– Жуткая вонь, говоришь?.. А смертельных исходов случайно не было? – уточнила я.
– Нет. Но амбре жуткое, так, что мало не покажется!.. Спасатели заходят потом в помещение либо в противогазах, либо в респираторах, либо проглотив несколько таблеток аскорбинки. Почему-то именно аскорбиновая кислота более чем наполовину снижает уровень воздействия газа на организм, и человек чувствует себя если и не совсем еще хорошо, то довольно-таки сносно. Ну, как тебе такое изобретение? А оíè говорят, что это никому на фиг не нужно!
– Гады, – согласилась я, – это же такое полезное изобретение для человечества! Да как у них только язык повернулся!
– Вот-вот, и я о том же. Так что завтра мы идем митинговать. Ты – с нами! Встречаемся ровно в девять у…
– Подожди, Алина. А можем мы с тобой сами опробовать это изобретение еще разок? Так сказать, убедиться воочию.
– Зачем? Мой Кулебякин уже несколько раз все проверил, перепроверил и уже убедился – и воочию, и… Короче, нанюхался этого газа.
– Так то Кулебякин! А вот я лично еще не очень-то верю. И, допустим, хочу убедиться. Ну, что? Принесешь мне такую «бутылочку»?
– И где ты собираешься это проверять? Кого, так сказать, изберешь на роль подопытного кролика? Аристарха Владиленовича?
Да как ей только в голову могло прийти такое?! Моего деда – в подопытные кролики?! Никогда!
– Нет, Алина. Над Аристархом Владиленовичем мы экспериментировать не будем. А вот в клубе «Троян» такую штучку проверить вполне можно. Если им там и станет дурно, то так и надо!
– Согласна! Когда?
– Да хоть сегодня! Зачем время тянуть? Давай встретимся сегодня в двадцать один ноль-ноль у входа в клуб. Форма одежды – вчерашняя.
– Хорошо. Только ты, перед тем как туда ехать, проглоти заранее штучек пять витаминок аскорбинки, иначе…
Нечаева, наверное, пытается меня запугать? Ну, нет, не на ту напала! Да пусть мне станет даже предельно плохо, но кабинет Суруляка-старшего я сегодня вычислю и «жучка» ему засажу, уж будьте уверены!
* * *
Незадолго до похода в клуб я позвонила Ярцеву.
– Антон, если это не секрет, ты чем сейчас занят?
– Наслаждаюсь заслуженным отдыхом. Лежу на диване и смотрю прикольный фильмец по «ящику». При этом жую поп-корн и запиваю его маминым компотом. А что?
– Как – что? Ты у нас журналист, мог бы знать, что сегодня в клубе «Троян» готовится веселый розыгрыш!
– Что за розыгрыш?
– А ты приезжай туда чуть позже одиннадцати вечера и сам все увидишь.
– Ну, хоть намекнуть можешь?
– Антон, ничего определенного я не обещаю, но зрелище, по-моему, будет очень интересным.
– Ладно, если поднимусь с дивана… Честно сказать, устал я, как черт.
Ровно в двадцать один ноль-ноль я стояла у входа в ночной клуб в том же прикиде, что и вчера. Я поглядывала по сторонам, высматривая подругу. Наконец, она появилась тоже в мини и в очень откровенной кофточке.
– Я опоздала?
– Нет, это я пришла раньше. Принесла?
– Спрашиваешь!
Алина вынула из сумки совершенно обычную на вид бутылку кока-колы.
– А это точно… то самое?.. – засомневалась я, рассматривая изобретение. Уж очень похожа эта емкость на настоящую бутылку с известным всем прохладительным напитком.
– Нет, Полин, ты что? Оно-оно, не сомневайся. Вернее, она – это капсула!
– Дай-ка подержать.
Я взяла в руки капсулу. Она оказалась намного легче, чем бутылка колы. В этом, наверное, и заключалась разница между ними. А еще не было видно, как жидкость плещется внутри. Она оставалась на одном и том же уровне, как я ни наклоняла бутылку. Значит, газировка просто изнутри нарисована, решила я, на стенках капсулы.
– Расскажи, как оно действует, – попросила я подругу.
– Значит, так. Держишь ее вот так, горлышком от себя… Ты, кстати, аскорбинку выпила?
– Выпила-выпила.
– Смотри, а то тебя затошнит!.. Итак, поворачиваешь ее горлышком от себя. Нажимаешь вот здесь. Видишь кнопочку? Только жми посильнее, иначе не сработает. Ну, и все – газ сразу пойдет. Поворачивай горлышком во все стороны, как будто ты струю из шланга выпускаешь.
– И сколько времени мне так на кнопку давить?
– Пока весь газ не выйдет. Старайся глубоко не вдыхать, дыши поверхностно.
Выслушав эту подробную инструкцию, я положила капсулу в свою сумку, и мы двинулись к клубу.
В зале играла веселая музыка, все опять прыгали и отрывались по полной. Может, этому в какой-то мере способствовал белый порошок в пакетиках, который продавали тут любителям «особого» кайфа?
Мы с Алиной тоже принялись танцевать, прыгать, визжать и вообще изображать недалеких беспечных дурочек, которым любые проблемы – по барабану. Алина даже как-то своеобразно затрясла головой, отчего ее волосы красиво заметались из стороны в сторону. Я такой трюк проделать даже и не пыталась – из боязни у всех на виду стряхнуть с макушки парик.
Между делом я не забывала посматривать на вход. А уж ближе к десяти вчера я просто приклеилась к нему взглядом. Хорошо, что в зале царил полумрак, и к тому же все были заняты только собой, а громкая музыка одурманивала лучше любой наркоты. Так что никто ни на кого здесь, по-моему, почти не обращал внимания.
Но вот в проходе я заметила Суруляка-младшего. Он, как и вчера, появился на пару с каким-то неприятным типом. Быстро промелькнув в зале, он скрылся в том же коридоре, куда ушел и вчера. Все, пора действовать!
Я протиснулась между танцующими и вышла из зала. Свернув в узкий коридорчик, куда, как я предположила, направился наш педофил, я прошла по нему до конца. Вот и последняя дверь. На ней не было никакой таблички. Я потрогала ручку. Заперто. Не сюда ли нырнул Степан Иванович?
Я достала капсулу, подошла к выключателю и вырубила свет в коридорчике. Стало совсем темно, только у прохода виднелся тусклый свет, доходивший сюда из зала. Но мне как раз и требовалось темнота. Пусть меня не увидит никто! Я нащупала на донышке кнопку и нажала на нее. Тщетно! Ничего не произошло. Заело ее, что ли? Может, потому на его изобретение Кулебякину и не желают оформлять патент, что оно еще далеко от совершенства?
И тут я припомнила инструктаж моей подружки. Она сказала: «Только жми посильнее, иначе не сработает». Точно! Я надавила на кнопку со всей силой, на какую только была способна.
Вдруг в капсуле что-то щелкнуло, крышка отвалилась, и из горлышка с шипением вырвался газ. Я мгновенно ощутила его противную вонь. Черт! Омерзительно! Ну и гадость! Алина же сказала, что я почувствую его только наполовину! И это называется – наполовину?! Превозмогая дикое отвращение, я закрутилась на месте, направляя газовую струю в разные стороны. В этот момент из ближайшей двери выскочила женщина.
– Что это такое?! – завизжала было она, но тут же закашлялась, завопила: – О, боже! – И, зажав рот рукой, со скоростью спринтера рванула к туалетам.
Я встала в угол и, стараясь дышать поверхностно, как меня учила подруга, продолжила свое черное дело. Вскоре из всех комнат и кабинетов повыскакивали люди. В темноте я даже не разобрала, кто они такие. Все они чертыхались, матерились, кашляли и толпой побежали к выходу.
Из зала тоже повалил народ. Наверное, газ уже и туда добрался. Я поняла, что наступило мое время! Шагнула за дверь, из-за которой кто-то выскочил, оставив ее открытой. Это была своего рода приемная директора, только совсем небольшая. Письменный стол с компьютером, журнальный столик, возле него – два кресла. И – дверь в другую комнату. Я подергала ручку, но – увы! Ничего, и из приемной можно услышать много полезного. Я посадила «жучок» под крышку стола и повернулась, собираясь побыстрее убраться прочь отсюда. Тут я заметила на полу пакет. Я почти машинально подняла его и заглянула внутрь: там лежал небольшой сверток. Я быстро бросила его в свою сумку, висевшую через плечо, и побежала к выходу. Капсулу мне тоже пришлось сунуть в сумку, и она еще какое-то время зловеще там шипела.
Я резво выскочила из коридорчика и рванула к выходу вместе с остальными, еще не успевшими убежать посетителями клуба.
На улице я увидела толпу, собравшуюся неподалеку от здания клуба. Люди стояли, зажимая рты, кто-то рухнул на бордюр, кого-то рвало, как и предупреждала Алина. Я подбежала к своей машине. Подруга уже ждала меня там.
– Тебя тоже тошнит? – спросила я, садясь в машину.
– Еще чего! Когда ты ушла, я сразу же потихоньку протиснулась ближе к выходу. И как только первые отравленные рванули к дверям, я вместе с ними выбежала на улицу.
– Молодец! – Я выжала сцепление. Мне хотелось поскорее уехать подальше от этого злачного местечка.
По дороге я отдала капсулу Алине, сказав, что ее Кулебякин – один из самых великих изобретателей всех времен и народов. Так, мол, ему и передай! Подруга гордо выпятила грудь. Я отвезла ее домой, поскольку Алина переживала, что ей завтра рано вставать: на девять ноль-ноль был назначен их митинг протеста. И поехала к себе.
