все понял: сперва в меня выстрелил, а потом наверх побежал. Я выстрел услышал, понял, что Юрке досталось, и начал из последних сил все крушить. Когда услышал, что Славка вниз бежит, из дома выскочил и бежать, тут уже не до чего, когда вслед стреляют… Не знаю, почему он меня не догнал…
– Он что же, один в доме оказался?
– Да… гостей ждал только к вечеру, был уже выпивши, может, потому…
– Странно, что он после этого дом не обшарил. Мы вашего друга на чердаке нашли – со скрипкой вместе. Хотя… – Матильда на секунду задумалась. – Видимо, гости раньше приехали – народу полно было, когда мы в дом заходили… Видимо, просто не успел. Но как ваш друг на чердаке запереться смог?
– Там хитрый замок на люке… если знать, как он работает, можно закрыть изнутри, а снаружи этого не будет заметно. Об этом знал только Славка… а я случайно обнаружил, в детстве еще, ну и рассказал Юрке на всякий случай. Он, значит, воспользовался…
– Да… ему повезло, что собровцы дом сверху донизу обшаривали. Люк тоже нашли и замок сломали, иначе так и умер бы друг под крышей вашего дома. Я так понимаю, это еще родительский, да?
– Да… отец не любил этот дом, редко туда приезжал, в основном мы с мамой…
Дверь палаты приоткрылась, и на пороге появилась медсестра Света:
– Матильда Алексеевна, вы тут долго еще будете?
– Нет, почти закончила. Что-то случилось?
– Ну, так Новый год вот-вот… мы вас ждем.
Матильда бросила взгляд на часы – до двенадцати оставалось ровно семь минут.
– Я сейчас.
Света испарилась, а Станислав, задержав руку Матильды за запястье, вдруг попросил хриплым голосом:
– Вы не могли бы… остаться? Очень не хочется одному… а то так и проведу весь следующий год…
Матильда пожала плечами:
– Хорошо. Я все равно почти каждый год провожу одна и в этих стенах, почему бы еще раз это не сделать?
Она вынула из кармана телефон, нашла канал, транслировавший речь президента, и они со Станиславом негромко отсчитали двенадцать ударов курантов, символически чокнувшись двумя мензурками для таблеток, которые Матильда в последний момент ухватила с полки в шкафу.
– Дааа… – протянул Станислав. – Отличный праздник вышел…
– Нормальный, – улыбнулась Матильда. – У меня вон даже собственный Дед Мороз имеется, разве плохо?
За окном слышались взрывы салютов и фейерверков, их вспышки освещали палату яркими всполохами, и от этого ощущение праздника сделалось совсем реальным.
Два месяца спустя
Матильда дежурила: ну а кому еще работать Восьмого марта, как не одинокой Лебедевой? Она сидела в ординаторской и смотрела концерт по телевизору, когда за дверью раздался какой-то шум, а потом послышались звуки музыки. Матильда сперва не поняла, что происходит, но тут дверь распахнулась, и в ординаторскую ввалился Дед Мороз в красном одеянии, с лохматой белой бородой. Вместо посоха он держал в руках скрипку, и именно этот инструмент рождал чарующие звуки, заставившие глаза Матильды вдруг увлажниться. Она не понимала, от чего плачет, и это были такие легкие и приятные слезы, что она боялась одного – как бы музыка не прекратилась. Исполнив последний аккорд, Дед Мороз поклонился и пробасил:
– С праздником, Матильда Алексеевна! Ваш собственный Дед Мороз принес вам подарок. – Он сунул руку в мешок, висевший на поясе, вынул оттуда конверт, протянул ей и слегка поклонился: – Буду счастлив, если увижу вас на моем сольном выступлении.
– Станислав… Викторович? – с запинкой произнесла она.
Стас, оттянув в сторону бороду, подмигнул:
– А у вас есть еще один Дед Мороз? Не хотелось бы вызывать его на дуэль – нельзя портить руки перед премьерой.
Матильда вдруг улыбнулась, взяла протянутый конверт и заглянула – там оказался пригласительный и авиабилет в Москву.
– Но… – начала было она.
Стас перебил:
– Отказы не принимаются! Если бы не вы, этого концерта вообще бы не случилось. А мой администратор Юрий, как вы понимаете, вообще умер бы в чужом доме, накрывая своим телом эту старушку, – он показал скрипку, которую по-прежнему держал в руках.
– Я согласна, – пробормотала Матильда, чувствуя, как краснеет.
Концерт состоялся в мае, Матильда, как и обещала, прилетела, взяв отгулы на три дня. После мероприятия они со Стасом и Юрием долго колесили по городу – прокатились по Москве-реке, погуляли по набережной в самом центре. Юрий уехал к себе за полночь, а Станислав проводил Матильду до гостиницы.
Они стояли у входа, Стас держал ее руку в своей. Матильда чувствовала прикосновение его пальцев и почему-то вспоминала, как он держал ее тогда, в больнице, прося не уходить.
– Не хочется уезжать, – вырвалось у нее.
– И не надо, – произнес Стас, сжав пальцы на ее запястье. – Не уезжай. Я думал о тебе все это время. И знаешь, что скажу? Мне необходима такая собственная Снегурочка.
И у Матильды вдруг возникло ощущение, что в этом году новогодние праздники она проведет точно не на рабочем месте.
Подробнее в романе Л. Мартовой «Запретные воспоминания». – Прим. авт.
