— О чем думаешь? — наблюдая за моим мельтешением, спросил Киря.
— Думаю, что мне самой нужно было поехать в этот дворик. Ты же знаешь, я куда наблюдательнее, чем вся твоя бригада.
— Это оскорбление? — нахмурился Володя.
— Нет, констатация фактов, — спокойно ответила я. Затем еще раз прошлась от одной стены кабинета до другой, остановилась и сказала: — Я еду туда прямо сейчас.
— Ну, тогда я с тобой. — Киря даже привстал.
— Нет необходимости, — отказалась я от его предложения. — Лучше позвони Василию Архиповичу Ананьеву, пригласи его сюда и устрой очную ставку с Щербаковым. Уверена, кто-нибудь из них непременно заговорит. Я только расспрошу возможных свидетелей, в какой морг или больницу увезли тело Ивана Васильевича, и сразу вернусь.
— Думаешь, старик в чем-то сознается? — спросил Киря. — А если это он был заказчиком и организатором всего…
— Может, и он, — не стала ничего отрицать я, — но попробовать все равно стоит. К тому же не думаю, что дедок станет молчать: ему недолго осталось жить, а когда смерть стоит за спиной, бывает, что хочется покаяться и выложить правду.
— Ты все еще наивно веришь в торжество справедливости?
— Пытаюсь, хоть с каждым днем становится все сложнее. Мешают ваши деревянные законы.
Киря промолчал. Я покинула его кабинет, быстренько загрузилась в свою машину и поехала в направлении злополучного дворика. Вся дорога заняла не более пятнадцати минут. Под аркой я резко затормозила и пулей выскочила на улицу. Мой взгляд сам метнулся в сторону плит, на которые должен был упасть Христенко.
Вот они, плиты, вот торчащие из них во все стороны проволока и штыри, вот лестница… Но где же тело? Кирины ребята сказали, что никакого трупа не обнаружили, значит, кто-то отправил его в морг. Но в любом случае на месте падения должна была остаться кровь.
Я медленно двинулась вперед, высматривая запекшиеся бурые пятна и клочки одежды Христенко. С каждым шагом мое сердце замирало, но недобрые предчувствия пока не оправдались. Я окончательно достигла плит и даже взобралась на них. Затем подняла глаза туда, куда должно было упасть тело. Через минуту из моей груди вырвался вздох:
— Как же так? Этого не может быть.
— Но могло бы. Но, видимо, бог на моей стороне, — послышалось откуда-то из-за спины.
Я буквально приросла к своему месту.
Тело напрочь отказывалось повиноваться мне. Я хотела лично удостовериться, что все это не сон, и сзади действительно стоит покойный Иван Васильевич. То есть, конечно, получается, что уже и не покойный. Медленно, почти крадучись, я обернулась и почти сразу увидела стоящего возле моей машины Христенко. Мужчина буквально сиял. Даже его глаза улыбались. Трудно было предположить, что этот человек едва не лишился жизни.
— Так вы что… Получается, живы? — заикаясь, спросила я.
— Жив, — с улыбкой ответил Иван. — Удивлены?
— Ну, есть немного, — соврала я. На самом деле я совершенно не ожидала подобного поворота событий. — К-как… Как же вам удалось выжить? Я точно помню глухой удар тела о каменную плиту. Мы были уверены, что вас уже кто-то обнаружил, и тело отправили в морг.
— Я действительно ударился, только не о плиту, а о стену. Этот негодяй перерезал веревку, а падая, я каким-то образом зацепился курткой вон за тот штырь, что торчит из стены. — Христенко указал рукой куда-то мне за спину. — Тут вообще непонятно, как что строилось, но именно это спасло мне жизнь. Некоторое время я болтался на штыре, как тряпка — не в силах произнести ни звука. Я так боялся упасть!
— Боже, а я даже не посмотрела вниз, ведь я могла бы тогда вам помочь, — охнула я.
— Не вините себя, — попросил Иван. — Вы не могли этого знать. И потом, вы погнались за убийцей и наверняка поймали его. А это тоже, думаю, не просто. Главное, что я жив. Я сумел преодолеть свой страх: ухватился за этот самый штырь, пододвинулся ближе к стене и буквально сполз по ней на землю.
— Но… но что же вы до сих пор здесь делаете? — удивилась я. — Почему не поехали в больницу или домой?
— Не мог, — опустил голову Иван. — В первые минуты я так испугался, что просто сел на землю и сидел до тех пор, пока во двор не вбежали какие-то ребятишки с мячом. Они вывели меня из забытья. Тогда уже я вспомнил о вас и подумал, что раз вы погнались за преступником, то непременно постараетесь его задержать. Вы ведь его задержали?
— Да, он сейчас в отделении, — кивнула я. — Но почему вы все-таки не ушли? — повторила я свой вопрос.
— Ждал вас, — слегка смущаясь, признался Иван Васильевич.
— Меня? — Я изумленно подняла брови вверх. — Но откуда вы знали, что я вернусь?
— Просто предполагал. Вы ведь не могли бросить меня, раненого, одного, а значит, рано или поздно должны были вернуться. И вот, видите, я не ошибся! Не знаю даже, как вас благодарить за все.
— Подождите с благодарностью, — вздохнула я. — Ничего еще не закончилось: Щербаков в отделении, но против него у нас ничего нет. То есть пока нет. Раз вы живы, то сможете подтвердить, что он покушался на вашу жизнь.
— И не только на мою, — вспомнил о своей жене Христенко.
Я кивнула, а затем решила спросить о том, что уже давно не давало мне покоя:
— Скажите, Иван Васильевич, почему вы пошли за Олегом? Что он такого сказал, что без всякой задней мысли вы поперлись за ним в эти дворы и стали подниматься по лестнице? Вы знали его?
— Нет, не знал, — со вздохом ответил мужчина. — Я только сегодня понял, кого он мне напоминает. Понимаете, Танюша, когда я был молод… — Иван неловко замялся. — В общем, тогда я встречался с одной девушкой…
— Можете не продолжать, я все знаю, — решив избавить Христенко от переживаний, заметила я. — Я беседовала с соседями Олега. Они мне все рассказали.
— Не думал, что тот случай так аукнется.
— Мы никогда не знаем, каким бо-ком и что нам выйдет, — успокоила я Ивана. — Не вините себя. Возможно, вы действительно виноваты в случившемся, но только отчасти: откуда вам было знать, что у девушки возникнут осложнения после аборта?
— Да, я не мог знать. Но ведь я ее оставил… Испугался, вот и оставил.
— Давайте не будем больше об этом. К тому же вы еще не рассказали, как Олегу удалось обмануть вас и заманить в ловушку.
— Довольно просто, — закусив нижнюю губу, признался Христенко. — Он уже приходил в мою фирму. Мы договорились, что, когда у меня будет свободное время, я обязательно загляну к его бабке. Старушка якобы делает такие замечательные лечебные бальзамы, что за ними в очередь выстраиваются. Олег — правда, тогда он сказал, что его зовут Владислав, — просил меня помочь с оформлением разрешения на производство и оптовую продажу бабкиного лекарства. Отказать ему я не смог, так как сидел в кафе, а значит, был совершенно свободен. Вот и пошел с ним.
— А почему вы вообще сидели в кафе? Мы, кажется, договорились о встрече? — поинтересовалась я. — Вам следовало дожидаться меня в офисе, в собственном кабинете.
— Не думал, что вы так быстро приедете. Я рассчитывал вернуться минут через тридцать, как раз к вашему приезду. Потом немного задумался и потерялся во времени, а тут подвернулся этот Олег, и все закрутилось…
— Что ж, теперь картина вполне ясна. Осталось только разобраться с некоторыми деталями, но этим мы займемся в отделении. Едем, нас там уже ждут.
Христенко кивнул, и мы не спеша сели в мою машину.
* * *
— Повторяю еще раз: я ничего брать на себя не буду. — Щербаков, сидящий напротив Кирьянова, устало вздохнул: — Ну сколько можно допрашивать? Где мой адвокат?
— Погодите с адвокатами, успеется еще, — заметил Киря и, сделав понятный только ему и его людям знак рукой, куда-то направил одного из собственных подчиненных.
Тот вернулся почти сразу же, но не один, а в компании с медленно передвигающимся, невероятно усталым и осунувшимся стариком, но при этом очень дорого и стильно одетым.
Услышав шаги у себя за спиной, Щербаков обернулся. В следующее мгновение лицо его резко изменилось, в глазах появился испуг.
— Полагаю, знакомить вас не надо, — произнес наблюдательный Киря.
— Да, мы друг друга знаем, — ответил старик и сел на свободный стул, сложив руки на коленях.
— Можете рассказать, как вы познакомились? — спросил Володька.
Выслушав Кирьянова, старичок, то есть Ананьев Василий Архипович, даже не посмотрев в сторону сидящего рядом Щербакова, ответил:
— Я принял этого человека к себе на работу в один из игровых клубов.
— А разве вы лично знаете каждого из своих служащих? — удивился Володька.
— Не каждого, но его знаю, — спокойно заметил Ананьев.
— Как так получилось? — последовал новый вопрос.
Старик держался ровно, смотрел только на Кирьянова и с ответами не тянул. Чем больше Василий Архипович говорил, тем бледнее и дерганее становился Щербаков.
