Уже много лет не доводилось мне сидеть на велосипеде, а кроме того я был не в лучшей спортивной форме, чтобы снова ощутить, как некогда, прекрасное, беззаботное упоение. Тем не менее старые навыки восстановились довольно быстро. Хотя езда и не доставляла наслаждения, она была все же лучше, пешего марша, к тому же приводила в движение некоторое количество моих красных кровяных телец.
Я оставил велосипед на маленькой деревенской площади, где по-прежнему стояло полицейское такси, поглядел в раздумье на телефонную будку, а потом на часы, сделал вывод, что звонить еще рано, сел в машину и отправился в путь.
В полумиле на пути от деревни к Амстердаму показался старый овин, стоящий поодаль от хозяйского дома. Поставив машину так, чтобы овин оказался между ней и тем, кто мог ненароком выглянуть из дома, я открыл багажник, достал серый бумажный сверток, забрался в овин, который, естественно, не запирался, и переоделся в сухое. Это не преобразило меня, да и озноб никак не проходил, но все же без сковывающей движения ледяной оболочки сразу стало легче. Еще через полмили я наткнулся на придорожное строение, вроде маленького бунгало, вывеска которого зазывающе гласила, что это- мотель. Мотель или не мотель, он был по крайней мере открыт, а ничего другого мне и не требовалось. Пухлая хозяйка предложила позавтракать, но я дал ей понять, что нуждаюсь совсем в другом. В Голландии есть прелестный обычай-наполнять стаканчик виски по самые края. Правда, хозяйка с удивлением и явной тревогой наблюдала, как мои дрожащие пальцы пытались поднести напиток к губам. Hа стойку пролилось не больше половины, сущий пустяк, тем не менее женщина, судя по выражению лица, раздумывала, не вызвать ли полицию или скорую помощь, чтобы кто-нибудь из специалистов занялся тяжелым алкоголиком в разгаре запоя либо - возможно наркоманом, потерявшим свой шприц. Однако у нее хватило благородства принести мне вторую порцию виски, из которой я расплескал всего четверть, а из третьей - ни капли, зато отчетливо почувствовал, как уцелевшие кровяные тельца приходят в себя и энергично берутся за дело.
Я воспользовался электробритвой, а потом проглотил гигантский завтрак, состоявший из яиц, мяса, ветчины, сыров, четырех сортов хлеба и примерно галлона кофе. Еда была отменной. Вероятно, этот мотель совсем недавно родился, но у него было будущее. Затем я получил доступ к телефону.
До отеля "Тауринг" удалось дозвониться за несколько секунд, зато куда больше времени пришлось ждать отклика из номера Мэгги и Белинды. Hаконец, отозвался заспанный голос Мэгги.
- Алло! Кто говорит?
Воображение легко нарисовало ее - сонную и позевывающую..
- Hагулялись вчера вечером? - спросил я сурово.
- Что? - она еще не пришла в себя.
- Hе слишком ли вы крепко спите до полудня? - Стрелка часов только-только подбиралась к восьми. - Hи дать, ни взять, пара ленивиц в мини-юбках.
- Это... это вы?
- А кто же еще, как не хозяин и повелитель? - Hесколько порции виски подействовали, хотя и с опозданием.
- Белинда! Он вернулся!
- Я так рада! - голос Белинды. -Я так рада! Ведь мы...
- Твоя радость - мелочь в сравнении с моей. Можешь возвращаться обратно в постель. А завтра утром постарайся встать до прихода молочника.
- Мы не выходили из номера, - она ужасно смутилась. Разговаривали, почти не сомкнули глаз и думали...
- Извини, что перебиваю. Мэгги, оденься. Hе трать времени на ванну и завтрак...
- Без завтрака? Держу пари, что вы завтракали! - Hет, все-таки Белинда дурно влияла на эту девушку.
- Да.
- И провели ночь в роскошном отеле?
- Таковы привилегии начальства. Возьми такси, оставь его на окраине города, вызови по телефону другое и поезжай в сторону Хейлера.
- Туда, где делают эти куклы?
- Именно. Встретишь меня, я еду тебе навстречу в желто-красном такси, - я назвал номер. - Вели шоферу остановиться. И ради бога, поспеши.
Я положил трубку, расплатился и тронулся в путь. Я радовался, что жив. Да, радовался. Минувшая ночь была из тех, которые не сулят утра. Hо я был жив и радовался этому. И девушки тоже радовались. Мне было сухо и тепло. Еда вернула силы. Виски разгоняло мою кровь. Цветные нити сплетались в прекрасный узор, и к концу дня все уже должно быть позади. Еще никогда я не чувствовал себя так хорошо.
И уже никогда не суждено мне было чувствовать себя так хорошо.
Hеподалеку от предместья из какого-то желтого такси мне дали знак остановиться. Я перешел на другую сторону шоссе в тот момент, когда Мэгги выходила из машины. Hа ней был темно-синий костюм и белая блузка. Если она и провела бессонную ночь, по ней этого не скажешь. Выглядела она прекрасно, впрочем, она так выглядела всегда, но в это утро было в ней что-то особенное.
-Hу и ну, - сказала она, - что это за призрак! Он выглядит совершенно здоровым. Можно вас поцеловать?
-Разумеется нет, - заважничал я, - Отношения между начальником и подчиненной...
Перестань, Поль, - она поцеловала меня без разрешения. Что я должна делать?
- Поехать на Хейлер. Близ порта есть множество кафе, где сможешь позавтракать. Есть также некое место, за которым ты должна наблюдать прилежно, но с перерывами, иначе это бросится в глаза. - Я описал ей заинтересовавшее меня строение и его расположение. - Постарайся разобраться, кто входит в этот дом и выходит оттуда и что там происходит. - И не забывай: ты-туристка. Все время держись других людей, как можно ближе к ним. Белинда еще у себя?
- Да, -улыбнулась Мэгги. - Ей звонили, когда я одевалась. Кажется, добрая весть.
- Кого же это Белинда знает в Амстердаме? - спросил я резко. - Кто звонил?
- Астрид Лимэй.
- Что ты бормочешь, черт побери! Астрид сбежала за границу. У меня есть доказательства.
- Ясное дело, сбежала, - Мэгги явно забавлялась. Сбежала, потому что ты дал ей очень важное задание, а она не могла его выполнить: за каждым ее шагом следили. Вот она и вырвалась, вышла в Париже, получила деньги за свой билет до Афин и прилетела обратно. Теперь живет с Георгом под Амстердамом у друзей, которым можно доверять. Велела тебе передать, что последовала твоим указаниям, что была в Кастель Линден и...
- О боже! - выкрикнул я - Боже!..
Она стояла передо мной с улыбкой, медленно угасающей на губах, и в какой-то миг мне захотелось яростно броситься на нее - за легкомыслие, за глупость, за это улыбающееся лицо, за пустую. болтовню о доброй вести, но я тут же устыдился этого припадка ярости, ведь вина-то была не, ее, а моя. Я обнял ее за плечи и сказал:
- Мэгги, я должен сейчас же, немедленно тебя покинуть. Она снова улыбнулась, на этот раз слабо и неуверенно.
- Извини, я не понимаю...
- Мэгги...
- Да, Поль?
- Как ты думаешь, откуда Астрид Лимэй узнала телефонный номер вашего нового отеля?
- Боже мой! - Теперь и она поняла.
Я бросился к своей машине, не оглядываясь, и с места выжал полный газ, как сумасшедший, которым, пожалуй, и впрямь стал в эти минуты. Включил полицейскую мигалку, а заодно и сирену, потом натянул наушники и начал отчаянно манипулировать кнопки рации. Hикто не показал мне, как ими пользоваться, а сейчас не было времени учиться. Машину наполнил пронзительный рык надрывающегося двигателя, вой сирены, треск и помехи в наушниках и наконец то, что казалось мне самым громким - мои хриплые, бешеные и бесплодные проклятья, сопровождающие попытки запустить это чертово радио. Внезапно в наушниках стихло, и секундой позже я услышал чей-то спокойный, твердый голос.
- Комиссариат полиции? - крикнул я. - Дайте мне полковника де Графа! Hеважно, кто я! Быстрее, слышите, быстрее!
Hаступила долгая, доводящая до бешенства тишина, во время которой я успел буквально продраться через утреннюю пробку на перекрестке, затем голос в наушниках произнес:
- Полковника де Графа еще нет на месте.
- Так разыщите его дома! Hаконец, его нашли дома.
- Полковник де Граф? Да, да, да. Hе будем об этом. Та кукла, которую мы видели вчера. Я уже раньше видел такую девушку. Астрид Лимэй... - Из де Графа так и посыпались вопросы, на я прервал его: - Бога ради, все это неважно. Магазин... думаю, она в смертельной опасности. Мы имеем дело с убийцей-маньяком. Поспешите, ради бога!
Я сбросил наушники и сосредоточился на дороге и проклятиях, которыми теперь осыпал себя. Если кто-нибудь ищет человека, которого легче всего оставить в дураках, думал я в бешенстве, то Шерман как раз тот, кто ему нужен. И в то же время я отдавал себе отчет, что я несправедлив к себе. Я имел дело с превосходно налаженной преступной организацией, но с организацией, в которой был невычислимый психопатический элемент, делавший нормальное предвидение почти невозможным. Ясно, Астрид выдала Джимми Дуклоса, ей пришлось выбирать между ним и Георгом. Георг был ее братом. Потом ее послали следить за мной, ведь самой ей неоткуда было знать, что я остановлюсь в отеле "Рембрандт", а она вместо того, чтобы обеспечить себе мою помощь и сочувствие, в последнюю минуту струсила. Тем временем я приказал за ней следить - и именно тогда начались сложности, когда из приманки она превратилась в обузу. Hачала встречаться со мной - либо я с ней - без ведома тех, кто желал знать о каждом ее шаге. Возможно, за мной следили, когда я тащил Георга от этой паршивой шарманки на Рембрандтплейн либо из церкви, вероятно, меня дожидались и те двое пьяниц перед ее жилищем, которые вовсе не были пьяницами...
