– А с чего это вдруг? – тренер с удивлением, нет, даже с подозрением посмотрел на меня. – Обычно интерес к лошадям проявляется в раннем детстве. А когда девушки... скажем так, в двадцать лет начинают внезапно интересоваться верховой ездой, то это может означать только одно...
– Да, Петр Николаевич, ты прав, – поспешил вставить реплику дед, – это дань моде.
– Не думаю. Это нечто другое. Полина, признайтесь, – Кныш прищурил глубоко посаженные глаза, – вы вдруг захотели брать уроки верховой езды именно сейчас вовсе не потому, что ваша основная цель научиться держаться в седле! Если бы это было вашей давней мечтой, то вы непременно уже предприняли бы шаги к ее осуществлению. Тем более секция верховой езды давно существует в нашем городе, и вы, как мне показалось, располагаете средствами, чтобы ее посещать. Я подозреваю, все дело в одном человеке, не так ли?
Признаюсь: я сначала подумала, что Кныш каким-то таинственным образом влез в мою или дедову подкорку и прочитал наши тайные мысли. Но потом я вспомнила про Алинку Нечаеву, которая, преодолевая брезгливость, стала посещать конюшню ради Геннадия. Мне сразу стало понятно, к чему клонит тренер.
– Да, Петр Николаевич, вы правы. Мой новый знакомый занимается конным спортом, и я хотела бы сделать ему сюрприз, – сказала я и увидела, как погрустнело лицо Вадима, который вот уже несколько минут описывал вокруг меня круги.
– Ну вот, я так и знал! Полина, позвольте полюбопытствовать, как имя вашего молодого человека?
– Я не думаю, что вы с ним знакомы. Он не горовчанин.
– Значит, я все-таки прав, – тренер самодовольно улыбнулся. – Признаюсь вам: я не люблю заниматься с такой категорией учеников, но для вас готов сделать исключение.
– То есть вы согласны?
Кныш не торопился отвечать утвердительно, он смотрел-смотрел на меня, потом спросил:
– Вы позволите задать вам еще несколько вопросов?
– Конечно.
– Как вы, собственно, относитесь к лошадям?
– Нормально.
– Нормально, – Кныш усмехнулся. – Видите ли, Полиночка, данный вид спорта, да и развлечения тоже, невозможен без заботы о другом существе. Вы это понимаете?
– Да, я это понимаю.
– То есть вы готовы ухаживать за животными? Чистить их, кормить...
– А разве в конюшне нет обслуживающего персонала? – спросила я и наткнулась на презрительный взгляд домработницы Ромашкиных.
– Есть, но для того, чтобы лошадь привыкла к вам, слушалась вас, необходимо о ней заботиться. Так вы сможете лучше узнать друг друга...
– Я не против.
– Надо понимать, вы не боитесь лошадей? – уточнил Петр Николаевич. – Это уже хорошо, потому что лошадь – это командное животное. Если скакун почувствует, что наездник его боится, то ничего хорошего из этого тандема не получится.
– На этот счет не сомневайтесь, я не боюсь лошадей.
– Хорошо, – без особой радости в голосе сказал тренер, – если вы завтра не заняты, то я готов уделить вам время. Я буду на конюшне с десяти утра и примерно до шести вечера. В котором часу вы сможете подойти?
– К одиннадцати, – ответила я, немного подумав.
– Договорились. Тогда вам следует надеть свободные брюки. Предупреждаю, что сковывающие движения джинсы – это не вариант, так же как и кроссовки. Обувь должна быть на небольшом каблуке, чтобы нога не скользила в стремени. Каску и хлыстик получите на месте. Все понятно?
– Все, – я уверенно кивнула головой.
Кныш счел наш разговор законченным и сел за стол. К этому времени многие гости уже расслабились. У Максима Порфилко, более других кичившегося своим высоким положением, галстук съехал набок.
Я вернулась к хозяйке дома и обратила внимание, что всем поменяли столовые приборы, а мне и деду – нет. Обслуга нас явно невзлюбила. К тому же Вадим успел насплетничать своей матушке о том, что я собираюсь отправиться завтра на конюшню. Александра Владимировна стала меня отговаривать от занятий верховой ездой. Но я слушала ее вполуха.
– Дед, давай уйдем отсюда, – шепнула я Арише. – Придумай какой-нибудь предлог. Мне здесь тошно.
Дедуля, кажется, не расслышал меня. Он стал налегать на спиртное и очень скоро совершенно опьянел. Я извинилась перед Ромашкиными, сказав, что мне необходимо отвести деда домой. Ариша упирался, произносил напоследок какие-то бессвязные речи, но тем не менее мне удалось его поднять из-за стола. Покачиваясь из стороны в сторону, он поплелся к выходу, задевая все и толкая всех на своем пути. Ближе к нашему дому пьяный дед вдруг обрел вполне трезвую осанку. Едва мы зашли к себе, мой дорогой и горячо любимый прародитель окончательно протрезвел и спросил:
– Ну как я сыграл?
– Артист! А я поверила, что ты перебрал, – призналась я.
– Полетт, опыт не пропьешь. Я частенько прибегаю к этому сценарию, чтобы закончить игру. Если честно, то я хотел бы сейчас напиться по-настоящему. У нас есть водка?
– Водка есть. Но откуда такое желание? – страшно удивилась я.
– Спиртное – это универсальный выпрямитель извилин. Оно помогает ни о чем не задумываться, – сказал дед спокойно, но в его голосе чувствовалась горечь.
Затем он пошел на кухню. Я не стала его удерживать. Отчасти мне было понятно, чем расстроен Ариша. Он считал своим долгом удачно выдать меня замуж, и Ромашкин почему-то показался ему достойным претендентом на мою руку и сердце. Но я была совершенно иного мнения на этот счет. Вадим мне не понравился, да и замуж мне совершенно не хотелось. Я выбрала себе другой путь, да еще, пользуясь безграничной любовью деда, сделала его своим помощником.
На следующий день, собираясь на конюшню, я спросила:
– Дед, у тебя есть новая колода карт?
– Есть, и не одна. А зачем тебе? – удивился Ариша. – Ты вроде в казино не ходишь.
– Действительно, на нашу семью хватит одного картежника. Напомни-ка мне, пожалуйста, какая татуировка была у Маститого?
– Дамы четырех мастей.
– Значит, мне нужны именно эти карты, – сказала я, но дед, кажется, так ничего и не понял. Пришлось ему объяснить: – Раз уж я буду на конюшне, надо воспользоваться моментом и подбросить карты Мешкову, чтобы усилить впечатление от вчерашнего письма.
– Вот как! А я, признаюсь, гадал, каким будет твой следующий ход, – дед посмотрел на меня с обожанием и оценил: – Красивый ход. Просто голова после вчерашнего еще не отошла... Думаю, Игорьку это послание здорово пощекочет нервы. Эх, Полетт, если бы нашей целью был Мешков, мы бы его в такой оборот взяли! Он бы у нас с тобой как уж на сковородке завертелся.
– А он и завертится, – заверила я, – и Кудринцева заставит вертеться, когда лишит его любимой Агнессы.
– Ну что ж, сейчас я принесу тебе карты.
– Подожди, дед, я хотела у тебя кое-что спросить. Ты говорил Вадиму, где я работаю?
Ариша виновато опустил глаза и сказал:
– Да, так получилось. Мы в первый же день так разоткровенничались с ним, и я ответил на некоторые его вопросы.
– То есть Ромашкин знает, что я работаю юристом на «Красном Октябре»? – строго спросила я.
– Да, он в курсе, – кивнул дед. – Но что в этом такого страшного?
– Пока не знаю. Но мне это не нравится. Дедуля, ты стал слишком болтлив, – мягко упрекнула я.
– Прости, я сделал это не со зла.
– Ладно, я тебя ни в чем не виню. Просто впредь нам надо быть осторожней. Соседство с Ромашкиным может выйти нам боком.
Дед хотел мне возразить, но не стал.
* * *
На парковке перед конюшней я увидела джип Кудринцева, поэтому свой «Мини Купер» поставила подальше от него, спрятала за «Газель». Конечно, я не исключала такую возможность, что встречусь здесь с директором кирпичного завода, но все-таки надеялась, что этого не произойдет.
Войдя в одноэтажное здание конторы, я сразу же заметила Петра Николаевича. Он разговаривал с очень полной женщиной лет сорока пяти. «Неужели она тоже наездница?» – удивилась я и подошла ближе. Из разговора, который я невольно слышала, стало ясно, что эта солидная дама хочет отдать в секцию конного спорта свою двенадцатилетнюю дочь. Кныш стал ее, так же как и меня вчера, отговаривать от этой затеи. Увидев меня, он извинился перед своей собеседницей и обратился ко мне:
– Здравствуйте, Полина! Честно говоря, я думал, что вы не придете. Значит, так, у меня вышла небольшая накладка. Я освобожусь только через полчаса, самое большее – минут через сорок.
– Ничего, я подожду.
– Тогда почитайте здесь инструкции, – Кныш показал рукой на стены, увешанные разными плакатами, – а затем пройдите в кассу. Рядом с ней висит мое расписание и расценки, ознакомьтесь с ними и выберите для себя подходящий абонемент. Можете пока купить разовый пропуск...
– Хорошо, а где касса?
– Прямо по коридору, а затем направо. Далеко от конторы не уходите. Как освобожусь, я вас найду, – сказал Кныш и вернулся к женщине, с которой беседовал до этого и которая уже начала проявлять нетерпение.
