– Ты поняла?
– Я все поняла. Это где тебя так учили: сделать из жены наживку? Ты, Егоров, совсем спятил? Кто это придумал? Если б не Элькин пистолет, я бы сейчас как Бильбо выглядела, а может, еще хуже. В общем, я уезжаю в Грузию, а вы проводите операции, акции, зачистки, планы-перехваты – что хотите.
Я вышла из кухни, достала сумку и начала собирать свои вещи. На часах было три часа ночи, ночь, кстати, была рождественской. Я опять вспомнила Шалву Гургеновича с его семейными ценностями. Лучше уж устраивать званые обеды каждый месяц, чем служить приманкой для преступника.
Егоров привалился плечом к дверному косяку, скрестил руки на груди и стоял, наблюдая за мной.
– Кать, ну так вышло, извини.
Я посмотрела на мужа:
– Ты говорил, что в состоянии защитить меня. Помнишь?
– Помню, – тихо признался Пашка.
– Ты мной рисковал. Думаешь, имеешь право?
– Нет, не имею.
– Шалва никогда бы так не поступил.
– Я же извинился, – повысил голос Егоров.
– Да пошел ты со своими извинениями, – устало отмахнулась я, продолжая собирать вещи.
– Нашла идеал, – скривился Егоров и двинул кулаком по стене, – это ты с ним не живешь, поэтому он кажется тебе таким хорошим. Дура.
Пашка выскочил из комнаты, что-то по пути еще выкрикнул, но я не расслышала. Уложив вещи, я зашла на кухню забрать свою чашку.
Егоров сидел, упираясь локтями в колени, и смотрел в одну точку себе под ноги. Когда я вошла, он поднял голову и попросил:
– Ну прости меня, Кать.
Мне уже самой хотелось помириться, только я не знала, как это сделать, чтобы Пашке мир не достался слишком легко. Я опустилась на диван рядом с Бильбо. Егоров обнял меня, я вдохнула его запах, закрыла глаза и вытянула губы трубочкой, но Пашка не торопился меня целовать.
– Кать, я тобой горжусь, – выдал Егоров.
Открыв глаза, я внимательно посмотрела на Егорова:
– Какие вы, мужчины, все-таки странные существа.
Если профессиональные обязанности Пашка выполнил формально, на троечку, то супружеские – с большим чувством. Меня распирали эмоции, почему-то захотелось поплакать, что я с удовольствием и сделала.
– Кать, ну чего ты? – заерзал Егоров. – Я же извинился.
– Да, извинился, извинился, – вытирая слезы, согласилась я.
– Тогда от чего плачешь?
– От счастья.
– Ну что вы, бабы, за народ такой?
– Паш, – с опозданием проявила я интерес к тому, кто в меня стрелял, – а это был Дуйков?
– Да, только никакой он не Дуйков, это руководитель террористической организации Руслан Дзоров. После того как ты его ранила, он засветился только один раз, при переходе границы из Северной Осетии в Южную. Паспорт он сменил, вернулся под другим именем. Сейчас его зовут Руслан Айланов. Ты его хорошо помнишь?
– Я его никогда не забуду. Это ему Прясников хотел продать удобрение?
Мне стало казаться, что все наши приключения на юге России – плод моего больного воображения.
– Пока не ясно, какая связь, помимо родственной, существовала между Степанычем, Прясниковым и Никифоровым. Зато известно, что Гошка и этот Руслан Дуйков-Айланов учились в одной школе. Гошка предложил селитру Руслану, а тот ее просто у него отнял. Тогда Гошка по-быстрому женился и обратился к своему шурину, то есть к Прясникову, за защитой. И, как считает Белый, Степаныч им помешал.
– Да как он им помешал?
– Да он эту селитру стащил у них и спрятал. Они чуть друг друга не передушили, пока не поняли, что это он.
– Значит, Степаныча тоже Дуйков-Айланов убил?
– Выходит, так.
Тут я вспомнила, что Гошка что-то такое мне говорил про одноклассника, но я не очень вникала, потому что даже предположить не могла, что все так обернется. И я решила поделиться с Пашкой воспоминаниями:
– Слушай, мне соседка Степаныча рассказывала, что он возил гуманитарный груз во Владикавказ. Я собиралась встретиться с водителями этой гуманитарной колонны, но мне помешал Дуйков.
– Тебе делать нечего? – с ходу накинулся на меня Пашка.
И мы бы опять поругались, но я побоялась разбудить Бильбо. Пес все еще спал, и, глядя на него, я опять всплакнула: «Вот кому надо сказать спасибо, вот кто по-настоящему меня охранял, рискуя жизнью».
Сидеть на даче стало бессмысленно, и мы с Егоровым вернулись в город.
Ездить мне было не на чем, и я опять купила себе машину. На этот раз «фольксваген». Шеф поздравил с покупкой и поинтересовался:
– А где «пежо»?
– Надоел, решила поменять.
– Вот в этом ты вся, Меркулова, – тяжело вздохнул шеф.
В течение дня я несколько раз вспоминала, что у меня есть муж – любимый мужчина, с удовольствием работала, с радостью ехала домой – в общем, жизнь наладилась.
Белый с Элеонорой готовились к свадьбе.
До события оставалось две недели, а мы с Егоровым еще не обсуждали, что подарим новобрачным.
Регистрироваться они собирались в Краснодаре, нас с Егоровым звали в свидетели. Но когда я заикнулась Пашке, что пора уже потихоньку готовиться в дорогу, он заявил, что мне в Краснодаре делать нечего, что он уже одну глупость сделал, с тех пор поумнел. Мне захотелось выяснить, до какой степени он поумнел.
– Может, объяснишь?
– Преступник даже в чужом городе чувствует себя как у себя дома, а ты теперь сама на его территорию собралась. Зачем ему такой подарок делать?
– А я наивно полагала, что это территория властей, в том числе правоохранительных.
– В том-то и дело, что наивно. На самом деле подрывник как сквозь землю провалился, его не могут найти.
– Даже не начинай, Паш, я все равно поеду. Это ваши трудности, а не мои. У меня подруга замуж выходит за порядочного человека, есть основания считать, что общество получит крепкую счастливую семью, хочу стать свидетелем этого события.
– Ну еще бы, ты скорее на выборы президента не пойдешь, чем на свадьбу.
– Ну и сравнения у тебя!
И мы бы опять поругались, если бы я не вспомнила, что Эля с Машкой уже уехали в Краснодар, а Пашка по-прежнему упирается.
– Не надо дергать тигра за усы, – к месту и не к месту вставлял он новое выражение, которое приклеилось к нему после визита к ним в управление коллег из Приморья.
Пашка с таким упорством отказывался ехать, что я начала подозревать самое страшное – что он боится.
Все это время я ни словом не обмолвилась Элеоноре о наших с Егоровым разногласиях, чтобы не волновать невесту перед свадьбой. За два дня до события Матюшина позвонила и с тревогой спросила, когда мы выезжаем. Я не знала, что ей ответить, и попросила к трубке Михаила. Начала я с главного:
– Миш, Пашка ни в какую не хочет ехать на вашу свадьбу.
– Как это – не хочет?
– Не знаю, разговаривай с ним сам, я исчерпала все аргументы. Он говорит, что это опасно.
– Дай ему трубку, – поняв, в чем дело, попросил Белый.
Наверное, Белый знал волшебное слово – Пашка сдался на второй минуте разговора.
У меня уже все было готово к отъезду, и на следующий день рано утром Егоров, Бильбо и я наконец отправились исполнять почетную обязанность свидетелей.
Столица Краснодарского края утопала в февральском солнце, поражая нас зелеными газонами, фиалками и подснежниками. За бортом было плюс восемнадцать. Настроение было прекрасным, о возможных неприятностях думать не хотелось. Егоров ворчал, что вот так и наживают люди геморрои, но я ему не верила. Когда так тепло и можно ни о чем не думать, кто же станет портить себе настроение?
А когда мы разместились в апартаментах с видом на Кубань, даже у Пашки настроение поднялось, хоть он и обзывал меня безголовой, но это скорее для порядка.
Элеонора первым делом показала мне платье из Парижа, туфли известного итальянского дизайнера и украшения от ювелира с мировым именем.
Эля брала реванш, и я ее не осуждала, только старалась не испортить подруге настроение.
Михаил с Пашкой куда-то исчезли, и мы с Элеонорой смогли немного поболтать. Тут-то и выяснилось, что на свадьбу ожидается Шалва Гургенович.
Я всплеснула руками:
– Ты хоть понимаешь, что они поубивают друг друга?
– Кать, ну так получилось. Шалва звонил все время, спрашивал, как ты, как у тебя дела, живешь ты с Егоровым или нет. Жаловался мне, что не может тебя забыть. Ну и как-то вышло, что не пригласить его стало невозможно, – оправдывалась подруга. – Может, все обойдется?
– Да, отличный способ меня забыть – увидеть еще раз. А Мишка знает, что ты пригласила нашего друга?
– Знает, конечно, я с ним согласовала список гостей.
– И много народу будет?
– Почти семьдесят человек.
– Отлично. Будем праздновать по принципу «Что за свадьба без драки», – с обидой выговорила я подруге.
– Но это ведь от тебя зависит, подерутся они или нет!
– От меня? Ты не знаешь мужчин!
Мы едва не поссорились с Элеонорой, но я вовремя вспомнила, что у нее завтра свадьба, и заставила себя закрыть рот. Да и что толку ссориться, если оба уже все равно приглашены и завтра встретятся. Павел с детства отличался драчливостью и небрежным отношением к приличиям. От него можно было ожидать любой выходки, уж кто-кто, а Белый это должен знать. «Что-то тут не так», – с сомнением подумала я и отвела Белого в сторонку.
