Она покачивалась на своих высоких каблуках, а на левой щеке у нее красовался розовый полумесяц чьей-то губной помады. После того, как были подведены итоги аукциона или хотя бы примерно подсчитаны его результаты, она, видимо, позволила себе расслабиться. А теперь окончательно слетела с катушек.
– Какой чудесный вечер, – сообщил ей Роберт.
– Просто на «ура», – с сарказмом в голосе ответила Салли. – Как мило со стороны наших хозяев показаться гостям, правда же?
«Ее до сих пор это гложет?» – удивилась Грейс, а вслух сказала:
– Это неважно. Все было замечательно, и у нас все получилось. Как вам понравились апартаменты, Роберт? Просто невероятные.
– Если бы я здесь жил, то уже был бы дома, – дружелюбно отшутился директор школы. – И тот Френсис Бэкон над диваном принадлежал бы мне. А это было бы очень мило. – Он расцеловал обеих женщин в щеки и покинул их. Салли совершенно не расстроилась оттого, что он ушел.
– Тебя Малага нашла? – поинтересовалась она. – Она тебя искала.
– Меня? – нахмурилась Грейс. – Зачем я ей?
– Боже, ты можешь себе представить, как у всех тех мужиков слюнки текли, когда они на нее смотрели? Они мне напомнили собак Павлова. Мы с Амандой решили, что тоже будем такими, как она. А Джилли Фридберг чуть с ума не сошла. Она выбралась из толпы и буквально оттащила от нее своего мужа.
Грейс только скромно улыбнулась, втайне пожалев, что не стала свидетельницей такого замечательного эпизода, а вслух произнесла:
– Она выглядела очень мило.
Салли стояла, чуть заметно покачиваясь. Когда она двинулась вперед, создалось впечатление, что она идет на цыпочках. Впрочем, учитывая высоту ее каблуков, это было недалеко от истины. Затем она изменила направление и двинулась к обеденному залу. Грейс, которой не терпелось уйти отсюда, отправилась искать Сильвию.
– Мы уже можем уйти? – спросила она. – Как считаешь, это будет нормально?
– Более чем, полагаю. Думаю, это обязательное условие, – согласилась Сильвия. – Ты видела, как на нас эти охранники поглядывают? Они хотят, чтобы мы ис-чез-ли.
– Ну, тогда ладно, – с облегчением в голосе произнесла Грейс. Она была уверена, что прислуге не понравится, если гости задержатся в доме. Но еще ее беспокоило то, что Салли, возможно, постарается не только не спешить с уходом, а еще и начнет разбирать результаты аукциона под картиной Джексона Поллока. – Я ухожу. Я уже готова.
– А где Джонатан? – спросила Сильвия. – Кажется, я его сегодня тут видела.
– Да, он здесь был, – подтвердила Грейс. – Но ему позвонили насчет одного пациента, и пришлось вернуться в больницу.
– В центре Слоуна-Кеттеринга? – спросила Сильвия. Как будто Джонатан работал где-то еще.
Грейс приготовилась выдержать еще один раунд допроса из серии «Как у него это получается?», но, к счастью, Сильвия сдержалась. Она ничего не сказала, и Грейс удалось уйти, прежде чем кто-то еще успел ее остановить.
Ей хотелось оказаться дома к тому времени, как вернется Джонатан, ждать его на тот случай, если она будет ему нужна. И если опыт правильно подсказывал ей, он может очень сильно в ней нуждаться. Он только что помогал хоронить восьмилетнего пациента в Бруклине, а теперь у еще одного его пациента наступил кризис. Джонатан будет в ужасном состоянии, когда бы ни вернулся. Он принимал все это слишком близко к сердцу.
Глава шестая
Не очень долго
Конец ознаменовался не грохотом и не хныканьем, а безмолвным миганием иконки конверта на ее сотовом телефоне. Когда-то иконку запрограммировали вспыхнуть один раз на первом сообщении, два раза – на втором, и так далее, пока не образовывалась некая внутренняя критическая масса сообщений, после чего иконка мигала непрерывно, словно дрожащее крылышко переливчато-зеленого цвета в углу дисплея ее мобильника. Позже она вспомнит это мигание, такое обычное, что она не обратила на него внимания при приеме первых за утро пациентов (пару, обреченно сражавшуюся за сохранение брака), во время второго сеанса (давнего пациента на пороге маниакального психоза) и даже в обеденный перерыв, который она посвятила интервью с продюсером из издания «Тудэй».
Со времени благотворительного аукциона «Рирденский вечер» прошло четыре дня.
Статья в «Тудэй» появится не раньше, чем после Нового года, но в преддверии наступающих праздников, как объяснила продюсер, они старались работать на опережение.
– Вам уже дали выступить в срочных новостях?
Грейс ответила «нет». Не дали, но разве это не было очевидно?
– Да, подобные истории могут немного меняться, если обнаружится что-то новое.
Бравшую у нее интервью журналистку звали Синди Элдер. Грейс записала ее имя в блокнот по старой привычке, сложившейся за годы разговоров с потенциальными клиентами. Забавно, но голос у Синди Элдер был молодой, почти как у студентки.
– Что, как вам кажется, следует узнать о заинтересовавшем вас человеке в первую очередь?
– Я думаю, – ответила Грейс, – тут скорее встает вопрос о том, чтобы слушать то, что кто-то пытается вам сказать, нежели о том, чтобы задавать вопросы о каких-то личностных особенностях, так называемых краеугольных камнях или же об отрицательных моментах, на которых люди заостряют внимание, когда с кем-то встречаются. Например, деньги или религия. Подобные вещи, конечно, важны, однако я бы поспорила: куда важнее услышать и определить, что уже сообщают вам поведение и интонации человека, когда он рассуждает о каких-то идеях или людях.
Грейс слышала, как чуть вдалеке Синди Элдер щелкает пальцами по клавиатуре и прерывисто и поощрительно бормочет: «Мм-хм…»
Она дала уже достаточное количество интервью, чтобы определить, куда подует ветер. Нравится это ей или нет, но книгу «Ты же знала» представят миру как руководство по свиданиям, которое – очень возможно – поставят на полки по соседству с одиозным «Руководством по отношениям для чайников». Она полагала, что избежать этого нельзя, если ей хотелось, чтобы книга стала бестселлером.
– Что конкретно можно определить по поведению или интонациям мужчины?
– Можно услышать презрение или пренебрежение к бывшим партнерам, коллегам, родителям, братьям или сестрам. В жизни все мы испытываем негативные чувства к некоторым людям, но враждебность как модель поведения весьма проблематична. А у мужчин враждебность к женщинам как таковым является огромным «красным флагом».
– Хорошо, – отозвалась Синди Элдер, стуча по клавишам. – Что еще?
– Недостаток интереса к другим. Разговоры о людях, словно они существуют лишь по отношению к нему, а не как отдельные личности. В этом он, возможно, никогда не изменится, ни с женитьбой, ни даже с появлением детей. Необходимо помнить, что это человек, который вступил в зрелый возраст со сформировавшимися убеждениями, и они его
