Ознакомительная версия.
– Да, это мне сейчас не помешает.
– Пойдемте, заодно и поговорим.
Эрик помог женщине подняться и, взяв под локоть, уверенно повел ее на кухню.
– Марта, сделай нам хорошего крепкого кофе, – попросила Вера, усаживаясь на стул возле стены.
– Уже варю, – растерянно кивнула повариха. – Через минуту будет готов.
– Я сейчас, – сообщил Эрик и выскользнул из помещения.
Мариша молчала и исподлобья смотрела на Веру. Та в некой прострации глядела в одну точку и тихонько покачивалась. «Накануне она выглядела лучше, – заметила про себя Мариша, продолжая наблюдать за женщиной. – Может, вчера она не до конца осознала, что произошло. А сегодня уже представляет себе реальную картину, да еще с Леной беда…»
– Надо сообщить Лениным родителям, – вдруг заговорила она. – Вот только ума не приложу, кто это должен сделать. В полиции работают одни мужланы. Они не смогут преподнести информацию мягко и осторожно. Мама у Лены сердечница, – пояснила она, взглянув на Маришу. – Ей нельзя волноваться.
– А кроме нее, в семье есть еще дети? – поинтересовалась девушка.
– Есть. Младший брат. Но с ним тоже не все в порядке. Видимо, какое-то наследственное заболевание. Лена была единственной кормилицей. Отец, конечно, тоже работает, но сколько можно заработать в колхозе!
– Ваш кофе, – произнесла Марта и поставила перед ними по чашке благоухающего напитка.
– Спасибо, – коротко кивнула Вера.
Мариша ограничилась улыбкой. Но Марта не заметила ни того ни другого. Она была полностью погружена в свои мысли.
– Я сейчас попыталась представить, что бы я почувствовала, если бы моих девочек не стало… – Вера опять сфокусировала взгляд на Марише. – И не смогла!
«Конечно, – подумала про себя девушка. – Ведь ты их не любишь. А если бы любила, живо бы представила!»
– Я не очень хорошая мать, – продолжила та. – Невнимательная, незаботливая, где-то даже халатная. Но что такое ответственность, я хорошо понимаю. И своих девочек я бы никогда не отпустила работать на чужих людей.
– Так у вас и нужды такой не было, – ответила Мариша.
– Даже если бы и была! Самое неблагодарное дело – работать прислугой. У меня, например, ужасный характер. И я ничего не могу с этим поделать. Могу накричать и даже сказать пару ласковых. Но потом обязательно извиняюсь. Но ведь не все такие, как я. Мне Лена нравилась. Пусть она не всегда все успевала, но от работы не отлынивала. И как я теперь расскажу ее матери о смерти дочери?
И Вера снова погрузилась в свои мысли. Мариша молча пила кофе.
– Скажите, а почему вы сказали неправду, когда вас спрашивали про нож Анатолия? – вдруг спросила она.
Вера оторвалась от чашки и с недоумением посмотрела на девушку.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы вас спрашивали, узнаете ли вы нож, которым убили вашего мужа? А вы ответили: нет.
– А почему ты решила, что я сказала неправду?
– Так все остальные признали этот нож. Черемнов хвастался им буквально накануне.
– Даже если бы я сказала об этом, что бы изменилось?
– Как же! Мы должны выявить убийцу. А как это сделать, если люди не хотят помогать следствию?
– Если бы я могла помочь, я бы помогла. Но какой смысл говорить о ноже, если Толя не убивал Гошу?
– Откуда вы это знаете?
– Знаю, и все! Толя не тот человек, который может поддаться эмоциям или сделать что-то сгоряча. Он очень рассудительный. И для него на первом месте всегда стоят деньги. А Гоша был для него курицей, несущей золотые яйца. Конечно, Георгий неплохо с этого имел, но и Толя не нуждался. Можно получить хоть сто контрактов, но если их некому будет исполнять, так какой в них смысл?
– А вы разбираетесь в бизнесе, – констатировала Мариша.
– Скажешь тоже! Так… Просто умею складывать два и два. Поверь мне, Толя очень много потерял со смертью Георгия.
– А вы?
– Что – я?
– Лично вы что-то потеряли со смертью вашего мужа?
– Даже не знаю, как и сказать. Привычный образ жизни, наверное. Тебе ведь уже рассказали, что я не любила Гошу? Правда, и он не пылал ко мне особой страстью, но мы нашли компромисс и жили вполне дружно.
– А кого вы любили?
– Кого любила? – женщина посмотрела на Маришу сверху вниз, словно только что ее разглядела. – А я обязательно должна кого-то любить? А просто жить в свое удовольствие я не могла?
– Мне кажется, нет. Простите за прямоту, но вы человек, который нуждается в любви. Если вы не любили мужа и к девочкам были холодны, значит, был кто-то еще? Или я не права?
– А ты не такая дура, какой кажешься, – прищурив глаза, заметила Вера. – Но я не буду отвечать на твой вопрос. Попробуйте разобраться сами – люблю я кого-то или нет… Мое дело – не мешать следствию. Тем не менее мне очень хочется, чтобы смерть Гоши была раскрыта – он очень много для меня сделал. Но вот копаться в моей личной жизни я никому не позволю!
И она совершенно спокойно продолжила пить кофе, словно ничего и не случилось.
– Так кто же сообщит Лениной маме о ее смерти? – снова пробормотала женщина и покачала головой. – Может, ты? – и она посмотрела на Маришу.
– Нет, увольте, – отказалась девушка. – На меня такие разговоры действуют очень угнетающе.
– Жаль, ты бы вполне справилась с этой ролью.
– Пусть Голубев сообщит. Мне кажется, такое известие как ни сообщи, а реакция будет одной и той же.
– Возможно, – она задумчиво повертела в руках чашку. – Тем более и осознание придет не сразу. Ты не знаешь, когда я должна привыкнуть к мысли, что Гоши больше нет?
Мариша опешила. Такого вопроса она никак не ожидала.
– Не знаю, – осторожно ответила она.
– Мне кажется, я никогда с этим не смирюсь. Не может быть, чтобы такой жизнелюбивый человек вдруг ушел в никуда.
– Все рано или поздно оказываются там, – философски заметила девушка.
– Но лучше позже, чем раньше, тебе не кажется?
– Это само собой!
– Интересно, а Гоша нас сейчас видит? – и Вера, широко раскрыв глаза, принялась оглядывать потолок кухни. – Он должен быть где-то наверху, не так ли?
Марише вдруг стало страшно. Интересно, Вера сама по себе такая или на нее так подействовала смерть мужа? Скорее бы пришел Эрик! Она скосила глаза. Марта тихонько возилась у плиты и, казалось, не обращала никакого внимания на разговор.
– А как вам нравится Ярослав? – спросила девушка, желая сменить тему разговора.
– Какой? – женщина снова сфокусировала взгляд на Марише.
– Как какой? Научное светило!
– Ах, ты про этого недотепу? Хороший мальчик.
Мариша снова впала в ступор. Понятия «недотепа» и «хороший» казались ей не совсем идентичными. Она бы скорее назвала его размазней. Или для Веры чем хуже, тем лучше?
– Что, не согласна со мной? – усмехнулась женщина. – Мне Ярик действительно нравится. Но не своими талантами, а практичным подходом к жизни. Я знаю, что он встречается с Ольгой не по большой любви, а из-за денег. Но с другой стороны, он не будет их спускать направо и налево. У него есть определенная цель. А мне такие люди нравятся, хотя по жизни они из себя ничего не представляют. Ярослав напоминает мне меня саму. Я ведь тоже не блистала талантами, и пробиться куда-то у меня не получалось. Зато я удачно вышла замуж. Правда, пришлось кое-чем пожертвовать, но это того стоило.
– Чем, например? – полюбопытствовала Мариша.
– Свободой! Но с другой стороны, я успела побыть вместе с мамой. Ты знаешь, я ведь очень любила мою маму!
– Слышала, – коротко кивнула Мариша.
– А ты любишь свою маму?
– Она погибла.
– А… Мне очень жаль… Это ужасно, когда родители тебя покидают.
– Наверное, что-то похожее испытывает ваша дочь, – вырвалось у Мариши, и она прикусила язык.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Вера.
– Ну, вы ведь не уделяете внимание вашей младшей дочери – о старшей я пока не говорю, – и она чувствует себя покинутой, ненужной, нелюбимой…
– Это тебе Инна сказала?
– Да, она плакала, когда говорила о вас. Видимо, сказался стресс, связанный со смертью отца, и девочка излила все, что у нее наболело.
– Странно, она мне ничего подобного не говорила. А что именно сказала Инна?
– Она сказала, что не понимает, как вы, которая так любила свою мать, не можете понять, что она тоже вас очень любит. И вы не только не видите этого, но и не хотите замечать.
– Надо же… Я и не думала, что в дочке бушуют такие страсти. Мне всегда казалось, что ей присуща некая холодность. Она же вся в папу! Надо же, как мало мы знаем своих детей! А Ольга что?
– По-моему, Ольгу все в вас устраивает. Ей даже нравится, что вы не вмешиваетесь в ее жизнь.
– Да, Оля другая, – задумчиво протянула Вера. – Хотя чего я удивляюсь? У нее ведь другая мать. Я до сих пор не понимаю, как мы смогли с ней поладить. У Оли мамаша была с бешеным нравом. Я очень боялась, что девочка пойдет в нее. Красивая была, стерва…
– Кто стерва? – осторожно спросила Мариша.
– Да мать ее… До сих пор не могу понять, почему она не удержалась около Гоши. А ведь он ее очень любил. Вы не видели ее? Нет? У Ольги в комнате стоит ее фотография. Огромные глаза цвета спелой вишни, шикарные черные волосы и взгляд такой, аж до мозга костей пробирает. Но, видимо, не всегда красота является залогом счастливой семейной жизни.
Ознакомительная версия.
