Ознакомительная версия.
– Да ничего не положено, ему самому просто так хочется, вот он нас и закрыл тут! – надула губы Маринка. Затем громко вздохнула и вдруг радостно взвизгнула.
– Ты чего? – удивился Ромка.
– Я придумала!
– Что ты придумала? – переспросила я у нее.
– Придумала, кто поможет нам избавиться от этого несносного солдафона.
– И кто же? – переспросила я тут же.
– Фимка, ну, Ефим Григорьевич Резовский. Он же у нас адвокат, к тому же такой же болтливый и… – Маринка игриво поводила бровями, – не чает в тебе души. Уверена, он нас в два счета отсюда вытащит, оставив майора с носом.
– Не вижу пока в этом острой необходимости, – произнесла я в ответ. – Если ребята майора найдут мужа Надежды, то возможно, он сумеет назвать адрес, по которому следует искать виновника всей этой истории. В этом случае нам лучше быть рядом со Здоренко, иначе мы ничего не узнаем.
– А если они его не найдут, что тогда? – полюбопытствовал у меня Ромка.
– Ну вот тогда и подумаем о том, как связаться с Резовским, – не долго думая, ответила я. – А пока подождем.
Ждать нам пришлось довольно долго. За то время, что нас не тревожили, я успела еще раз пообщаться с Надеждой и Олегом, прося их припомнить все, что когда-либо Феодосий говорил о Максиме, надеясь, что это как-то поможет нам. Но увы, их сведений оказалось недостаточно, чтобы сделать хоть какой-то логический вывод.
Наконец в коридоре послышались шаги, мы с Маринкой метнулись к двери и не ошиблись, это действительно шли за нами. Правда, человек Здоренко позвал с собой лишь одну меня, остальным пришлось пока остаться в камере.
Вернувшись назад в кабинет майора, я обнаружила там нового человека – это был муж Надежды. Сейчас у меня была возможность рассмотреть его как следует, что я и поспешила сделать, тем более что Здоренко пока заполнял какие-то бумаги и о чем-то переговаривался с одним из следователей, предоставив нас самим себе.
Феодосий оказался вполне обычным молодым человеком, невысокого роста и с ничем не выделяющейся внешностью. Он имел лицо овальное, скуластое, маленький нос, почти сросшиеся на переносице брови и редкие темно-русые волосы. Глаза серые, а на щеке, даже когда он и не растягивал губы в улыбке, была заметна небольшая ямочка-шрам. Одет он был немного несуразно: в широкие штаны и рубаху навыпуск, на запястье намотан небольшой ярко красный платочек, еще одна косынка болталась на шее. В таком прикиде ему можно было дать не более двадцати, если конечно, не слишком присматриваться к лицу.
Сейчас Феодосий был напряжен, то и дело нервно сжимал и разжимал кулаки и боязливо посматривал по сторонам, не зная, зачем его сюда привезли и что собираются с ним делать.
Вскоре Здоренко освободился и, повернувшись к нам двоим, сказал:
– Ну чего молчите, давно бы уже все выяснили.
– Ждали вашего разрешения, – сквозь зубы произнесла я.
– Считайте, что вы его получили, – дал мне свое позволение майор и, откинувшись в кресле, приготовился слушать нашу с Феодосием беседу.
Я повернулась к парню, кратко пояснила ему, что мы в курсе всех событий и что желаем им помочь, а уже потом спросила:
– Вы можете хотя бы примерно сказать, где прячется Максим, учитывая, что последний раз «маячок», оставленный нами в мешке с деньгами, мелькал в Октябрьском районе?
– В Октябрьском? – глядя мне прямо в глаза, переспросил парень, успев за время моего пересказа сменить боязливое выражение лица на спокойное и даже немного вызывающее. – Кажется, у него там есть какой-то друг.
– Кажется или есть? – потребовал более точного ответа Здоренко.
– Есть. Он живет на самой окраине района в каком-то частном доме. Мы с ним однажды туда забредали, он что-то у него забирал. Но адреса я не знаю.
– А дорогу помните? – спросила я.
Мужчина кивнул. Теперь уже я повернулась к майору и добавила:
– Полагаю, что есть смысл туда наведаться и проверить, действительно ли Максим прячется в доме друга.
Здоренко резко встал со своего места, громко позвал своего помощника, стоящего за дверью, а затем произнес:
– Поедете только он, вы и ваш фотограф. У него хорошо получается выслеживать людей, это может нам пригодиться.
Я молча кивнула и поднялась со стула.
Через несколько минут мы уже неслись по оживленной трассе в сторону Октябрьского района. За рулем милицейской машины сидел какой-то юнец, рядом с ним Здоренко, заднее сиденье занимали я, Феодосий и Виктор. Остальная группа задержания разместилась в двух других автомашинах и следовала за нами по пятам, не включая своих мигалок. Вот таким кортежем мы и двигались по городу.
Сначала мы выехали на центральную улицу города, докатили до казино-ресторана «Три карты», возле него повернули налево и дальше стали двигаться, целиком полагаясь на указания Феодосия. Он говорил водителю, где и когда следует поворачивать, а зачастую даже просил остановить машину и долго осматривался по сторонам, вспоминая, правильно ли он выбрал путь, а водитель вел машину. Наконец мы достигли нужного дома.
Не останавливаясь возле него, мы проехали чуть подальше, и, покинув машины, пешком направились к небольшому кирпичному строению, огороженному деревянным забором, крашенным в синий цвет. За забором находился густой и довольно запущенный сад, поэтому подобраться к дому, не привлекая к себе внимания жильцов, оказалось довольно просто.
Первым, конечно же, пошел Здоренко, за ним Виктор и еще несколько ребят. Меня сначала мужчины вообще не хотели брать с собой, но я все же навязалась и последовала за ними, несмотря на все запреты.
Ребята Здоренко окружили дом, а сам майор, поднявшись с важным видом на крыльцо, громко постучал по деревянной двери, обшитой дерматином. Как ни странно, дверь сразу открылась, но не потому, что ее кто-то отпер, а потому, что она даже не была заперта. Очень сильно этому удивившись, Здоренко поднял руку с оружием вверх и осторожно заглянул внутрь. За дверью никого не было.
Майор переступил порог и прошел внутрь. Я поспешила за нми и Виктором. В довольно просторной комнате мебели было немного. У стены стоял кухонный обеденный стол, на котором стояли хлебница, два бокала и несколько немытых чашек, рядом со столом два стула. Создавалось впечатление, что в доме давно никто не жил, так в нем было грязно и запущенно. Но больше всего меня удивило совсем другое: в помещении стоял тяжелый неприятный запах. Не мог не заметить этого и Здоренко:
– Ну и вонь тут стоит, – майор недовольно поморщился и зажал нос рукой. – Да тут вообще и жить-то нельзя. Как только жильцы не повымерли в таких-то условиях?
– Привычка, – равнодушно предположила я.
– Ничего себе привычка, – продолжал ворчать майор. – Это ж до какой степени нужно не любить свой организм, чтобы так над ним издеваться. Немыслимо.
«Действительно», – согласилась с ним я, почувствовав, что у меня начинают от этой вони слезиться глаза.
Я посмотрела на Виктора. Он стоял поодаль от остальных и как-то странно водил носом. А затем вдруг резко схватил меня за руку и, потянув назад, произнес:
– Это газ. Кто-то открыл газ.
От этих слов Здоренко невольно остановился на месте и начал озираться и принюхиваться, проверяя, насколько прав Виктор.
– Черт, в самом деле газ, – наконец признал он.
Как только все в спешке покинули дом и остановились у его крыльца, я произнесла:
– Похоже, хозяева были предупреждены, что мы скоро сюда прибудем.
– Этого не может быть, он же не ясновидящий, – удивился Здоренко. – Тут что-то другое. А ты как думаешь, Вик. тор, – начав искать глазами последнего, запнулся майор.
Как ни странно, моего фотографа и неизменного телохранителя рядом не было, я даже пришла в недоумение, осознав это. Как и когда он исчез, никто из нас не заметил.
– Куда он делся? – прицепился ко мне с вопросом Здоренко, словно бы я это знала.
– Представления не имею, – пожала плечами я, продолжая вертеть головой по сторонам и так же, как и майор, пытаясь найти взглядом массивную фигуру своего коллеги.
– Может, сбежал? – предположил майор.
– Нет, на него это не похоже, – не согласилась я. – Он бы меня одну ни за что не оставил.
– Тогда где он? – начал выходить из себя Здоренко.
Но тут один из ребят майора громко выкрикнул:
– Вон он! Кого-то несет.
Мы со Здоренко дружно повернулись в сторону крыльца и увидели, как торопливо спускается по нему Виктор, неся на руках безжизненное женское тело.
– Помогите ему, – тотчас отдал команду Здоренко.
Работники милиции засуетились, и вскоре вынесенная из дома особа всеобщими усилиями была перенесена в машину и уложена на заднее сиденье, где к ее осмотру приступил сам Здоренко. Он решительно склонился над девушкой и, схватив ее за руку, стал нащупывать пульс. Я же просто повернулась к Виктору, зная, что он-то наверняка уже все выяснил, и тот произнес:
– Жива.
Этого было вполне достаточно, чтобы вздохнуть с облегчением. Похоже, девицу спасло то, что кухня находилась далеко от той комнаты, где ее заперли, и она не сильно надышалась газом.
Ознакомительная версия.
