пытливым взглядом и большими крестьянскими широкими ладонями. Такими руками хорошо душить жертв, допрашивать с пристрастием: схватил – и уже больше не выпустил. Или рубить дрова и копать траншеи. Шариковая ручка в огромной ладони майора Волосюка, которой он писал протокол допроса, казалась соломинкой, которая вот-вот хрустнет и сломается…
А чего это нами занимаются сугубо майоры? Да еще и заместители начальника полиции, поскольку начальник следствия автоматически заместитель начальника отдела полиции? Ужель мы с Ириной такие большие шишки? Или в их районе давно не палили по людям из автоматов? А может, капитаны повывелись. Странная, однако, тенденция. Хоть бы подполковник какой-нибудь примешался.
После того как майор представился и попросил представиться меня и назвать место работы, – а Ирина осталась пока по просьбе начальника следственного отдела сидеть в коридоре, – начался настоящий допрос. Мне это крайне не нравилось. И тон майора Волосюка, вкрадчивый такой, недоверчивый и в максимальной степени дотошно-вежливый, не нравился тоже. Нас с Иркой, что, в чем-то подозревают?
МАЙОР ВОЛОСЮК. Что вы делали на берегу речки Чурилихи?
Я. Это что, допрос?
МАЙОР ВОЛОСЮК. Это вопросы, на которые вам следует ответить, чтобы я мог заполнить протокол задержания.
Я. Задержания?
МАЙОР ВОЛОСЮК. Именно.
Я. Вот это новость! А за что нас задержали, позвольте полюбопытствовать?
МАЙОР ВОЛОСЮК. На вас и вашу… подругу покушались.
Я. Но ведь покушались на нас, а не мы… Хотелось бы вам заметить.
МАЙОР ВОЛОСЮК. Мне все равно нужно вас допросить.
Я. Так все-таки это допрос…
МАЙОР ВОЛОСЮК. Допросу подвергаются все: и подозреваемые, и потерпевшие, и свидетели.
Я. А нас как вы классифицируете?
МАЙОР ВОЛОСЮК (как учитель ученику). На ваши жизни покушались. Значит, вы потерпевшие.
Я. А мне показалось, что нас в чем-то подозревают…
МАЙОР ВОЛОСЮК. Ну что вы. Этот допрос – простая формальность… Итак: что вы делали на берегу речки Чурилихи?
Я. Мы только приехали, хотели поставить палатку и порыбачить.
МАЙОР ВОЛОСЮК. Вы собирались ночевать там?
Я. Да.
МАЙОР ВОЛОСЮК. А кто знал, что у вас запланирована вылазка на природу?
Я. Я никому не говорил.
МАЙОР ВОЛОСЮК. А место кто выбирал?
Я. На это место меня привезла Ирина.
МАЙОР ВОЛОСЮК. Так зовут девушку, что была вместе с вами?
Я. Да.
МАЙОР ВОЛОСЮК. Как давно вы знакомы?
Я. Два с половиной года.
МАЙОР ВОЛОСЮК. Как вы считаете, это покушались на вас или на вашу девушку?
Я. Думаю, что на меня.
МАЙОР ВОЛОСЮК. Почему вы так думаете?
Я. Время от времени я веду журналистские расследования, которые потом освещаю в своих программах на телевидении. Возможно, это месть за дела, которые я раскрыл…
МАЙОР ВОЛОСЮК (и насмешливо, и недоверчиво). Так вы раскрываете дела…
Я. Ага.
МАЙОР ВОЛОСЮК. И как, получается?
Я. Случается и такое…
МАЙОР ВОЛОСЮК. А в данный момент вы занимаетесь каким-нибудь расследованием?
Что ж, Александр Викторович. Вы своим вопросом попали в самое яблочко. Только если я вам скажу, чем сейчас занят и кто входит в круг моих подозреваемых, это решительно ничего не даст, а мне лишь усложнит жизнь. К тому же охрану вы ко мне не приставите; дело об убийстве Геннадия Павловича Нехватова раскручивать не станете, поскольку автобусная остановка, где взорвали бывшего главного редактора газеты «Московский репортер», находится не в вашем районе, и уж тем паче не станете заниматься загадочным убийством трехлетней давности некой Анны Чекулаевой, которую убили опять-таки не в вашем районе. Да и убийство это является загадочным только для меня. А вам на него наплевать. Вы и не такое видывали. Ну и на хрена тогда мне вам рассказывать про то, чем я сейчас занимаюсь? Для лишнего геморроя? Так его мне по жизни и так хватает с избытком.
