Ознакомительная версия.
Они долго молчали, попивая вино, потом Ева тихо сказала:
— Завтра я уезжаю в Москву.
Писатель вздрогнул, девушка уловила его волнение.
— Не навсегда. Я буду приезжать, но не часто. Мне надо готовить новый проект, самый сложный из всех и очень ответственный. Возможно, понадобится твой опыт. Тут нужен взгляд со стороны.
— А разве ты не так смотришь на свои проекты?
— Речь идет о моем отце, а на него мне трудно смотреть со стороны. К тому же он все обо мне знает и рекомендует клиентов. В определенный момент они становятся опасными и их приходится убирать.
— Да. Я уже сделал некоторые выводы. Так или иначе, все жертвы связаны с недвижимостью, а это то, чем занимается Константин Вербин.
— Человек, у которого горы денег, сам гроша ломаного не стоит. Тебе я скажу… Он не только мой отец, но и первый мой мужчина. Когда он затащил меня в постель, мне было девять лет. Теперь он спит с моей подругой и собирается на ней жениться, медленно и верно загоняя в могилу мать. Я ей не сочувствую, мать знала, что отец насилует меня, и молчала.
— Она вас застала?
— Нет. Я ей рассказала. Ничего не изменилось. Просто она стала больше плакать, быстро вянуть и стареть. Думаю, что род Вербиных был проклят еще лет двести назад, и на свет стали рождаться двуглавые монстры. Близнецы. Историю моих предков я узнала от бабушки. Она не могла читать, так как ослепла еще в молодости, и рассказывала мне страшные сказки, добрых не знала. А потом призналась, что это не сказки, а история рода Вербиных. Только повзрослев, я осознала весь ужас ее рассказов, и поняла, что во мне самой сидит монстр. Так что меня можно назвать потомственной ведьмой.
Слова девушки ошеломили Вадима. Он знал, что она ошибается. Раньше он не решился рассказать ей о сестре, и вот спустя два года узнает еще одну страшную тайну. Женщина, которую от боготворил, Таня Снежинская, оказалась ничуть не лучше своей сестры. Таня — наемный убийца, киллер. Такое и в страшном сне не могло привидеться.
Витковский сидел неподвижно и смотрел на прозрачную голубоватую воду бассейна. До сих пор он вряд ли осознавал, чем занимается. В его мире, где он выращивал цветы и писал детективы, трудно было представить ужас того, что творилось, когда его сценарии претворялись в жизнь. Писатель смотрел сюжеты в новостях, как кино, не воспринимая кровь, как действительность. Такая наивность спасала Вадима от ненужных переживаний, сочувствий и угрызений совести. Он был отгорожен от мира, а те, кто претворял его задумки в жизнь, поражались изощренной жестокости, для них идеолог был настоящим монстром.
— Боже! Кем же населена наша планета! — прошептали его губы. Лицо было мертвенно-бледным.
Вызов в следственное управление прокуратуры еще ничего не значил. Вербина туда вызывали, и не так редко, как хотелось бы. Распоряжаться столичной недвижимостью и не воровать невозможно. Константин Максимович знал долю каждого. Кто на каком месте и сколько хапает, и кто какую часть своих доходов должен отдать наверх. На словах такие сделки не проходили. С закостенелой бюрократией без бумажки с печатью и подписью ты не человек, а права на имущество тем более требуют доказательств. Ни один документ не миновал Вербина, а потому он знал, что, когда и через чьи руки проходило. Были случаи, когда хапуги перегибали палку, их увольняли, но некоторые попадали в поле зрения прокуратуры. Как правило, зарвавшихся чиновников ставили на место, но до суда дело не доходило. Скандалов удавалось избегать, потом с нерадивыми представителями власти что-то случалось, о них быстро забывали после пышных похорон. Система отрабатывалась годами. Те, кто нарушал неписаный устав, убирались, а умные люди сидели на своих местах и ни о чем не беспокоились. Вербин иногда грешил, но делал это очень осторожно, так, чтобы не наживать себе врагов, завистников и оставаться верным системе человеком, на которого всегда можно положиться.
Константин Максимыч поднялся на второй этаж, прошел по коридору и остановился возле кабинета с табличкой: «Старший следователь по особо важным делам Полуянов Аркадий Сергеевич».
Он постучал и вошел, не дожидаясь ответа. Молодой мужчина лет сорока сидел за столом небольшого кабинета с обычной обстановкой чиновника среднего звена и копался в бумагах. Полуянов был в штатском. Занимая высокую должность, он мог бы иметь кабинет посолиднее, но такова была политика руководства, и все старались подчеркнуть свою скромность, бескорыстность, преданность букве закона и непогрешимость. Раньше думали иначе: чем богаче кабинет, тем дороже стоит следователь. Но один умный руководитель с этим не согласился. Нет ничего дороже честности. Хапуге с часами «Ролекс» на руке можно предложить чемодан денег и забыть о своих проблемах. А сколько надо выложить на стол честному и бескомпромиссному следователю? Подследственный никогда не должен чувствовать себя защищенным. Только страх заставит отдать все и трястись до конца своих дней. Но никто и никогда всего не отбирал — голому нечего терять, а голодная собака может укусить.
— Давно не виделись, Аркадий, — начал с порога Вербин. — Ты выбрал не лучшее место для встречи. Мы могли бы решить наши вопросы в более уютном месте, как делали это раньше.
— Повестка подписана начальником управления, Костя. Вызов официальный. Присаживайся.
Вербин устроился на скрипучем венском стуле по другую сторону стола и вопросительно смотрел на следователя, на лице которого была заметна напряженность.
— У тебя есть за границей агенты по торговле недвижимостью?
— Конечно есть. И недвижимость есть. Что тут противозаконного?
Следователь начал крутить на столе шариковую ручку по кругу, словно часовую стрелку, сосредоточив все внимание на этом пустом занятии, чтобы не смотреть в глаза собеседнику. Вербин это понимал, но не испытывал ни малейшего волнения.
— Вскрылись некоторые подробности махинаций с российским имуществом за рубежом. Ты незаконно приобрел усадьбу князей Голицыных на Лазурном берегу Франции в районе Ниццы. По плану там собирались открыть «Дом русского зодчества». Ты купил, а точнее, переписал на свое имя несколько участков земли на острове Капри. Там собирались строить литературный центр имени Горького. Эти земли покупал еще Советский Союз в тридцатых, когда там жил великий классик русской литературы. Я не буду оглашать весь список, ты знаешь, о чем идет речь. Все операции проводились при посредничестве Игоря Селиверстова, ответственного за Российскую недвижимость за пределами страны. Многие его аферы выплыли на поверхность, но он неожиданно умирает от сердечного приступа во время саммита в Питере, арестовать его не успели. Из архивов и реестров исчезли многие документы. Возникла путаница. Следствие пришло к выводу, что Селиверстова убили, а документацию выкрали, чтобы обрубить концы. Но не так все просто. Следователям удалось найти копии документов, которые Селиверстов хранил у себя на одной из незарегистрированных дач. В Подмосковье немало поселков, принадлежащих тем, кому есть что скрывать, в том числе и представителям силовых органов. Не мне тебе об этом рассказывать. Даже у нас и ФСБ есть свои подпольные дачи. Дачу Селиверстова вычислили через Алексея Поперечного, который и заселял тихие омуты нужными людьми. Мы закрывали глаза на его незаконные захваты земель, но вот беда — Поперечный погибает. Несчастный случай. Упал в шахту лифта. Его архивов тоже найти не удалось. Так что до твой дачи не доберутся, если она у тебя есть. За последние два года при разных обстоятельствах умерли семь крупных чиновников, занимавшихся московской недвижимостью. Но о них мы говорить не будем. Ты лучше меня знаешь, как обстоят дела в нашей любимой столице.
— В чем проблема, Аркаша? Я тебя не очень понимаю.
— Да никаких проблем не существовало бы, если бы нашим имуществом за рубежом не заинтересовался премьер-министр. Положение вещей изменилось. Теперь мы со всеми дружим и расширяем наши связи, наши представительства за границей вырастают как грибы после дождя. Зачем нам покупать там земли, когда своей хватает. Ты знаешь, что недавно французы признали за нами собственность на православный храм в центре Канн, построенный в дореволюционные времена. Усадьбы князей Голицыных, Долгоруких, Мамоновых, Волконских и другие признаются собственностью России. Мир перевернулся. И тут на свет выплывает твоя фигура, темная фигура, переписывающая государственную собственность на свое имя. И не важно, кто тебе в этом помогал, был твоим посредником. Отвечать придется тебе одному, других уж нет…
— Ты так ставишь вопрос?
— Не возводи меня в ранг премьер-министра, Костя. Я вопросов не ставлю, а вызвал тебя по просьбе начальника управления. Мы бессильны что-либо изменить. Твое дело запросила генеральная прокуратура, а если его поставит под свой личный контроль генеральный, тебе уже никто не поможет.
Ознакомительная версия.
