на чашку чая, вот вы мне доставили столько приятных минут. А что дом немного запылился – не беда, я почти этого не замечаю. Решительно не понимаю, зачем мне в Париж. А потом моя графиня прислала трагическое письмо, что дети бывшего мужа, узнав о наших отношениях, через суд лишили ее прав на наследство и оставили без средств к существованию.
Старик развел руками:
– Какая-то индийская мелодрама, но в законах я не силен, звезды мне куда ближе. Так что в качестве утешения я выслал ей свои накопления. Мы в ответе за тех, кого приручили.
– Сколько вы ей перечислили денег? – не выдержал со своим протоколом Коля.
Профессор пожал плечами:
– Чуть больше полумиллиона или около того. Я вам отдам выписку из банка, это ведь все ваша бабушка, Николенька. Самому бы мне в голову не пришло спрашивать эти деньги назад, в могилу я их с собой не унесу, а бедной женщине поддержка. Но ваша грандмаман выпытала из меня эту историю, отругала, словно мальчишку, и заставила писать заявление.
– После перечисления денег графиня вам больше не писала?
– Действительно, пропала без следа. Надеюсь, что нашла свое счастье и мои деньги ей помогли в трудную минуту.
Я печально вздохнула про себя, но не стала огорчать старика, что он всего лишь жертва ловкой мошенницы.
Николай записывал все подробности в протокол, а мы с профессором Сметаниным мило болтали на разные темы.
– Знаете, Таня, я всю жизнь прожил в городе, в центре, недалеко от университета. Мне нравилось, когда вокруг много людей, жизнь кипит. Мы с Марией приезжали в этот дом лишь на лето, ей врач рекомендовал не менее трех месяцев проводить вне города, но потом с годами заметили, что приезжаем сюда все раньше, уже весной, а уезжаем поздней осенью. Так и затянула деревенская жизнь, последние пять лет живем здесь. А два года назад даже прописались здесь, чтобы можно было вызывать врача из районной поликлиники, у жены становилось со здоровьем все хуже.
После чаепития на летней кухне Антон Сергеевич проводил нас до калитки и задумчиво коснулся цепи:
– Так странно, я уже и имени этой француженки не помню, Элиза или Элеонора, а события десятилетней давности помню до секунды, до черточки. Какой у Графа язык горячий и мокрый, когда он меня у калитки встречает.
Он очнулся от своих воспоминаний, взял мою руку и приложился сухими губами к ладони:
– Вас, Танечка, я запомню на всю жизнь.
После поездки в коттеджный поселок мы немного покружили и выехали к стареньким пятиэтажкам, где жила очередная заявительница, Панина Алла.
Имя и фамилия мне были знакомы, но я решила промолчать и своими глазами убедиться, что с этой женщиной мы были знакомы когда-то при не очень приятных обстоятельствах.
Коля всю дорогу молчал, посещение старого профессора, плохое самочувствие и ссора с невестой не прибавляли ему настроения. Лишь перед выходом из автомобиля он повернулся ко мне:
– Спасибо, что помогаете. Там так было много работы, что я не успел провести опрос местных пострадавших, а теперь понимаю, что их показания гораздо важнее. Вы задаете вопросы, а я пишу и думаю, почему сам до такого не догадался. Про эту гадалку – сразу бросается в глаза, что после знакомства появляется она.
– Отличный прием, кстати, – поддержала я парня в метких наблюдениях. – Даже если сомнения у жертвы есть, то теперь другой, независимый человек сообщает, что это судьба, а не прохиндей или мошенница.
– Да, я понимаю их. У меня вот тоже с Лерой куча совпадений – ее мама работала в садике, куда я ходил, и была моей воспитательницей, а помимо этого, есть фотография, где мы маленькие вместе целый день играли на пляже, только она ездила на отдых с бабушкой, а я с родителями. Но познакомились уже, когда меня отвели в первый класс и учительница посадила нас вместе, потому что фамилии начинались на одну букву. Только я Уткин, а она Утяшина.
– Да, такой есть эффект: когда влюблен, то каждая мелочь кажется значимой. На этом и играют мошенники, есть даже такой термин: «социальный инженер». Тот, кто с помощью психологических манипуляций управляет жертвой, запугивает или создает иллюзорное представление о своей особе, таким образом получая желаемое. Они выстраивают искусственную картинку, так чтобы пострадавший видел именно те детали, которые подтолкнут его к перечислению денег. Наши мошенники в человеческих душах разбираются, нашли работающую схему и действуют по ней методично. И, заметь, она срабатывает каждый раз как часы. Кстати, хотела тебя предупредить, что, скорее всего, я знакома со следующей пострадавшей, если, конечно, это та самая женщина. Но давай для начала с ней поговорим, а потом я тебе объясню все.
Коля кивнул, и мы вошли в подъезд кирпичной пятиэтажки, где нас ждала обычная картинка: стены в эмалевой краске, аккуратные почтовые ящики, три двери на каждом этаже.
В небольшой двухкомнатной квартире проживала наша заявительница. На звонок в дверь она среагировал сразу, открыла нам, сладко потягиваясь и запахивая тонкий ажурный халатик.
При виде меня она удивленно воскликнула:
– О, какие люди! Татьяна, давно с вами не встречались, да я надеялась, что никогда уже не пересечемся. Но раз пришли, проходите.
Алла прошла в глубину квартиры и загремела посудой на кухне:
– Кофе, чай, шампанское?
Мы отказались, а вот девушка налила себе полный бокал золотистой жидкости и приподняла его в шутливом приветствии:
– За встречу, Татьяна.
Николай объяснил, по какому поводу мы приехали, и Алла махнула рукой с изящным маникюром:
– А, точно, я же заявление со злости накатала.
После выпитого бокала она развалилась в одном из кожаных кресел на большой кухне. Квартира была переделана, дизайнер объединил кухню с одной из комнат, так что получилось большое пространство гостиной и зона для готовки. Но что Алла увлекается кулинарией, я сомневалась.
Женщина она была привлекательная – точеная фигурка, темные густые волосы, лицо с высокими скулами и пухлыми губами. Отличный ремонт, ухоженный вид, кокетливый домашний пеньюар говорили о том, что хозяйка жилья живет в достатке и тратит время и деньги в основном на уход за
