Ознакомительная версия.
— Не надо!
— Я тебе противен?
— Все равно не надо!
Он уже не слушал. Халат распахнулся, обнажая скульптурные формы, и Ярослав потерял разум.
Они лежали на большой двуспальной кровати, тесно прижавшись друг к другу.
— Нам пора, крошка. Мне было с тобой очень хорошо, — он порылся в кармане, достав визитку. — Захочешь повторить — позвони, только не на домашний.
— Ладно.
Она встала с постели, вызвав в который раз прилив желания.
— Куда тебя отвезти?
Девушка назвала адрес.
— Сейчас доставим.
Через полчаса они уже подъезжали к ее дому. Костиков прикоснулся к розовой щеке:
— Прощай, дорогая.
— До свидания.
Даже не махнув рукой на прощание, она скрылась в подъезде. Костиков включил зажигание и рванул домой. Сегодня он пребывал в самом радужном настроении.
Беда пришла оттуда, откуда ее, разумеется, не ждали. На следующий день к замдиректора ввалились двое мужчин кавказской национальности. Самый высокий и толстый ткнул в него пальцем:
— Ты Ярослав?
— Да. А что вам, собственно…
— Заткнись и послушай.
Посетитель вытащил из кармана фотографию:
— Узнаешь девочку?
Ярослав вздрогнул. Со снимка на него смотрела Жанна.
— Я не понимаю…
— Узнаешь, узнаешь, — перебил его собеседник. — Не далее как вчера ты барахтался с ней в постели. Она сказала, что тебе понравилось. Теперь пришла расплата.
Костиков облегченно вздохнул. Если эти немытые рожи пришли требовать деньги и шантажировать его фотографиями в пикантных позах, они просчитались: его жена не обратит на шашни мужа никакого внимания, она до смерти боится, как бы он не покинул ее. Еще бы, отказаться от такого достатка из-за каких-то шлюх! Ярослав выпрямился и нагло посмотрел на непрошеных гостей:
— Если вы хотите продать компромат, то пришли не по адресу. Моя семья не интересуется порнографией.
— Неужели? Надо же, мы тоже.
Второй, маленький, с синими от пробивающейся щетины щеками, подошел вплотную и дыхнул в лицо чесночным запахом:
— Ты имеешь в виду Жанну? Она не проститутка, она наша сестра. Думаешь, мы наснимали вашу с ней любовь, чтобы теперь пугать тебя твоей женой? Так ты просчитался, — он смачно плюнул на паркетный пол. — У нас на Кавказе строгие обычаи. Ты должен жениться на ней.
Кровь ударила Ярославу в лицо. Он дернул пуговицу на вороте рубашки и захрипел:
— Вы сошли с ума! Это невозможно!
— Почему же?
Черные глаза под нависшими бровями смотрели сурово.
— Я женат.
— Мы в курсе.
Толстый поднес к его носу огромный кулак.
— Ты учился в школе? Островского проходил?
Замдиректора пролепетал что-то невнятное.
— Что самое дорогое у человека, помнишь, сволочь?
Ярослав кивнул, сознавая, как жалко он сейчас выглядит.
— Ты женишься на нашей сестре, или…
— Повторяю вам, это невозможно! — На него было жалко смотреть. Жирный кавказец словно не замечал этого:
— Не надо было ее трогать!
— Она сама хотела! — выкрикнул Костиков.
— Врешь!
Огромный кулак врезался в переносицу. Хлынула кровь. Шатаясь, замдиректора подошел к окну.
— Если я разведусь, останусь нищим. Все имущество записано на жену.
Мужчина смягчился:
— Я готов рассмотреть варианты. Сто тысяч — и гуляй на все четыре стороны. Девочке понадобится большое приданое.
— У меня нет таких денег! — совершенно искренне произнес Ярослав. — Я могу выложить только тысяч пятнадцать, и то залезу в долги. Клянусь вам.
Кавказец внимательно посмотрел на свою жертву:
— Правду говоришь?
— Да.
— Что же будем делать?
У замдиректора зародилась надежда:
— Простите меня.
— Простить? — Мучители усмехнулись. — Это не по нашим законам. Пожалуй, лучше все-таки тебя убить.
— Пощадите!
Ползая перед ними на коленях, Ярослав сознавал, как жалко выглядит. Толстый почесал затылок:
— Ты отработаешь.
— Как?
— Накрывай на стол.
Костиков поставил початую бутылку виски, порезал колбасу, разлил напиток по рюмкам. Братья Жанны выпили, не закусывая.
— Ты замдиректора агентства недвижимости, — начал худой. — Значит, искомая сумма валяется у тебя под ногами. Стоит только протянуть руку.
— К тебе будут приходить люди, — наливая себе виски, пояснил толстый. — Насчет обмена или продажи квартир. Ты должен все оформить без сучка без задоринки, не смотря в паспорта. Какие люди именно от нас, узнаешь из письма, брошенного накануне в почтовый ящик. В конверте также будут лежать фотографии владельцев квартир. Это для милиции, на всякий пожарный, хотя, я уверен, до нее не дойдет.
— Но это же преступление!
— У тебя нет выхода, — кавказец почесал затылок. — Впрочем, подумай. Может, тебе лучше умереть.
Костиков вздохнул. Беда в том, что умирать он тоже не хотел.
Белый длинный конверт не замедлил по-явиться в ящике. С фотографии на Ярослава смотрел незнакомый мужчина, судя по внешности, часто употребляющий спиртное. На обратной стороне печатными буквами были выведены его имя, отчество и фамилия. Пришедший в агентство клиент, просивший помочь ему быстрее продать квартиру, внешне совсем не напоминал типа на фотографии. Памятуя об указании братьев, Костиков не стал вдаваться в подробности, увидев выгоду для себя: слишком смешной казалась цена за такую жилплощадь. Он провернул сделку, выручив несколько тысяч долларов, а потом позвонил кавказцу по оставленному контактному телефону и сказал:
— В этот раз выгорело. Однако во второй… Когда выпадает такой шанс, за тобой начинают смотреть в четыре глаза.
— Твои предложения? — перебил толстый.
— Пусть дают объявления о продаже квартиры в газеты.
— Хорошо.
Замдиректора сразу понял, во что ввязался, однако пока не видел выхода.
Следующие гости агентства, муж и жена Мироненко по документам, оказавшиеся в жизни гораздо моложе, чем на фотографии, продавали в связи с отъездом на Север аж две квартиры — свою и старушки, матери жены. С этих хат он также поимел хорошие бабки, сразу найдя покупателя. Потом сбывал жилплощадь пьянчужки средних лет, естественно, зная хозяйку только по посланному снимку.
Занимаясь этими делами, Ярослав заметно постарел. Сказывалась напряженная обстановка. Пребывая в постоянном ожидании ареста, мужчина потерял интерес ко всему, что так притягивало его раньше. Он нигде не бывал, никого не приглашал к себе. Жена видела его состояние, но боялась спрашивать: он грубо обрывал ее. Так медленно тянулись дни. Однажды в «Мультижилье» пришла милиция. Тогда ему удалось выкрутиться. Сколько все это будет продолжаться? Он понуро посмотрел в окно и стал пролистывать бумаги.
Катя осторожно вела машину по мокрой дороге, думая о Костином настроении и размышляя, как сделать мужу приятное. Вот уже несколько месяцев они не помышляли о походе в ресторан или о поездке за город с Киселевыми на шашлыки, о которой, кстати, говорили не раз. Зорина понимала: у ребят нет настроения. Действительно, кому охота веселиться, если скоро конец года и тебя ждут неприятные разговоры с начальством о висящих на отделе «глухарях». Если бы Скворцов не был таким непреклонным, она могла бы помочь ему своим расследованием. Но супруг либо не знал, что поручить жене, либо, и это казалось наиболее вероятным, боялся за свою половину. Журналистка решила заняться организацией поездки на природу. Действительно, ей и Костику пора развеяться и посвятить выходной день друг другу. Она не сомневалась: стоит настоять на подобном предложении, и ей никто не откажет — ни Паша, ни любимый муж. Правда, их планы может нарушить случай, но зачем думать о плохом?
Поставив машину в гараж и направляясь к дому, Катя заметила свет в окнах квартиры и улыбнулась. Ненаглядный был дома и готовил ужин: его светловолосая голова мелькала на кухне. Девушка позвонила в дверь.
Ознакомительная версия.
