Телевизионщики оказались раскованней. Их сюжеты пестрели ссылками на исторические прецеденты, от выборов президентов Соединенных Штатов до голосования в пионерских дружинах. Но сейчас, за три месяца до выборов, все были довольно сдержанны и взаимно уважительны.
Хоть сколько-нибудь разбирающиеся в политике обозреватели единодушно сходились на том, что главным кандидатом на губернаторское место является президентский ставленник Кочетов. Фигура из второго эшелона президентской команды, не самая заметная, но достаточно влиятельная. Одно слово — человек Президента. Прежний губернатор, а ныне мэр, тоже был человеком из правящего клана, поэтому, рассуждая логически, и нынешний должен быть таковым.
Президентскому кандидату противостоял человек с коммунистическими взглядами. И не просто коммунист, а бывший первый секретарь одного из райкомов области. Его выдвинул блок левых и националистов. По иронии судьбы коммунист носил фамилию Пивень, то есть «петух» на государственном языке. И, конечно же, развязная газетенка «Углы» поторопилась выскочить первой и анализ ситуации в предвыборной гонке озаглавила каламбуром, который сам просился на язык: «Пивень Кочета не слаще».
Бывшие профсоюзные издания деликатно клеймили как коммунистического, так и президентского кандидатов. Их симпатии принадлежали Дроздову — в прошлом рабочему кабельного завода, а ныне руководителю независимого профсоюза работников оборонки. Другие же средства массовой информации этого претендента упоминали, в лучшем случае, как признанного аутсайдера губернаторской гонки.
Городской «Союз ученых и промышленников» выдвинул на пост губернатора кандидата химических наук Бориса Дубова. Умная газета «Полюса мнений» вежливо шутила: «Кандидат Дубов — единственный дипломированный кандидат». Широкие читательские массы шутку не скушали.
Кроме того, в списке фигурировала некая Оксана Лемешко, сельская учительница с двадцатипятилетним стажем, которая представляла женщин области. Господа журналисты воспитанно (до поры) не заостряли на ней внимания.
Партия «зеленых» выдвинула человека достойного и известного в среде экологов. Господин Лаврентьев строил в одном из районов области завод по переработке макулатуры, что само по себе очень экологично, ибо спасает леса от вырубки, а родные просторы — от захламления. Мало того, в проекте были заложены невероятно дорогие, но максимально эффективные очистные сооружения. Это, по словам самого Лаврентьева, позволило бы, не нанося природе никакого вреда, обеспечить двухмиллионный город бумагой для самых различных целей, в том числе для книг и газет, и ликвидировать рабскую зависимость местных бумагоиздателей от северного монополиста.
Близкая господам журналистам проблема дороговизны бумаги укоротила языки даже самых язвительных щелкоперов и вызвала среди «четвертой власти» симпатии к исполнительному директору АО «Мак» господину Лаврентьеву.
Остальных кандидатов пресса перечисляла, как говорится, списком, указывая, в лучшем случае, только место работы. Господин Броневский возглавлял католическую общину города, Валерий Маяковский, который, оказывается, не был даже однофамильцем поэта, выступал от имени спортивной общественности Чураева. Перечень неизвестных заканчивался специалистом по борьбе за права молодежи с говорящей фамилией Прывид.
А больше никакой информации, ни хвалебной, ни компрометирующей, нельзя было найти даже в самой бульварной газетенке.
Но ведь это был только старт предвыборной гонки. К финишу, и это понимали все уже сейчас, о каждом из девяти потенциальных губернаторов будет известно все — от цветочков на обоях в прихожей до любимых духов сестры любовницы. А может, и ещё покруче. Информационный марафон в масштабах такого большого города, как Чураев, со скандальными разоблачениями и не менее скандальными опровержениями, больше похожими на старинное народное «сам такой», будет продолжаться вплоть до 20 апреля. А потом ни один факт, даже самый правдивый, ни одна строчка, даже самая откровенная, никого уже не заинтересуют. Предвыборная информация — товар скоропортящийся.
Это понимала вся пишущая и снимающая братия. И этими первыми невинными публикациями она просто брала разбег. Что ты прочтешь завтра, удивленный город?
А кого выберешь ты, человек из толпы? Какой газете поверишь?
Глава 20
Читайте Хэрриота!
Школьнику я позвонил в тот же вечер. Ответил женский голос, видно, жена. Помню, звали её, кажется, Рита, а отчество вылетело из головы. Пришлось ограничиться безлично вежливым:
— Здравствуйте! Простите, Бориса Иосифовича можно?
— Здравствуйте. Это вы, Миша?
— Нет, это скорее Дима…
«Борик! — послышалось в трубке. — Тут тебя какой-то Дима…» — «Дима? Какой ещё Дима?..»
— Слушаю! Так вы какой Дима?
— Колесников, Вадим Андреевич. С которым вы вместе занимались компьютерным моделированием дорожно-транспортного происшествия.
Аська улыбнулась. И правда, остались у нас с ней самые лучшие воспоминания об этом ехидном доценте. Он помогал нам разобраться с катастрофой, в которой погиб мэр.
— Борис Йосич, так вы меня ещё помните?
— Ха! Еще бы я вас не помнил!.. — Он отодвинул трубку в сторону и объяснил жене: «Ритуля, это тот симпатичный Дима, который устроил нам с Мишей халтуру в том году», а потом продолжил: — Мы с Мишей вас чуть не каждый день вспоминаем! Мы готовим на лето эксперимент, так теперь с вашей программой у нас такая ясность, что все за месяц сделаем…
Хотелось мне ему сказать, что могут не суетиться, Слон с Алексеем уже провели эксперимент по их программе, и весьма успешно, с тремя трупами, в том числе некоего господина Арсланова… Но момент для такого разговора был неподходящий, да и вести его с домашнего телефона мне не хотелось. Может быть, при личной встрече, если к слову придется. Да и то вряд ли — не хочется огорчать хорошего человека: кому приятно узнать, что его работой воспользовались преступники…
— Так что там у вас стряслось, Дима? Может, ещё консультация нужна? А то нам уже три месяца не платят зарплату…
Впрочем, голос у него был веселый, и я решил, что это шутка. Хотя зарплату действительно могли не платить, у нас с этим запросто…
— Да нет, Борис Йосич. Просто мне нужна рекомендация к Толе Ливанову.
— К кому-кому?..
— К Толе Ливанову, вашему школьному соученику.
— Господи, Димочка, а что общего у вас с Толей Ливановым?
— А что у меня общего с вами? Очередной заказ, очередное преступление, опять нужен консультант.
— Неужели кто-то сделал ДТП на лошади?.. Толя — он же ветеринар.
Я так и сел. В переносном смысле, потому что я и так сидел — у Резников телефон был в коридоре, разговаривали они, видимо, стоя, но я развел провода и поставил розетки на удобных местах, чтоб можно было сидеть.
— Подождите, Йосич… Мне нужен тот Толя Ливанов, который кончал вашу школу, а потом играл на рояле в ресторанах…
— А-а, так это тот самый Ливанов…
Я перевел дух.
— …но рояль — это у него так, халтура, а по профессии он ветеринар. И по призванию.
— Спасибо, что сказали, и ветеринар может пригодиться, но сейчас он мне нужен как роялист. То есть пианист.
— Димочка, вы меня извините, но я уже и не вспомню, когда видел его в последний раз… Конечно, где-то у меня телефон записан, но это же номер сорокалетней давности… Вам очень срочно? Ладно, что это я, срочно, не срочно. Лучше сейчас сразу сделаю, а то после закручусь и забуду. Если получится, что ему сказать?
— Отрекомендуйте ему нас — кто такие, чем занимаемся, мол, плохого людям не делаем. Спросите, можете ли вы дать нам его телефон и когда можно позвонить. Заодно — как его отчество, это вам он Толя…
— Извините, Дима, а кого это вас?
— Нас с женой.
— Димочка, отрекомендовать мне не тяжело, но я в глаза не видел вашей жены…
— Борис Йосич, да мы же все вместе два дня работали!
— Так это была ваша жена?! Такая милая девочка, Анечка, да? Конечно, прекрасно помню, она нас кормила бутербродами с какой-то консистентной смазкой, вкусные были! Такая светленькая, да?.. Передайте ей наши с Ритулей наилучшие пожелания! Ну хорошо, я сейчас все отложу и попробую найти Толика. А потом вам перезвоню.
Я продиктовал ему наш новый домашний номер, напомнил рабочий, положил трубку и повернулся к Асе.
— Так, Рыжая. Нет людей без недостатков. К примеру, Школьник ничего не понимает в женщинах. Во-первых, он сказал, что ты Анечка, во-вторых, что светленькая, в-третьих — что милая девочка. А ещё доцент!
* * *
Перезвонил Школьник только назавтра днем, на работу. Многословно извинился, что не позвонил вчера, но Толя (между прочим, Владиславович) по вечерам работает допоздна, потом утром отсыпается, вот только что поговорили, хорошо, что сегодня пятница, у меня одна четвертая пара, поэтому я смог дозвониться до Толи из дому и поговорить спокойно и со смаком. Он не представляет, чем может быть полезен частным детективам, но пусть позвонят не позже полвторого, пока он не ушел на репетицию.
