– Наконец-то, явилась… – услышала она вместо ответа на свое приветствие.
Было ясно, что тетушка на нее сердита.
– Теть Маш, так получилось. Я пыталась… – начала оправдываться Анфиса, понимая, насколько двусмысленно и жалко звучат ее оправдания.
– Была бы ты рядом, Анфиса, ей-Богу, надрала бы тебе одно место, как маленькой. Ты что, предупредить не могла, что дома ночевать не будешь? Знаешь, переживаю я за тебя. Родная ты мне…
Когда словесный поток тетушки закончился, Анфиса в очередной раз соврала:
– У меня просто телефон не работал… Наверное, что-то на линии…
– Выход всегда найти можно. Небось не в деревне живем-то, – парировала тетушка. – А я вот уже к тебе собралась… На поиски…
– Нет, нет… – вырвалось у Анфисы.
– Что, тетку в гостях видеть не желаешь?.. – и, не дав ей возразить, тетушка продолжила: – А я из-за тебя на Анну напала, столько всего ей наговорила. Может, и ненужного… – Тон тети Маши стал несколько спокойнее.
– Что наговорила? – Анфиса испугалась, что тетя Маша могла обидеть Анну Максимовну.
– Сказала, чтобы она тебя в свои поиски не путала. Нечего тебя по складам таскать… Мало ли что? Кто знает, какие там у Антона пациенты-то были…
– А какие были? – Анфиса чувствовала, что тетушка что-то недоговаривает. – Что ты имеешь в виду?
– Чего имею… Антон – он же наркоманов лечил…
– Я знаю, – машинально ответила Анфиса.
– Откуда? Анна тебе об этом сказать не могла. Ей это не нравилось, и она ото всех скрывала. А сейчас к ней какой-то повадился: белобрысый, длинный, совсем бесцветный…
Анфиса вздрогнула. Описание в общих чертах подходило к одному из тех, кто захватил ее в «плен». А именно – к доходяге Степану.
– Откуда ты знаешь? – спросила она.
– Видела один раз, как он из ее квартиры выходил. Да потом и Анна говорила, что звонит ей, все Антоном интересуется… Не зря, ой не зря Светка уехала. Они, наверное, и ей жизни не давали. Во дела-то какие…
Анфиса попробовала попытать еще тетушку об Антоне, но та ничего больше не знала. Поговорив о разных мелочах и предупредив тетушку, что она будет искать работу и эти дни занята – не могла же она показаться ей в таком виде, будто побывала на демонстрации «Трудовой России» в момент схватки с ОМОНом, – Анфиса с ней распрощалась.
«Да, – думала Анфиса. Тебе только детективы читать… Собственную тетку и ту как следует расспросить не смогла… Ни Мегрэ, ни Пуаро из тебя не получатся… Должна бы сообразить, что не только тебя, а и всех близких Антона Штырь пытает… Ясно, Антон ему нужен позарез. Но где он? Где?» – К Анфисе вновь вернулась былая решимость, и она вспомнила разговор с Власом. Действительно, она уже не сможет бросить эти поиски: слишком много было пережито, много вопросов поставлено, а ответов на них пока не получено.
* * *
Синяки под глазами сменились желтизной. Но это было уже полбеды. Желтизну можно было замаскировать крем-пудрой. Так что, однажды глянув в зеркало, Анфиса поняла, что может спокойно появляться на улице. За эти дни многое было передумало, осознано… О ночной истории с Власом она уже думала спокойнее, уходили постепенно на второй план и воспоминания о кошмаре, когда перед ее глазами сверкало лезвие ножа и вид у Штыря был такой, будто он собрался потрошить, гостью… «Время лечит», – любила повторять ее
бабушка, и Анфиса не раз убеждалась в правоте этих слов.
Она получила перевод от Андрея, позвонила в фирму, цены в которой показались не слишком дорогими. На следующий день прикатили на грузовичке деловитые, сноровистые, без привычного опойного оттенка на лицах работяги, они притащили кучу железа и гору инструмента. Двое суток стучали, пилили, что-то вкручивали, выкручивали, сваривали и наконец превратили ее квартиру в тюремную камеру. На окнах – решетки. Двери – сталь, только из гранатомета возьмешь. Врагам не пробиться. И это очень угнетало Анфису. Особенно решетки на окнах – из-за них мир стал полосатым. Но все это создавало ощущение безопасности. Ее дом действительно превратился в крепость. Ни одному Штырю эту крепость не одолеть…
Зима опять оскалилась холодами. В воздухе кружились снежинки, под подошвами новых австрийских зимних сапог – о старых пришлось забыть – поскрипывал снежок.
После потасовки Анфиса привела в порядок свою шубу – повреждения оказались незначительными, хотя в одном месте она была пропорота, но удалось почти незаметно ее подлатать.
Анфиса обернула лицо шарфом. В холода больше всего у нее мерзло лицо. А как раз по лицу хлестал ветер. Дома в микрорайоне будто специально были расставлены так, чтобы гулял ветер.
– Улица Запольская, – прошептала она, достав бумажку с адресом жены Антона Светланы из кармана. – Кажется, здесь, – она сличила данные с табличкой на углу дома. И пошла к третьему подъезду.
Несколько раз она обернулась. Ей вдруг пришла в голову мысль, что и тут могут появиться дружки Штыря – по душу Светланы. Встретиться с подонками вновь хотелось меньше всего. Правда, теперь она так им не дастся…
На железной двери в подъезде красовался кодовый замок. Анфиса вновь глянула в бумажку. Анна Максимовна не написала номер кода, значит, это новшество здесь появилось уже позже.
Она потопталась возле двери и вдруг услышала женские голоса по ту сторону. Кто-то шел к выходу. Действительно, замок щелкнул и показались две пожилые женщины. Анфиса уже хотела, воспользовавшись случаем, юркнуть в подъезд. Но не тут-то было. Одна из них, довольно дородная женщина, решительно преградила ей дорогу.
– К кому? – властно спросила она. Увидев замешательство Анфисы, добавила: – Мы тут всех своих знаем.
– В сорок пятую, – Анфиса назвала номер квартиры и, увидев отразившееся недоумение на лице женщин, добавила: – К Кротовой…
– Так она вроде здесь теперь не живет…
– Но мне нужно! – Анфиса произнесла это столь решительно и даже вызывающе, что женщина освободила ей дорогу.
– Ладно, Проходите…
На ее звонок в дверь квартиры Светланы открыл мужчина кавказской наружности. Рядом с ним стоял смуглолицый мальчонка лет пяти, теребящий его за край рубашки и что-то лепечущий на своем языке. Мужчина пытался, как поняла Анфиса, уговорить его, чтобы он не мешал и ушел, но малыш настырно продолжал что-то требовать. Поняв, что ребенка уговорить невозможно, он перестал обращать на него внимание и окинул Анфису внимательным взглядом. Убедившись, что выглядит она как человек довольно состоятельный, поинтересовался:
– К кому?
– Мне нужна Светлана Кротова – хозяйка квартиры, – начала Анфиса, но ей не дали договорить.
– Какая еще хозяйка? Здесь я хозяин… – Было видно, что такой постановкой вопроса он возмущен.
– Но ведь Она здесь…
– Э, здесь, там, – не знаю… Покоя нет, да! Ну, что такое, скажите, да? То мужчины какие-то все ходили-ходили, да! Теперь вот девушка пришла, да, – он как бы разговаривал сам с собой, не обращая внимания на Анфису. – Когда это кончится, а? Вон дверь с замком на подъезд поставили, и это вас не останавливает. Все хотят от меня какую-то Свету. А у меня ее нет. Слышите!
– Слышу, – спокойно ответила Анфиса. – Но мне очень нужно знать, где она… – Она не желала сдаваться, и уж если она здесь не первая, то должна знать все, что узнали другие.
– Откуда я знаю где? Я квартиру купил… Понимаешь? Пришел в фирму, выложил деньги… Э, сколько денег я выложил. Хорошие деньги. Зеленью… И купил… Хочешь, документы покажу, да? – предложил он Анфисе, стараясь отодвинуть назойливого ребенка. – Приехал, и никакой Светы тут не было, да… Кто такая эта Света, да? Что она всем так нужна, э?
Анфиса понимала, что он говорит правду.
– В какой фирме? – поинтересовалась она.
– Фирма «Люкс» на Тверском бульваре, двенадцать, да. Хорошая фирма. Солидная фирма. Поезжай провepь, я хозяин! – Он уверенно стукнул себя в грудь.
– А что за люди ее спрашивали?
Анфиса не удивилась, когда хозяин квартиры достаточно точно описал Штыря и Степана.
– Хорошо, хорошо. Извините! – И Анфиса медленно начала спускаться по лестнице.
«Похоже, права была тетя Маша, не давал Штырь спокойно жить Светлане. Что ж, теперь ясно, почему она уехала. Но вот только куда?» – С этими мыслями она и вышла из подъезда.
– Ну что, убедилась? – К Анфисе обращалась та самая женщина, заслонившая ей дорогу. Она стояла одна у подъезда, как будто ждала Анфису.
Анфиса кивнула.
– А вы не знаете, куда она уехала? – спросила она.
– Не знаю. Но квартиру загнала. Я специально тебя решила подождать. Думаю, девка ты видная, а их кто знает, – она кивнула головой на подъезд, – черных этих. Правда, живут пока спокойно. Но дикие какие-то. Дети дикие. Все по-своему галдят. А матом по-нашему ругаются… Они вон уже сколько квартир в подъезде скупили. В восемьдесят седьмой Митька-алкоголик был, сейчас выехал, и черные живут. И в девяностой – то же самое… И чего им в Москве всем делать?
