сама осталась на месте.
Когда я заняла место у окошка, она что-то сказала водителю и ушла обратно в здание. Я не видела лица водителя – тот сидел ко мне спиной, я могла разглядеть только его черную шапку, натянутую на уши.
Дверца маршрутки захлопнулась, машина тронулась с места.
За окном было темно, и только стоявшие по обеим сторонам дороги фонари освещали путь. По городу мы ехали недолго – несмотря на время, пробок почему-то не было. Вскоре маршрутка свернула на магистраль, водитель набрал скорость, и мы помчались вперед, обгоняя попутные машины.
Я старалась запоминать дорогу, по которой мы ехали, читала указатели населенных пунктов. Мы проехали несколько поселков городского типа, никуда не сворачивая, помчались дальше, на той же скорости.
Создавалось впечатление, что водитель куда-то спешил и боялся опоздать. Часто он игнорировал ограничители скорости, но по дороге не было полицейских, поэтому нас никто не останавливал.
Мы проехали табличку с названием населенного пункта «Алексеевка», и водитель неожиданно резко сбавил скорость. Я ожидала, что мы повернем, однако маршрутка по-прежнему ехала прямо.
Вскоре я поняла, почему водитель поехал медленнее – дорога стала неровной, в ухабах и ямах. Машина подпрыгивала, меня сильно трясло, и я порадовалась, что не имею проблем с вестибулярным аппаратом. Любого другого человека сразу же стошнило бы от таких «американских горок».
Верно говорит пословица, в России-матушке две беды, и я была полностью согласна с этим утверждением.
Вскоре мы доползли-допрыгали до очередной развилки, на которой значилось название «Старая Елшанка». Я поняла, что сейчас мы завернем направо, и не ошиблась. Водитель повернул, и мы опять поползли на второй скорости. Дорога, увы, не только не стала лучше, но, на мой взгляд, была еще более разбитой, чем та, по которой мы недавно ехали.
Странное все-таки место они выбрали для проведения проекта «Стань лучше». После подобной поездочки у любого не только отпадет желание самосовершенствоваться, но и вообще захочется послать все подряд куда подальше.
Но я мужественно молчала, не спрашивая у водителя, когда мы наконец-то приедем.
Ехали мы в гробовой тишине, не считая шума мотора да звука ударов шин об ухабы. Угрюмый шофер не включал ни музыку, ни радио, ни о чем меня не спрашивал, да и я не подавала голос. Да и разговаривать, сидя сзади, не очень удобно, а вперед сесть мне не удалось – дверь была закрыта.
Наконец мы резко завернули, и водитель внезапно затормозил. Судя по тусклому огоньку впереди, мы прибыли на конечный пункт назначения. Ни опознавательных табличек, ни названия турбазы я не увидела.
Создавалось ощущение, что меня завезли в какую-то заброшенную избушку где-то на окраине дремучего леса. Я уже пожалела, что не взяла с собой оружия, – не нравилось мне все это. Однако водитель открыл дверь и проговорил, даже не оборачиваясь ко мне:
– Мы приехали. Сейчас вас встретят.
Голос у него был низкий и грубый, возраст мужчины я определить не смогла.
Я схватила в охапку свой рюкзачок с немногочисленными вещами и выпрыгнула на улицу, озираясь по сторонам.
Стояла кромешная темнота, которую только усугублял свет фонаря – он светил в одно-единственное место на земле, и из-за чересчур яркого света ничего вокруг было не видно. Прежде чем мои глаза привыкли, неожиданно появилась темная тень впереди меня.
Когда тень поравнялась со мной, я смогла разглядеть, что передо мной – высокий человек, судя по всему, мужчина.
Человек включил фонарик, посветил на меня, а потом подошел ближе и проговорил:
– Добрый вечер! Евгения, правильно? Простите за такой неожиданный прием, вы, наверное, устали от плохой дороги. Увы, ничего пока невозможно сделать – все обещают отремонтировать проезжую часть, ждем уже который год… Вы не пугайтесь, сейчас я провожу вас до турбазы. Меня, кстати, зовут Александр, я встречаю участников проекта!
Голос у мужчины был приветливый и дружелюбный. При свете фонаря я наконец-то разглядела черты его лица.
Александр оказался приятным молодым мужчиной лет тридцати – тридцати пяти. У него были темные волосы и худощавое лицо, одет он был в кожаную куртку и темные джинсы.
Он пошел вперед, приглашая меня следовать за ним.
Пока мы шли, он постоянно разговаривал со мной – правда, не о самом проекте, а о погоде, плохих дорогах и прочих отвлеченных вещах.
Я решила поддержать беседу, а заодно направить ее в нужное мне русло:
– У вас тут весьма… пустынно, – заметила я. – Почему для проекта выбрано именно такое место?
– Это не случайно! – откликнулся мой спутник. – Проект призван заставить человека по-другому взглянуть на жизнь и переосмыслить свои ценности. Поэтому участники живут не в густонаселенном пункте, а вдали от города. То есть на турбазе. Но вы не пугайтесь – здесь не необитаемый остров и не дремучий лес с дикими медведями и волками! Вашей безопасности ничего не будет угрожать. Вот увидите, вам понравится и место, где вы будете жить тридцать дней, и, надеюсь, задания. Во всяком случае, вы вернетесь домой совсем другим человеком!
– Вы говорите так, словно сами принимали участие в проекте! – заметила я.
Александр рассмеялся.
– А вы точно подметили! Да, вы правы – я участвовал в проекте «Стань лучше». Записался в участники, но, увы, не прошел двух последних испытаний. Мне пока нельзя рассказывать о некоторых вещах, думаю, вы понимаете. Но знаете, мне и двадцати дней оказалось достаточно. Я понял, что жил совсем не так, как хотел, – на меня постоянно оказывали давление окружающие люди. Сначала – родители, потом – жена. Все говорили, что я должен быть успешным, то есть сперва окончить школу, потом – ВУЗ, затем – найти перспективную работу. Я так и делал, поступил по желанию отца не в художественное училище, а в экономический университет, окончил его, хотя ненавидел учебу. Потом пошел работать в хорошую фирму, жену нашел такую, чтоб родители одобрили мой выбор. И знаете, чем все закончилось?
– Чем же? – полюбопытствовала я.
Александр невесело усмехнулся.
– А потом начался вечный «день сурка». Ненавистная работа, жена, которую я, по сути, никогда и не любил, дом, в котором вроде все хорошо, чисто,
