Ознакомительная версия.
— И тогда ты решил ее убить, — прокомментировала Лариса.
— Да, — просто ответил Василий и с вызовом посмотрел на Ларису. — А что еще оставалось делать? Тем более что мне самому не пришлось пачкать руки.
— Да, ты все отлично продумал, — отметила Лариса. — Даже в случае, если бы Валентина созналась, против тебя нет никаких улик. Молодец, что и говорить.
— Не надо было тебе лезть в это дело, — сказал Василий мягко и положил Ларисе руку на колено, но она резко сбросила ее.
— Не смей ко мне прикасаться. Ты мне противен. У меня в голове не укладывается — убить женщину, которая была беременна от тебя. Ты просто чудовище. И не нужно говорить, что у тебя не было другого выхода, выход всегда есть.
— Давай не будем читать друг другу мораль, — поморщился Державин. — Да, еще семь лет назад я был другим и рассуждал так же, как и ты. Считал себя порядочным. И к чему это привело? Что, это сделало меня счастливым?
— Нет, — покачала головой Лариса и достала сигарету. — Если человек порядочен, то он остается таким всю жизнь, что бы с ним ни происходило. Ты изначально не был таким. Об этом говорят все твои поступки. С чего ты начал? С убийства любовника своей невесты, хотя можно было без этого обойтись. И во всех своих неудачах виноват ты сам. Это продиктовано твоими поступками. На самом деле ты просто эгоист. И я уверена, что жизнь сама тебя накажет. Вот посмотришь, если даже не удастся тебя посадить в тюрьму, ты заплатишь по-другому.
— Может быть, — криво улыбнулся Державин. — Жизнь полна жестокости и цинизма.
— Ты прекрасно описал это в своих романах. Я читала книги Марины Николаевой. Их ведь именно ты писал?
— Да, — с какой-то непонятной гордостью сказал Державин.
— Надо сказать, что ты неплохо пишешь. Чувствуется, что у автора какая-то болезненная склонность к преступлениям. Прямо-таки ядовитое перо какое-то у тебя, — вспомнила она определение, данное Лихоимцевым.
— Спасибо, — сказал Василий. — Только я не считаю это творчеством.
— И тем не менее, — возразила Лариса. — Мог бы продолжать писать эти романы. Я думаю, только твоя фантазия могла изобрести такие вещи, как сверление дырки в потолке и подбрасывание кнопки от дорогих перчаток на чердак… Я, кстати, перчатки эти отыскала в Питере — ты ведь с этой целью их дарил Владе, чтобы на нее перевести стрелки?
Василий ничего не отвечал и улыбался. Было ясно, что никаких комментариев по этому поводу Лариса не дождется.
— И анонимные письма с угрозами наверняка твоих рук дело, — продолжила она. — Я думаю, что, когда ты писал повести, тебе самому хотелось побывать в роли преступника.
— Что ж, может быть, — уклончиво ответил Державин.
— Мог бы продолжить писать повести — за них, как я поняла, неплохо платили. Сейчас же для тебя все равно все дороги закрыты.
— Нисколько, — покачал головой Державин. — Я собираюсь в Москву и там начну новую жизнь.
— Я сомневаюсь, что она будет новая, — сказала Лариса. — Все равно когда-нибудь ты будешь наказан…
Она затушила сигарету в пепельнице и встала. Не прощаясь, вышла из дома Державина, радуясь, что больше не придет сюда никогда.
Она зашагала к своей машине и тут чуть не столкнулась с каким-то долговязым прыщавым парнем.
— Осторожнее, пожалуйста, — с досадой сказала она, уклоняясь в сторону.
Парень поднял на нее воспаленные глаза, и Лариса увидела его мутный, заторможенный взгляд. Он пробормотал что-то нечленораздельное и побрел дальше.
«Наркоша чертов!» — со злостью подумала Лариса. Она села в машину и некоторое время вспоминала, откуда ей знакомо это лицо. Она определенно уже видела его где-то. Парень тем временем подходил к дому Державина.
«Да ладно! — Лариса стряхнула с себя эти мысли. — Голову еще ломать, нужно уезжать отсюда поскорее!»
Она завела мотор, бросила рассеянный взгляд на дом Державина… и вдруг, резко глуша мотор, вылетела из машины.
Спотыкаясь на высоких каблуках, Лариса влетела во двор, рванула на себя входную дверь и кинулась в комнату.
Василий лежал на полу в луже крови. Рядом с ним на корточках сидел наркоман, прижимая к груди нож, с которого стекали красные струйки. Взгляд парня был спокойным и умиротворенным, он улыбался какой-то глупой счастливой улыбкой.
Лариса подбежала к Державину и подняла ему веки. Убедившись, что он еще жив, она выхватила из сумочки свой сотовый телефон и набрала номер «Скорой».
В этот момент парень дернулся и стал подниматься с пола.
— Я не дам тебе спасти его… — как невменяемый медленно произнес заплетающимся языком и двинулся в сторону Ларисы.
— Да пошел ты! — выкрикнула она.
Парень медленно шел на нее. Лариса быстро вынула из сумки газовый баллончик и брызнула ему в лицо. Он вскрикнул и закрыл лицо руками, потом мешком рухнул на пол.
Лариса, стараясь не дышать, выбежала на улицу и набрала рабочий номер капитана Карташова.
Милиция и «Скорая» прибыли почти одновременно. Лариса сидела на крыльце и курила.
— Вы в порядке? — подбежал к ней капитан.
— Да, — устало ответила она, поднимаясь. — Что там с Василием?
— Врачи говорят, что шансов на то, что выживет, мало, — покосившись на носилки с телом Державина, ответил Карташов. — Множественные ножевые ранения в область живота — шутка ли! Здорово над ним поработал этот парень! Кстати, кто он такой и откуда взялся, вы не знаете?
— Я вспомнила его, это приятель Влады Альтовой, — ответила Лариса. — Я видела его один раз, на вечере награждения писателей. Очевидно, он приехал, чтобы отомстить за смерть своей подружки.
— Да, пожалуй, ваша версия верна, — сказал Карташов. — Ну что ж, Лариса Викторовна, поехали? Нам здесь делать больше нечего.
— Да, конечно, — согласилась Лариса и посмотрела Карташову в глаза: — Видите, я оказалась права — он все-таки наказан. Пусть и не так, как хотелось бы.
Лариса остановила машину у здания Союза писателей и прошла внутрь. Она нашла нужную комнату и, постучав, заглянула туда. Бельман, сидевший за столом, сразу же вскочил и вышел в коридор. Лариса отвела его к окну и сказала:
— Андрей, я очень благодарна вам за помощь в этом деле. Пусть оно закончилось не совсем так, как бы мне хотелось, но все же я предлагаю вам отметить это событие. И приглашаю в свой ресторан. Как вы на это смотрите?
Бельман, безусловно, смотрел на это более чем положительно. Он сразу же прикинул, как можно здорово провести время, и произнес:
— Спасибо, обязательно. Только… — он слегка замялся.
— Что такое?
— Ну, а нельзя ли… Макушкина, одним словом, взять с собой? Он все-таки неплохой парень, друг тем более. К тому же, знаете, я ему пятьсот рублей должен, вот и получится, будто я ему их отдал. Вон он как раз идет, сейчас опять приставать будет со своим долгом. Бывают же такие мелочные люди! — Бельман с притворным возмущением покачал головой.
Тем временем им навстречу неторопливо, меланхоличной походкой двигался мелочный Макушкин. Он был одет в строгий костюм с иголочки, из-под которого виднелась белоснежная рубашка. Круглые очки и кожаная папка придавали ему солидный вид. В отличие от Бельмана, который всегда носил дорогую одежду, но наплевательски относился к своему внешнему виду, чувствовалось, что Макушкин педант.
Он подошел к Бельману и Ларисе, сдержанно поздоровался и, подозрительно покосившись на Андрея, хотел было что-то сказать, но тот опередил его. Заискивающе заглядывая Макушкину в глаза и взяв его за руку, он сказал:
— Леша, ты не хочешь пойти со мной в ресторан?
Макушкин сразу же оживился, с него слетела вся меланхолия, и он с интересом спросил:
— А в какой?
— В «Чайку», — сказала Лариса. — Я — директор этого ресторана и буду счастлива видеть у себя молодых талантливых писателей.
Макушкин покраснел от удовольствия, поправил очки, перевел взгляд с Ларисы на Бельмана, заметил в глазах последнего нетерпеливый огонек и решительно сказал:
— Едем!
— Куда это вы собрались, господа, позвольте узнать? — послышался за их спинами знакомый скрипучий голос.
Все обернулись и увидели Степкина.
— У нас, понимаете ли, заседание, — продолжал главный лауреат премии «Золотое перо», — а у них какие-то не относящиеся к работе мероприятия! Это безобразие!
— Блин, опять приперся, старый козел! — пробормотал в сторону Бельман. — Сейчас на хвост садиться будет!
Макушкин начал было что-то говорить в оправдание, Степкин скептически слушал его, а Бельман быстренько отвел Ларису в сторону и зашептал:
— Он сейчас непременно начнет навязываться нам, так вы ему скажите, что таким лохам не место в приличном ресторане.
— Да ну, неудобно как-то, — пожала плечами Лариса. — Пускай уж идет, а то потом еще будет вам палки в колеса вставлять.
Ознакомительная версия.
