Ознакомительная версия.
– Что?.. – Он слышал голос дочери, но пребывал в каком-то виртуальном мире.
Вздохнув, Маринка повторила текст, добавив после паузы:
– Тебе настойчиво вызванивал какой-то дядька с голосом механического киллера. С интервалом в пять минут, между прочим. Я попыталась при последнем контакте объяснить человеку, что Константин Андреевич здесь больше не живет…
– А где я живу? – очнулся Максимов.
– На работе! – рявкнула Маринка. – Влюбленный ты в нее обидною любовью!..
– Я понял, Мариша. – Максимов потряс головой. – Скоро приду. Ты уроки сделала?
– Дважды, – вздохнула дочь, – на весь сентябрь. Папа, у меня каникулы! – И бросила трубку. Он задумчиво уставился на бывалый аппарат, а затем прикинул угол между часовой и минутной стрелкой. Почему она говорит про десять? Без двадцати десять! Обожает Мариша преувеличения…
Второй звонок заставил его вздрогнуть. Максимов сцапал трубку: не наигралась?
– Максимов Константин Андреевич? – осведомились сухо и негромко. Голос механического киллера.
А какие они вообще, эти парни – механические киллеры?
– Слушаю вас внимательно.
– Я стою на улице под закрытой дверью. Если вы не возражаете, хотелось бы войти.
– А с кем имею честь?
– Посетитель. По важному и срочному делу. Я звонил вам домой, но меня направили сюда.
– Наберите три семерки, – раздраженно бросил сыщик, – откройте дверь и поднимайтесь. Второй этаж, вывеска подскажет.
Пульт под боком – можно открыть офисную дверь, не вставая из-за стола. Он надавил на клавишу и закрыл просматриваемый документ. Усмехнулся про себя – ни разу не видел клиента, умеющего отличать важное от срочного.
…Посетитель выгодно сливался с полумраком. Невысокий, в сером, прямой, как шест. Шляпа с узкими полями, лицо в тени.
– Господин Максимов? – В ровном голосе ни капли угрозы, ни одной эмоции – полная сухость и невозмутимость.
– Угадали, – кивнул Максимов, – только время для визита вы избрали не совсем подходящее. Не могли бы вы зайти, скажем, в девять утра? Вас с удовольствием выслушают и примут живейшее участие в вашей проблеме. Если вы, конечно, не… – Сыщик выжидающе замолчал.
Посетитель успокоил:
– Не бойтесь, я с мирными целями. Автомат не выну и свинцом поливать не стану. Вашему агентству предлагается прояснить обстоятельства смерти одного добропорядочного гражданина. Небедного, заметим, и влиятельного гражданина.
– А ваше имя, простите? – смутился Максимов.
– Не играет роли, – уверил серый визитер. – Называйте меня как вам будет угодно – Сергей Сергеичем, например.
– Видите ли, Сергей Сергеевич, – деликатно начал Максимов, – частное агентство не занимается расследованием убийств, о чем вам, как человеку умному, доподлинно известно… Мы говорим об убийстве, верно? Существуют серьезные организации – милиция, скажем, прокуратура. А если погибает небедный, влиятельный и, как вы утверждаете, образцово добродетельный человек, то к делу могут подключить и органы государственной безопасности. Понимаете? Или не совсем?
Посетитель медленно вырос из тени. Ничем не примечательное лицо. Губы тонкие, кожа бледная. Глаза обыкновенные. Возраст любой – от двадцати пяти до пятидесяти.
– На счет вашего агентства сегодня вечером переведены двадцать тысяч долларов, – поставил перед фактом посетитель. – Благодаря влиянию определенных лиц на руководство филиала Сбербанка завтра утром эти деньги уже будут лежать на вашем счету. Легко проверить. В случае успешного расследования эта сумма возрастет вдвое… – Голос по-прежнему звучал негромко, суховато, но он уже не казался голосом механического киллера.
– Присаживайтесь, – предложил, сглотнув комок в горле, Максимов. – В ногах правды нет. Сообщите имя погибшего.
Посетитель покачал головой.
– Не уполномочен. Время, Константин Андреевич, надо ехать.
– Но все же думается, уважаемый… извините, Сергей Сергеевич, не знаю вашего настоящего имени… что вы не совсем отчетливо представляете… Да и обстоятельства произошедшего…
– Обстоятельства узнаете на месте. Собирайтесь. Это займет день или два – зависит от ваших способностей. Возьмите с собой толкового работника. Можно двоих. В вашем агентстве, насколько знаю, нет женатых?
– В текущем месяце нет, – заставил себя улыбнуться Максимов. – Веселый клуб холостяков…
– Берите любых. И не надо волноваться. Вам не предлагают убивать. Напротив, вычислить убийцу – что дело, безусловно, богоугодное и даже святое.
Интуиция удрученно подсказывала – шансов на успешное сопротивление немного. Двадцать тысяч долларов… А стоит ли оказывать сопротивление? Работа есть работа, пора привыкнуть, что временами она обретает причудливые формы.
Максимов не спеша выключил компьютер, подошел к окну и отогнул штору. Посетитель безмолвствовал. Шансов на успешное сопротивление не было в принципе. У тротуара проступали контуры больших, зловещих автомобилей. Джип и что-то вроде микроавтобуса, похожего на катафалк. Эскорт значительный, просто так не отвертишься.
Он резко повернулся:
– Я должен заехать домой, взять кое-что из вещей…
– Не надо, – отрезал посетитель, – необходимые вещи, включая зубную щетку и пару сменного белья, вам будут предоставлены. Не на зону едем. Поторопитесь, Константин Андреевич, время уходит. Предупредите дочь – телефон у вас под рукой.
Маринка приняла известие стоически – не привыкать. Голос у отца серьезный, но невзволнованный – ладно, она согласна, продержится денек-другой. Про отцовские заначки она в курсе, на еду хватит.
– Не вздумай заходить в гараж и садиться в машину, – предупредил Максимов, – и домой никого не приводи – я сразу почувствую.
– Будь спокоен, папа, – тоскливо вздохнула Маринка. – Буду делать уроки, вышивать гладью и смотреть по телевизору «Бандеру». Ты же запрещаешь кровавые боевики.
– «Баядеру», – машинально поправил Максимов. Давно пора его дочери научиться отличать «Баядеру» от «Бандеры», а «Бандеру» от бандероли. Пятнадцать лет кобылке.
Олежка Лохматов в этот поздний час оказался дома. Жевал пельмени и, услышав голос начальства, явно не вскочил по стойке «смирно».
– Остаешься в агентстве за старшего, – повелел Максимов. – Меня, Екатерины и Вернера пару дней не будет. Сиди на связи, никому не открывай, сортируй почту. Можешь повесить табличку, что агентство закрыто, все ушли в налоговую. Все.
– А куда вы, Константин Андреевич? – выронил пельмень изо рта Олежка.
– На Таити. Косточки погреем. Вернер дома, не знаешь?
– Не знаю, Константин Андреевич. Я не сторож брату своему.
Максимов нажал на рычаг и вопросительно уставился на нового знакомца. Уснул он, что ли?
– Вызываем работников?
Посетитель, словно робот, покачал головой.
– Заберем по дороге. Время, Константин Андреевич…
Бесценная сотрудница высунула нос в подъезд и красиво хлопнула ресницами. Что-то надоумило ее перед явлением народу набросить халатик на убивающе прозрачный пеньюар.
– Ой, – сказала Екатерина, – что-то воздуха мне мало.
– Здравствуйте, Екатерина Сергеевна, – вежливо поздоровался Максимов.
– Знаешь, отец родной… – судорожно сглотнула сотрудница. Прошлась глазами по застывшей за его спиной молчаливой троице (лучше не спрашивать, где работают). – Вот кабы не ты, я бы точно испугалась. А с тобой мне и черт не страшен. У тебя новые друзья?
Максимов покосился на прилипчивое трио. Человек, представившийся Сергеем Сергеевичем, остался в машине.
– Отличные парни, не комплексуй. У тебя случайно Вернера нет?
Екатерина на мгновение задумалась. Оглянулась во мрак прихожей, словно запамятовала.
– И не было никогда. Знаешь, Костик, у меня сегодня вообще никого нет.
– Я пройду, ты не возражаешь? А ребята на площадке подождут.
Он не стал дожидаться разрешения – шагнул в прихожую, прикрыл дверь.
Зашептал с хрипотцой:
– Делать нечего, Екатерина, надо ехать. У ребят серьезные намерения, собирайся.
– Типичный эгоизм! – всплеснула руками сотрудница. – Не успеешь почистить перышки, забраться на насест… Что случилось, Костик? Тебя не поезд переехал?
– Не знаю, Катюша. У этих ребят конкретные виды на наше агентство. Скончался некий значительный товарищ – предлагают вагон долларов за прояснение обстоятельств. Я посчитал, что не обратиться к тебе будет злостным неуважением.
У Екатерины заблестели глаза.
– А ты уверен, что нам не надо забаррикадироваться и позвонить в милицию? Дверь прочная, мы могли бы продержаться минут двадцать. А ломать станут – по веревке спустимся, сбежим…
– Ерунда, – засмеялся Максимов, – не на казнь приглашают. Я не стал бы тебя беспокоить, существуй реальная угроза – обошелся бы Лохматовым. Знаешь, Катюша, неясное чувство подсказывает, что отсидеться не удастся – все агентство под колпаком. А милиция при виде этих ребят не только свисток не достанет – честь отдаст! Собирайся, одним словом, поехали.
Ознакомительная версия.
