– Почти. Я – разведчица Фрося… Впрочем, это долго объяснять.
– А что ты теперь собираешься делать?
– Следить буду за твоим Виссарионом. А вот чем бы занять тебя, пока ты будешь жить у нас?
– Я? Я найду себе занятие. Буду, например, картину писать. Хочешь, нарисую любую из ваших гостиных? Или портрет твоего дедушки…
Еще одна творческая личность! Я – художник! Зовусь я Света. От меня вам – два привета!.. Нет, от меня вам – два портрета…
– Рисуй, – пожала я плечами и, подхватив сумочку, быстро вышла из комнаты…
* * *
Дачу Кинделия я нашла довольно быстро: вот они, эти зеленые металлические ворота, и вон тот чурбачок, прислоненный к кирпичной стене, на который я влезала ночью, чтобы тайно проникнуть на вражескую территорию.
Я подъехала к воротам и остановилась. В открытое окно машины врывались одурманивающие запахи шашлыка. Играла громкая музыка, слышались смех и веселые голоса. Значит, у Виссариона гости: верный дружок Лавр со своей девицей прикатили-таки на пикничок, хоть и без Светы. Я на всякий случай включила прослушку: мой «жучок», оставленный ночью в дереве, напротив окна, мог подслушать и передать мне что-нибудь интересное. Зайдут же они в комнату за чем-нибудь!
Медленно тянулось время. Кроме смеха, музыки и веселых голосов, до меня ничего не долетало. Ну, разве что еще запах готового шашлыка. Сидеть в машине и вдыхать такой аромат было просто невыносимо. Может, постучать к ним в калитку? Сказать: «Здрасте, я – Фрося. Помните, вы на днях спасли меня в ночном клубе от хулигана? Я тут ну совершенно случайно проезжала мимо и решила вот завернуть на огонек и поблагодарить вас еще раз за тот мужественный, почти геройский поступок…» Если у них не хватает пары для Виссариона, может, меня пригласят в гости и угостят шашлычком? Эх, я бы с удовольствием съела один шампур, такой… с зажаренными кружочками баклажана, помидора и лука…
Мои сладкие мечты прервал голос, донесшийся вдруг из прослушки:
– …По такому поводу не грех еще выпить…
– Только не водку: все-таки вечером ехать в город…
– Вот вино – выбирай любое… Или вот еще бутылка коньяка… по сто граммов – нормально!.. Сегодня вечером в «Желтой сове» встретимся с нашими… оторвемся…
– Помидоры на веранде? Надо сказать, пусть Малыш еще подрежет салатика…
– Бумажные салфетки захвати…
Голоса стихли, но вскоре послышались вновь, уже за воротами: компания «зажигала» во дворе дачи, возле мангала.
Так, так! Значит, вечером Виссарион со товарищи будет отрываться в городе в «Желтой сове»? Что ж, это очень хорошо. Вот там, пожалуй, мы и встретимся! Я завела машину, доехала до пятачка, на котором стояла вчера, развернулась и покатила обратно в город.
По дороге домой я завернула в супермаркет и купила пельмени, а к ним соус и сливочное масло. Пельмени я зарядила в микроволновку, а пока они там готовились, я заварила чай и позвала Аришу со Светой к столу. Мы обедали в кухне и попутно обсуждали, как сегодня вечером я буду знакомиться с Виссарионом.
– Полина, а все-таки, зачем тебе знакомиться с ним? – спросила Света.
– Хочу быть поближе к нему, ведь только так я смогу нарыть на него что-то конкретное.
– А что именно ты хочешь нарыть?
– Сама не знаю, – пожала я плечами, – какие-нибудь сведения, которые помогут найти его слабое место.
– Полина, но ведь это опасно! Ты сама рассказывала мне, что за человек этот Виссарион. Как он поступил с той девушкой!..
– Рассказывала. Но другого способа добыть на него нужный компромат просто не существует.
– А если познакомишься поближе, он что, вот так тебе все о себе и выложит?
– Нет, разумеется! Он-то как раз не дурак, чтобы рассказывать о себе все первому встречному (Света при этих словах опустила глаза). Но я смогу, например, подслушивать и записывать его разговоры, а в них наверняка окажется что-то нужное мне…
– Это как? – опешила Света.
– Обыкновенно. С помощью прослушки и «жучков».
– Ничего себе! Ну, ты вправду – шпионка! – восхитилась девушка.
Неожиданно на домашний позвонил Ярцев:
– Полина! У меня хорошая новость: Игоря Веселова и Олега Дудникова только что выпустили из каталажки!
– Как это полицейские снизошли?
– «Снизошли»! Думаю, тут твой видеоролик сыграл роль, не иначе! А еще сегодня утром вышла моя заметка о той драке. Читала? Не парься! Знаю, что не читала. Но все равно, ребята на свободе… Так что мы с тобой потрудились не напрасно.
– Антон, подожди, выпустить-то их выпустили, но сняли ли обвинения?
– Теперь, когда у них есть наше кино и когда оно увидело свет, я думаю, с пацанов снимут и обвинения, это дело времени. На твоей съемке хорошо видно, как Виссарион первым начал драку плюс показания свидетеля – той девушки, которая была с Олегом и Игорем.
– Что ж, посмотрим… А как поступим с той записью, где Портянкин пытается пытать Гриню? Не думаю, чтобы он отстал от нашего поэта: им ведь все еще нужен преступник в деле убийства Полины Зайцевой.
– Да, эту запись тоже не мешало бы подкинуть на телевидение. Тогда господину следователю было бы не до Буйковского: он занялся бы прикрытием собственной задницы. Ну, что, Полин, я готов отвезти на телестудию и эту запись.
– Подожди, Антон. Может, дадим для начала Портянкину шанс отстать от Грини добром? Напугаем пока его одного и посмотрим на его поведение. Если уж он не проникнется важностью момента, тогда передадим диск твоим знакомым на телевидение… Как ты на это смотришь?
– Хорошо, давай попробуем. Кто подкинет диск Ха Ха?
– Антон, а ты еще не понял, кто у нас «главный по тарелочкам»? Я на этих «подкидышах» уже руку набила.
– И как ты собираешься это сделаешь?
– Незаметно для Портянкина.
Я положила трубку и вернулась к своим пельменям. Да, это надо еще продумать, как именно я буду подкидывать диск Портянкину. Прийти к нему в кабинет и крикнуть, указав в окно: «Ой, птичка!», а когда он повернется, бросить диск ему под стол… Но такого удобного момента может и не случиться. И потом, что я скажу, придя, допустим, в образе той же Маши-стажерки? «Господин следователь, я пришла доложить вам, что нашла-таки выдающуюся личность нашего славного Горовска и написала про нее статью!» Думаю, в этот раз Портянкин меня даже на порог не пустит: я и так порядком надоела ему.
Мои размышления прервал новый телефонный звонок. На этот раз на том конце провода звучал голос Буйковского. Легок на помине!
– Полина, мне опять звонил этот садюга Портянкин…
– Неужели? – «изумилась» я. – И чем тебя порадовал?
– Пригласил на очередной допрос.
– Так и сказал: «Приглашаю»?
– Ага.
– Смотри-ка: вежливым стал! Ну и что тебя смущает, Гриня? Иди на допрос смело. А чтобы уж совсем ничего не бояться, нанимай адвоката, ты имеешь на это право, я тебе говорила.
– Полина, а если я тебя приглашу в качестве моего адвоката?
Я даже улыбнулась: нет, этот наш поэт наивен, как ребенок!
– Гриня, ты что-то путаешь. Я – юрист. По образованию. Это не совсем то же самое, что адвокат, если ты этого не знаешь. Ну, ты давай не дрейфь. Бери любого адвоката и иди смело.
– А если Портянкин опять будет того?..
– Чего того?
– Ну, противогаз и наручники… И заставлять писать чистосердечное? «Я – такой то… такого-то числа, там-то и там-то…»
– Нет, Гриня, не бойся, в этот раз ничего такого не будет. В присутствии адвоката тебя пытать точно не будут. А потом… Мне кажется, в этот раз все будет очень даже хорошо.
– Откуда ты знаешь?
– Оттуда. Иди, говорю, и ничего не бойся! Давай, ни пуха тебе!..
Я положила трубку. Кажется, действительно пришла пора дать Портянкину понять, что у нас есть на него кое-что. Пусть почувствует себя «на крючке». Во всяком случае, надевать на Гриню наручники и противогаз он уже вряд ли захочет! Быстро доев остатки пельменей, я поднялась в свою комнату.
Я снова села перед зеркалом. Теперь мне предстояло стать теткой неопределенного возраста, неопределенных занятий со средней и очень неопределенной внешностью, чтобы меня никто толком не запомнил. Я достала свой арсенал гримерши. В дверь заглянула Света:
– Полин, к тебе можно?
– Заскакивай!
Она несмело зашла и, так же, как утром, села рядом со мной на стул:
– Ты что, опять гримируешься? В кого на этот раз?
– А как бы ты определила: кто я теперь?
Я вставила в глаза желтые, как у кошки, линзы, надела седой парик, серым карандашом осветлила брови, а вот губы, напротив, сделала непозволительно яркими.
– Теперь ты – сорокалетняя тетка! Зачем ты так себя изуродовала? Тебе не идет…
– Зато кардинально меняет мою внешность. Ну, кто теперь узнает меня в этой тёхе, клуше и старой деве? Ты обратила бы на меня внимание, если бы встретила на улице?
