В кабинетах офиса никого не оказалось. Создавалось впечатление, что его компания всего за один день прекратила свое существование. Все служащие сбежали, словно крысы с тонущего корабля, руководствуясь своими инстинктами. На дальнем столе надрывался телефон, но ответить на него было некому. Все компьютеры были выключены, и их тускло-серые мониторы отражали свет, падающий с потолка. В личном кабинете Стоуна всегда царил покой, но сейчас его окутывало какое-то диковинное ощущение кладбищенского безмолвия. Тишину нарушали лишь его гулкие шаги.
– Я Честер Стоун, – громко произнес он.
Он сказал это лишь затем, чтобы нарушить жуткую тишину, но собственный голос показался ему хриплым и неестественным. Даже эхо ему не ответило, потому что толстые ковры и фибролит поглощали все звуки, как губка. Его голос просто растаял в пустоте.
– Дерьмо, – выругался Честер Стоун.
Он разозлился, и больше всего на свою секретаршу. Она давно с ним работала и принадлежала к числу служащих, которые, по его мнению, должны были продемонстрировать верность в трудную минуту. Он думал, что она, положив руку ему на плечо, с фанатичным блеском в глазах пообещает оставаться с ним рядом, что бы ни случилось. Но она поступила так же, как и все остальные. До нее дошли слухи из финансового отдела, что компания разорена и рассчитывать на очередной чек не приходится, поэтому она выбросила из картонной коробки старые папки, а вместо них сложила туда фотографии своих проклятых племянников в дешевых медных рамках, мерзкое, похожее на паука растение, стоявшее у нее на столе, и всякое барахло из ящиков и отвезла все это на метро в свою аккуратную маленькую квартирку, где бы она там ни находилась. В аккуратную маленькую квартирку, обставленную на деньги, которые он ей платил, когда дела у него шли превосходно. Сейчас она, наверное, сидит в халате на кухне и пьет кофе, получив неожиданный выходной. И не собирается возвращаться к Честеру Стоуну. Скорее всего, она просматривает газету с объявлениями о вакансиях, выбирая свой следующий порт приписки.
– Дерьмо, – громко повторил Честер.
Затем он развернулся на каблуках и промчался через кабинет секретарши к лифтам. Спустился вниз, вышел на солнце, повернул на запад и, кипя от ярости, с громко бьющимся сердцем зашагал к громадным, сверкающим на солнце башням-близнецам, высившимся впереди. Он почти бегом миновал площадь и бросился к лифтам. Он отчаянно вспотел и начал дрожать, когда холодный воздух в вестибюле пробрался под пиджак. Честер Стоун быстро доехал до восемьдесят восьмого этажа, выскочил из лифта и по узкому коридору вошел в приемную перед офисом Хоби – во второй раз за двадцать четыре часа.
Секретарь сидел на своем месте за конторкой. В дальнем конце приемной, из двери кухни, появился приземистый мужчина в дорогом костюме. В руках он держал две кружки, и Стоун уловил запах кофе. Над чашками поднимался пар, а на поверхности резвилась коричневая пенка. Стоун посмотрел сначала на секретаря, потом на мужчину с чашками кофе.
– Мне нужно поговорить с Хоби, – сказал он.
Они не обратили на него ни малейшего внимания. Приземистый мужчина подошел к конторке и поставил чашку с кофе перед секретарем. Затем он обошел Стоуна сзади и оказался между ним и дверью в коридор. Секретарь наклонился вперед и повернул чашку таким образом, чтобы ее было удобно взять в руку.
– Я хочу поговорить с Хоби, – повторил Стоун, глядя прямо перед собой.
– Меня зовут Тони, – представился секретарь.
Стоун повернулся и тупо уставился на него. Он заметил на лбу у секретаря красное пятно, похожее на свежий синяк. Волосы на виске были тщательно расчесаны, но видно было, что они влажные, как будто Тони прикладывал к голове мокрую тряпку.
– Я хочу поговорить с Хоби, – в третий раз заявил Стоун.
– Мистера Хоби сегодня нет в офисе, – ответил Тони. – Я займусь вашими делами в его отсутствие. Нам нужно кое-что обсудить.
– Да, нужно, – сказал Стоун.
– Давайте зайдем в кабинет, – предложил Тони и встал.
Он кивнул приземистому мужчине, тот обогнул конторку и уселся на стул, а Тони подошел к двери в кабинет Хоби, придержал ее для Стоуна, и тот шагнул в полумрак, царивший здесь, как и вчера. Жалюзи были по-прежнему опущены. Уверенно ориентируясь в темноте, Тони прошел к письменному столу и сел на стул Хоби. Стоун последовал за ним, затем остановился и огляделся по сторонам, думая, куда ему лучше сесть.
– Вы останетесь стоять, – сказал Тони.
– Что? – спросил Стоун.
– Во время нашего разговора вы будете стоять.
– Что? – изумленно переспросил Стоун.
– Перед столом.
Стоун захлопнул рот и замер на месте.
– Руки по швам, – приказал Тони. – Спину выпрямить и не сутулиться.
Он произнес все это очень спокойно, даже равнодушно, неподвижно сидя на стуле Хоби. А потом наступила тишина, и только обычные слабые звуки, наполнявшие здание, отзывались в груди Стоуна. Постепенно его глаза привыкли к полумраку, и он увидел царапины на столе от крюка Хоби, грубые глубокие раны на гладкой поверхности дерева. Тишина нервировала его, и он не имел ни малейшего представления, как реагировать на происходящее. Краем глаза взглянул на диван слева. Стоять было унизительно. И вдвойне унизительно, когда тебе приказывает какой-то секретарь. Честер Стоун посмотрел на диван справа. Он знал, что должен сражаться. Должен сесть на один из диванов, сделать шаг вправо или влево и сесть. «Просто сделай это. Сядь и покажи мерзавцам, кто здесь босс. Это как нанести победный ответный удар или показать, что у тебя на руках туз. Сядь, ради всех святых!» – говорил он себе. Но ноги не желали слушаться Честера Стоуна, словно его вдруг парализовало. Он неподвижно стоял в ярде от стола, с трудом справляясь с яростью и унижением. И страхом.
– Вы надели пиджак мистера Хоби, – сказал Тони. – Будьте любезны его снять.
Стоун в недоумении уставился на него. Затем посмотрел на свой пиджак. Тот самый, английский. Неожиданно он сообразил, что впервые в жизни случайно надел одну и ту же вещь два дня подряд.
– Это мой пиджак, – возразил он.
– Нет, мистера Хоби.
Стоун покачал головой.
– Я купил его в Лондоне. И он определенно принадлежит мне.
Тони улыбнулся в темноте.
– Вы не понимаете, да? – проговорил он.
– Чего не понимаю? – спросил Стоун, действительно ничего не понимая.
– Что теперь вы принадлежите мистеру Хоби. Вы его собственность. И все, что у вас есть, тоже.
Стоун смотрел на него, лишившись дара речи. В комнате повисла тишина.
– Так что снимите пиджак мистера Хоби, – тихо приказал ему Тони.
Стоун продолжал смотреть на него, открывая и закрывая рот, но не в силах произнести ни звука.
– Снимайте, – повторил Тони. – Это не ваша собственность. Вы не должны стоять передо мной в чужом пиджаке.
Он говорил очень тихо и спокойно, но в его голосе Стоун услышал угрозу. У него напряглось лицо от потрясения, и вдруг руки начали двигаться, словно не подчинялись мозгу. Он снял пиджак и протянул его Тони за воротник, как будто зашел в магазин мужской одежды, примерил пиджак и тот ему не подошел.
– Положите его, пожалуйста, на стол, – велел Тони.
Стоун положил пиджак на стол, расправил и почувствовал, как мягкая шерсть зацепилась за неровную поверхность. Тони притянул его к себе и начал проверять карманы. Затем сложил свою добычу в маленькую кучку перед собой. Скомкал пиджак и равнодушно швырнул на диван, стоящий слева.
Он взял ручку «Монблан», оценивающе ухмыльнулся и спрятал в карман. Затем выбрал связку ключей и, разложив их веером на столе, начал перебирать один за другим. Зажал ключ от машины между указательным и большим пальцами и поднял его вверх.
– «Мерседес»?
Стоун тупо кивнул.
– Модель?
– «SEL» пятьсот, – пробормотал Стоун.
– Новый?
– Ему год.
– Цвет?
– Темно-синий.
– Где?
– Возле моего офиса, – пролепетал Стоун. – На стоянке.
– Мы заберем его позже, – сказал Тони, открыл ящик стола и бросил в него ключи.
Затем задвинул ящик и занялся бумажником. Поднял его вверх, вытряхнул содержимое, а то, что застряло, вытащил пальцем. Пустой бумажник был зашвырнут под стол, и Стоун услышал, как он шлепнулся в мусорную корзину. Мельком взглянув на фотографию Мэрилин, Тони отправил ее вслед за бумажником. Стоун услышал более тихий звук, когда жесткая бумага ударилась о металл. Тони сложил стопкой кредитные карточки, выровнял их, зажав между тремя пальцами, и, как крупье, рассыпал по столу.
– У нас есть один знакомый, который даст нам за них сотню баксов, – сообщил он Стоуну.
После этого он собрал купюры и разложил по достоинству. Сосчитал и скрепил скрепкой. Бросил в тот же ящик, что и ключи.
– Чего вы хотите? – спросил Стоун.
Тони взглянул на него.
– Я хочу, чтобы вы сняли галстук мистера Хоби, – сказал он.
Стоун беспомощно пожал плечами.
