– Говорите, пожалуйста, потише.
– Вот я вам и объясняю, — чуть понизив голос, продолжала я, — мне нужна справка о том, что мой муж умер. — Но шептать я не собиралась, мне требовалась четкая запись. И потому я опять заговорила громче: — Если вы укажете в справке, что он мертв, я буду вам очень благодарна!
Последние слова я произнесла с таким нажимом, чтобы Зосимов догадался об их смысле. Но он и так все понял, поскольку дураком он не был, только преступником.
– Тише!.. Нет, гражданочка, такие справки мы не выдаем…
– Ну я прошу вас! Сколько мне еще ждать, когда найдут его тело?! Вы только скажите, сколько это стоит? Я готова возместить неудобства, связанные с отклонением от ваших правил, так сказать, материально компенсировать… Тридцати тысяч хватит?
– Вы мне взятку предлагаете?! — возмутился патологоанатом.
– Нет, нет, что вы! Какая взятка? — Я посмотрела на Леонида Максимовича удивленно: — Это в знак благодарности…
Но что-то его то ли пугало, то ли смущало, не знаю, но он с самым решительным видом заявил, чтобы я ушла и продолжила поиски мужа с помощью милиции или частных сыщиков. Я заплакала:
– Да сколько они его проищут?! Я хочу вступить в права наследства… А за сорок тысяч?
– Да как я вам такую справку выдам?! Вы думаете хоть сколько-нибудь своей головой? А если он завтра объявится, живой и здоровый? Меня же в суд поволокут! Оно мне надо, за такие деньги?!
– А если вы мне чье-то чужое тело выдадите, ну какое-нибудь неопознанное? А? Бомжа, например, которого все равно никто не возьмет, а я похороню его по-человечески!.. Пятьдесят тысяч.
– Гражданка, идите лучше домой…
– Шестьдесят тысяч. И вам будет хорошо, и мне. Я у вас лишний труп заберу, место освободится. И трупу хорошо — положат его в землю, как и положено покойнику…
– Гражданка…
– Все, все, я поняла! Сто тысяч. Но это — все, больше у меня ничего нет, это все мои сбережения… Сто ты-сяч! Неужели вам мало?
Я назвала сумму буквально по складам, чтобы до него дошло. У Зосимова загорелись глаза — я это увидела. Он колебался. Я ждала. Неужели откажет?!
Я встала и горестно вздохнула:
– Я вижу, мне придется поискать другой морг. Может, там помогут бедной женщине…
Я еще раз вздохнула и направилась к двери. Это сработало. До этого жадины вдруг дошло, что сто тысяч уйдут сейчас от него навсегда. Он вскочил:
– Да подождите вы! Как вас, кстати, зовут?
– Элеонора.
И тут же я подумала: почему Элеонора? Не знаю — просто я выпалила первое имя, пришедшее мне на ум.
– Дайте мне подумать. Я освобожусь через час, мне надо кое-что закончить… Вы можете подойти сюда через час? Никого не будет, и мы сможем поговорить.
– А я пока за деньгами съезжу?
– Тише! Съездите, если хотите. В общем, я жду вас через час…
– Тогда я не прощаюсь…
Я вышла из морга. Села в машину. Сердце стучало, как у воробья. Но я это сделала! Есть теперь запись, где Зосимов недвусмысленно дал понять — он готов взять у меня деньги. И именно за выдачу мне «ненужного» трупа! Вот так и труп того ребеночка пропал! И чему тут удивляться?!
* * *
Я ехала домой. В голове стучало только одно: он продажен! Занимается подлогами. Бабник. Торгаш! Торгует трупами! Ну фрукт! И к Юлианиному ребенку он тоже имеет прямое отношение, как пить дать! Ее здорового ребеночка кому-то продали, а взамен из морга принесли ей тот синий тощенький трупик. Что мне теперь с этим негодяем делать? Самого продать? Кому такое добро нужно! Разве что его ненаглядной Ангелине Романовне? Уж она-то точно бы Зосимова купила. Интересно, за сколько?
А что, это мысль! Продам его Ангелине, у нее-то денежки точно водятся. Остается решить, как его похитить и как потом передать покупательнице.
А если пригласить его куда-нибудь, скажем, за город, на природу? Нет, еще достаточно прохладно, весна едва началась, еще снег везде лежит. Тогда — на дачу. Напоить его снотворным, а когда он уснет… И что потом? Спрятать Зосимова в подвале и потребовать у главврачихи выкуп? Придется подключить Алину, без ее гипнотических способностей, боюсь, мы никак не обойдемся.
Я купила по дороге газету с объявлениями. Дома, лежа на диване с карандашом в руке, я искала в рубрике «Сдаю» хорошую дачу. Главное, чтобы там имелось отопление, камин или печь. Я просмотрела все предложения, выбрала несколько из них и принялась обзванивать хозяев.
Один из вариантов показался мне интересным. Небольшая одноэтажная дача в поселке. Есть подвал, печь, мебель. Сдается недорого, причем можно снять и посуточно. Я договорилась подъехать туда и привезти хозяину деньги. Потом я позвонила Нечаевой.
– Привет, Алина! Как ты съездила на конкурс гипнотизеров?
– Не на конкурс, а на семинар.
– Ну семинар. Выступала?
– Выступить мне не пришлось, мы только обменивались опытом, а выступали те, кто достиг в этом деле очень высокого уровня. Я-то еще только учусь…
– Ну не отчаивайся, и тебе когда-нибудь предложат продемонстрировать твои способности. Кстати, лично я эту возможность могу предоставить тебе очень скоро. Намечается одно культурное мероприятие…
– А поточнее?
– Веселый розыгрыш. Надо будет усыпить одного дяденьку и немного пошутить с ним!
– Классно! Люблю такие штучки. Когда начнем?
– Скоро, так что будь наготове, никуда не уезжай.
Потом я набрала номер Юлианы.
– Юль, у тебя есть что-нибудь новенькое?
– Полина, ты не представляешь! Звонила моя тетя Валя, она только что пришла с работы. Говорит, что Ангелина Романовна просто как с цепи сорвалась! Такой ее еще никто не видел. Ходит злая, на всех орет, проходя по коридору, пнула ногой ведро… Там одна санитарка полы мыла… Кошмар!
– Догадываешься, с чего наша Ангелина вдруг стала Сатаниной?
– Я ей вчера диск твой подсунула…
– Думаю, она его сегодня на работе посмотрела.
– Ага. Тетя говорит, что, когда главврачиха вечером уходила домой, она все шипела себе под нос: «Ну я тебе покажу! Я с тобой разберусь, козлина!». Тетя это слышала, только понять не могла, про какого козла та говорила.
– Ну, вот видишь, Юлька, какая ты теперь веселая! Приятно ведь сделать гадость мерзавцу?
– Еще как приятно! А у тебя как дела?
Я рассказала, как побывала сегодня в морге у патологоанатома с предложением — продать мне труп, как он практически согласился, и на какой сумме мы сошлись.
– Полин, вот так же они и моего Ванечку…
Юлиана расплакалась.
– Юль, подожди, успокойся! Они за это ответят, уже начали отвечать. С одним мы разобрались — он вообще из города исчез. И до этих доберемся. Терпение! Ты готова мне помогать и дальше или будешь сидеть и слезы лить?
– Нет, нет, Поль, я готова… Просто мне так страшно иногда становится! Вот мой Ванечка сейчас растет, каждый день в весе прибавляет, на мир смотреть учится, головку держать… Сейчас мне надо с ним быть. А рядом с ним — какая-то чужая тетя! Это ей он улыбается, не зная, что не она — его мама…
– Юль, я знаю, что утешать в таких случаях сложно, да я и не буду этого делать. Скажу только одно: скоро твой малыш будет дома! Я еще толком сама не знаю, как это случится, но это непременно произойдет. Ты мне веришь?
– Верю. Что мне еще остается?
– Ну, если веришь, тогда приезжай утром ко мне, поедем смотреть дачу.
– Какую дачу? Ты хочешь купить дачу?
– Еще чего! Мне разве нашего дома с участком не хватает? Нет, эту дачу мы только снимем на недельку, для «отдыха». Оторвемся по полной!
Мы вместе с Юлианой и с хозяином дачи ехали за город, в дачный поселок. Он располагался сразу же за деревней Мостки. Мужик лет пятидесяти пяти все нахваливал свою фазенду: и от города близко, и недорого, и место живописное. Спорить с ним было трудно. Место действительно хорошее. Деревенька, к которой прилепился дачный поселок, лежала всего в двадцати километрах от города, маленькая, тихая, дворов в тридцать, не больше.
Мы остановились у ворот и вышли из машины. Хозяин открыл калитку, мы прошли по плиточной дорожке к крыльцу. Я походила по дому, осмотрела комнаты и подвал. Печка есть, свет, кое-какая мебелишка.
– Я согласна, — сказала я и вручила хозяину деньги. — Снимаем на неделю. Если нам понравится, мы продлим срок аренды.
Вскоре мы ехали обратно в город. В кармане у меня лежали ключи от дачи. Высадив хозяина у его дома, мы с Юлианой поехали к ней.
– Полина, и что теперь ты собираешься делать?
– Ты про Зосимова? Думаю пригласить его к себе на дачу. На ту, что мы сейчас сняли.
– Ну пригласишь, а дальше?
– Юль, давай для начала пообедаем. Когда в желудке пусто, обо всех этих мерзавцах думать хочется меньше всего.
Мы заскочили в магазин, накупили всякой еды и завалились к Юльке домой. Когда я начала выгружать на стол пиццу и полуфабрикаты в виде замороженных котлет и фаршированного перца, Раиса Константиновна схватилась за сердце:
