Я кивнула следователю, но он и сам уже задавал вопрос:
— Кира, скажи, а как же вы связывались друг с другом, координировали время акций?
— По Интернету! — пожала плечами девочка. — Я выходила в сеть и там находила эту инфу.
— В чем перед вами провинился несовершеннолетний Зимородков? — задал следующий вопрос следователь.
— Он предатель, — пождала тонкие губы Кира, и веснушки на ее лице побелели. — Он болтал про «Школу» направо и налево, а ведь его предупреждали! Ну что с него взять — он ведь был из второй категории!
Так, ясно. Иерархическая структура — большой соблазн для неокрепших умов. Вот и эти бедные дети окраин с промытыми мозгами уже прониклись сознанием собственного превосходства только потому, что их выделили в особую группу…
— Зачем вы приехали в Сараевку?
— Для казни! — простодушно ответила Кира. Да, девочка, ты даёшь…
История с поездкой в Сараевку выглядела так. В деревне проводились занятия для второй группы. Я так поняла, что в нее на «собеседовании» отфильтровали тех, кто не показался «Анне» перспективным кадром. К примеру, туда вошли любитель потрепаться Алеша Зимородков и толстушка Танька, подруга Киры. Этих в основном учили лазать по карманам, изображать эпилептические припадки, имитировать драки и тому подобное. Думаю, из них готовили вспомогательные персонал для первой группы. Надо признать, драка на остановке была вполне убедительной…
Кира по Интернету получила инструкции, что должна делать. Надо сказать, что девочка ни на минуту не задумалась о том, чтобы не подчиниться. Она собрала группу из шести человек и повезла в Сараевку, прекрасно зная, что этой ночью Алеше предстоит умереть ради устрашения прочих. Пистолет девочке передал «инструктор» второй группы — тот парень в черной бейсболке, что был у них за старшего.
Остальное я видела своими глазами.
— Кира, ты отдаешь себе отчет в том, что ты совершила? — задал вопрос следователь.
— Протестую! — встрял защитник.
— Пусть ответит, — неожиданно сказал психолог. Все взрослые в комнате для допросов затаили дыхание. Кира взяла стаканчик, попила воды и только потом ответила:
— Конечно. Я же не дура! Если бы надо было, я бы и еще раз его убила!
— Он был твоим другом, соседом по дому, верно?
— Ну и что? Он был предатель!
Я встала и вышла. Все было ясно.
Кира Суханова не могла помочь найти место, где скрывался Симоненко. Да и на остальных подростков надежда была небольшая — Суханова показались мне самой сообразительной из их компании. Парни постарше были чрезвычайно озлоблены, на контакт со следствием идти не хотели. Думаю, они тоже не знали местоположения тренировочной базы.
Я присутствовала на допросах всех задержанных, рассчитывая по крохам собрать информацию и на основании этого сделать выводы. Но мне не повезло. Следовало признать, что «Школа» была выстроена по всем правилам: иерархическая структура защищала вышестоящих, степени посвящения давали возможность получить доступ к новым благам и новому уровню информации…
Так что «Анна», кем бы она ни была, знала, что делала. Никто из детей не мог сказать, где находится лагерь, и уж тем более — где искать саму «Анну».
Рассказы всех задержанных были как под копирку. Близняшки, что работали у таинственной «Анны» рекрутерами, вылавливали на улице перспективные кадры, а дальше все происходило так, как рассказала Суханова. «Вторая группа» вообще не могла сообщить ничего интересного. Таня рыдала и клялась, что она не нарочно, она не хотела… Бедняжка ничего не знала, соображала не так чтобы очень хорошо, а на вопрос: «Ты что, не понимала, кого из вас готовят?» Таня вытаращила глаза и выдала: «Спецагентов, кого ж еще?!»
Из рассказов тинейджеров я сделала для себя вывод: деятельность «Школы» еще не развернулась в полную силу. «Анна» начала набор в свое жуткое учебное заведение всего месяц назад, и у «Школы» все еще было впереди. Теперь оставалось только вытянуть из задержанных координаты остальных «учеников» и по одному проверять их.
Все ученики «Школы» были выходцами с окраин Тарасова. Подростки вызывали у меня сочувствие — в конце концов, промыть ничем не занятые мозги проще простого, — но только до того момента, пока не вышли на улицы города, нападая на прохожих. Тут уж байки про «спецагентов» не прокатывали. И никакие костры, клятвы на крови и прочая фашистско-пионерская романтика не могла их оправдать. Каждый из этих детишек был участником нескольких нападений. Так что по домам сегодня не уйдет никто, даже сын депутата — мальчишка пошел в «Школу» исключительно из любопытства и в поисках ярких эмоций.
Никто из допрошенных не контактировал с «Анной», кроме первого раза, а со «спецназовцем» из задержанных вообще встречались только Кира и двое парней постарше.
Было ясно, что после сегодняшнего задержания «Школа» прекращает свое существование. База в Сараевке накрыта, причастные к преступлениям подростки задержаны, а на то, чтобы выловить остальных, нужно только время.
Несмотря на успех операции, я чувствовала себя все так же паршиво. Мы ни на шаг не приблизились к разгадке похищения Яны. Кроме того, не было ни единого доказательства того, что «Анна» — это Динара Волкова. Я почти не сомневалась, что под маской пряталась моя конкурентка. И не только потому, что считала эту женщину способной исключительно на преступления. Просто выстроить такую законспирированную организацию, в максимально сжатые сроки набрать и обучить с нуля новобранцев способен только человек, прошедший специальную подготовку. Я не знаю в Тарасове никого, кто был бы способен на такое. Ну кроме меня самой, конечно…
Страшно представить, какой эффективной могла бы стать эта организация, если бы вовремя не обнаружили это змеиное гнездо. Одного не пойму: ради чего все это затевалось? Зачем Динаре дестабилизировать обстановку в городе? Самый главный вопрос: «Что же Волкова собиралась делать дальше?» — так и остается без ответа…
Я покинула УВД ближе в вечеру. Посетила с десяток кабинетов, провела несколько этапов переговоров. В итоге мы остановилась на том, что полицейские наряды отправятся проверять те объекты на территории области, что подходят под описание Киры. Заброшенных лагерей в радиусе сотни километров от Тарасова было не меньше двадцати. На то, чтобы проверить их все, причем с соблюдением мер предосторожности, уйдет остаток ночи. Ведь Симоненко наверняка вооружен, бывший спецназовец очень опасен, а если он держит похищенную Яну там же, где прячется сам, то надо быть вдвойне осторожными.
Я вернулась домой. Где мне искать близняшек, приближенных «Анны»? Похоже, они единственные из всей «Школы» знают, где она живет и как выглядит без маски. Найду девчонок — размотаю весь клубок.
Я сжевала какую-то еду, не очень вникая, что это было. Кажется, лапша быстрого приготовления… Сделала несколько отжиманий и короткий комплекс ушу, чтобы выгнать из головы лишние смысли, сосредоточиться и зарядиться энергией.
На моем компьютере стоит простая программа «фоторобот», именно за нее я уселась. И уже минут через пятнадцать принтер зажужжал, выдавая вполне правдоподобные портреты девочек. Кстати, они вовсе не показались мне абсолютно идентичными. У одной справа не хватало зуба, а у другой был какой-то дефект глаза. Вот так, кажется, будет похоже…
На всякий случай я распечатала с десяток портретов. Ночь мне предстоит долгая. Сегодня я, как Бэтмен, выйду на улицы города!
В этот момент в моей электронной почте замигал значок — одно новое сообщение.
Я открыла письмо. Это была та информация, которую я так долго ждала, — «кальмар», запущенный мной для поисков компромата на моих противников.
Письмо состояло из двух отдельных документов. Первый представлял собой подборку, касающуюся Дениса Игоревича Симоненко. Ее я открыла первой — там могли содержаться сведения о предыдущем месте проживания, о родственниках, живущих в окрестностях Тарасова, и тому подобные ниточки, что вполне могли привести меня к Яне Кирпичёвой. А вот аналитическую справку по Динаре Волковой я оставила, так сказать, на сладкое…
Так, посмотрим… Я дважды внимательно перечитала все, что относилось к бывшему спецназовцу, и откинулась на спинку компьютерного кресла в полном обалдении. Ну такого я не ожидала!
Симоненко попал в поле зрения военной полиции еще во время службы в спецназе. Спецы вообще ребята, не склонные к сантиментам, но все-таки элита. Обычно туда набирают народ с неплохими мозгами. Происходит так оттого, что у них высокая степень автономности. То есть в бою каждый отвечает сам за себя и должен уметь принимать мгновенные самостоятельные решения. Симоненко был на хорошем счету до тех пор, пока не дошло до дела.
Во время спецопераций Дениса Игоревича отличала крайняя степень жестокости. Все профи знают, что хороший спец должен быть уравновешенным, а людям с расстроенной психикой, особенно тем, кто проявляет садистские наклонности, в спецназе не место. Вот и Симоненко оказался замешан в грязную историю с гибелью сослуживца. Доказать его вину не удалось, но парни из его отряда поставили ультиматум: либо этого маньяка убирают в другое подразделение, либо Симоненко не вернется со следующего спецзадания… Ничего себе! Это каким же надо быть уродом, чтобы довести до такого бойцов спецназа?!
