Тетя Эвелина продолжала молча пожирать нас глазами.
Лидия покачала головой из стороны в сторону.
- Я это не подпишу, - сказала она.
- Почему? Ведь здесь нет ни слова неправды. Перечитай заново.
- Ну, ладно, - внезапно произнесла тетя Эвелина. - Я сыта по горло вашими препирательствами. Скажи мне, Харви, ты специально загоняешь девочку в тупик?
- Ничего подобного, - возразил я. - Я отчаянно пытаюсь ее вызволить оттуда.
- Почему?
- Потому что я ее люблю.
Лидия уставилась на меня, раскрыв рот. Ее ярко-синие глазищи увлажнились.
- Это правда, Харви? - тихо спросила она. - Ты не шутишь?
- Нет, - серьезно ответил я.
- Тогда прости меня за все гадости, что я наговорила. Я тебя тоже люблю, Харви. Давай поженимся на следующей неделе.
- Как, уже на следующей? Мы же с тобой только вчера познакомились.
- Я не питаю на твой счет никаких иллюзий, Харви, - сказала она. - А ты?
- Я тоже, - признал я. А потом добавил: - Надеюсь.
Глава тринадцатая
Остаток вечера прошел без приключений. Приезжали местные полицейские. Тетя Эвелина угостила их чаем с пирогами и подарила каждому по десятке, а я отдал им письменные показания Лидии и свои собственные. Они попросили показать им фальшивое колье, но я нахально заявил, что приезжал представитель моей компании и забрал его. Не знаю, поверили они мне или нет, но меня это не беспокоило. Я твердо знал, что не выпущу колье из собственных рук, пока не передам его в свою страховую компанию. Еще я сказал, что если они свяжутся с лейтенантом Ротшильдом из нью-йоркской полиции, то он пришлет за Сарбайнами машину и увезет их с глаз долой.
- Только не сегодня, - предупредил я. - Когда его по ночам будят, он звереет.
- Я его понимаю, - сказал мой знакомый сержант. Потом спросил: Послушай, Харви, ты ведь и в детстве вечно имел неприятности?
Я промолчал.
- Точно, - подтвердила тетя Эвелина.
- Из-за чего? - вмешалась Лидия.
- Врал, например, - сказал полицейский.
Я возмущенно фыркнул, но Лидия посмотрела на меня задумчивым взглядом.
* * *
На следующее утро мы с Лидией покатили в Нью-Йорк. Девушка казалась какой-то отрешенной и неразговорчивой. Однажды, когда я назвал ее по имени, она спросила:
- Неужели ты всегда будешь звать меня Лидией, Харви? Или ты забыл, что меня зовут Сара?
- Для меня ты Лидия.
- Что за глупости? Ведь ты знаешь меня всего три дня!
- Мы могли познакомиться и три года назад, но так и не узнать друг друга. Нет, для меня ты навсегда останешься Лидией.
Она удостоила меня странным взглядом и попросила, чтобы я показал ей колье. Потом некоторое время играла с ним, перебирая пальцами, как четки.
- Что, все-таки, оно для тебя значит, Лидия? - не выдержав, спросил я.
- Не знаю, Харви - мне трудно сказать. Какой-то символ, должно быть. Олицетворение того, чего я лишилась в жизни. Матери, отца, родного дома. Я надеялась обрести в нем опору, твердыню. Гибралтарскую скалу. Увы, ничего не вышло. Пожалуйста, Харви, стань для меня опорой.
- Попытаюсь.
- Нет, правда. И... извини еще раз. Я обзывала тебя трусом и упрекала - все это была только защитная реакция. Прости, пожалуйста.
- Нет, отчего же - ты права. Пожалуй, мне надо уйти из частного сыска. Как тебе кажется?
- Я согласна, Харви, - кивнула она. - Я сыта по горло всеми этими Сарбайнами и фон Кессельрингами.
* * *
Я вернул взятую напрокат машину в агентство Херца и мы с Лидией потопали пешком ко мне на работу. Оставив девушку внизу, я сказал:
- Сделай мне одолжение - ладно?
- Все, что хочешь, Харви.
- Подожди здесь. Я скоро вернусь. Буквально через несколько минут. Я побренчал в кармане стекляшками поддельного колье. - А потом, кто знает может, тебя будет ждать сюрприз.
- Я подожду, Харви, - кивнула она.
Я поднялся в контору. Просунул голову в собственную клетушку и поздоровался с Харольдом Хопкинсом. Тот жизнерадостно пролаял, что рад меня видеть.
- Приятно, что ты еще жив, старина, - сказал он.
Мейзи Гилман, услышав мой голос, выскочила из своей комнаты и чмокнула меня в щеку.
- Подожди-ка, - остановил ее я. - Замри на секунду.
Она недоуменно остановилась, а я застегнул у нее на шее колье - ровно на тридцать секунд.
Секретарша Алекса Хантера встретила меня довольно радушно и тут же помчалась к боссу возвестить о моем появлении. В соответствии с установившимся обычаем, Хантер заставил меня прождать пять минут. Когда я вошел, он, склонившись над письменным столом, сосредоточенно водил пером по бумаге. Я кашлянул. Хантер продолжал строчить. Наконец, не поднимая головы, спросил:
- Ну что, Крим, потерпел крах?
- Пошли вы в задницу, - тихо промолвил я.
Подействовало. Приподняв голову, Хантер промолвил:
- Во вторник тебя не было, вчера - тоже. По-моему, тебе надоело у нас работать.
- Осточертело - так точнее.
- Что-то ты сегодня слишком разговорчивый, Харви. Я бы, на твоем месте, отдал колье, а потом болтал.
- Только и всего? - хмыкнул я. - Пожалуйста, масса Хантер, сэр.
Я небрежно швырнул колье ему на стол.
К чести Хантера, он и глазом не моргнул. Взял колье в руку, присмотрелся, повертел и брезгливо отбросил в сторону.
- Подделка. И довольно дрянная.
- Верно, это подделка. Всего лишь скверная копия. Но именно она была украдена и именно за нее компания должна была выложить четверть миллиона. Перед вами та самая вещица, на поиски которой вы меня отрядили.
- Докажи.
- Меня от вас блевать тянет, - процедил я. И вручил копию показаний Лидии. - Вот, ознакомьтесь,
Хантер прочитал и покачал головой.
- Этого мало. Где сейчас Сарбайны?
- В тюрьме.
- Ты издеваешься надо мной, Крим?
- Загляните в дневные газеты.
- Они уже должны быть у секретарши, - произнес Хантер. Нажав на кнопку внутренней связи, он попросил газеты, а еще полминуты спустя обалдело глазел на кипу свежих выпусков, первые страницы которых пестрели сообщениями об аресте Сарбайнов.
- Кому мы должны сдать колье? - спросил Хантер.
- Лейтенанту Ротшильду. Впрочем, он его еще не видел. Как и ни один другой полицейский. Это целиком моя заслуга. Выкладывайте бабки. И поживее.
- Ты что обалдел, Харви? Пятьдесят тысяч!
- Сию минуту, - жестко процедил я. - Выпишите чек. Нет - два чека по двадцать пять тысяч. Один - на мое имя, а второй - на имя Сары Коттер.
- Но это невозможно, Харви. Во-первых, я должен переговорить с Ротшильдом. Во-вторых, подписать чек может только мистер Смидли.
- Так поговорите с Ротшильдом. А потом - бегом к Смидли. И вообще, какое мне дело до ваших дурацких проблем? Я добыл вам колье и сэкономил компании двести тысяч. Гоните деньги!
* * *
Прошло, должно быть, целых полчаса, прежде чем меня вызвал Смидли. Битых десять минут он рассыпался в похвалах моим талантам и уговаривал меня остаться служить в компании. Но я был непреклонен.
Затем я ждал, пока бухгалтер оформлял чеки. Когда я, наконец, спустился, Лидия стояла на прежнем месте, но лицо превратилось в вытянутую серую маску, а по щекам катились слезы.
Когда я ее окликнул, она медленно повернулась, словно не веря своим ушам, и лишь потом отважилась улыбнуться.
- Ты боялась, что я удрал, да? - спросил я.
Лидия молча кивнула.
- Да, высокого же ты обо мне мнения, - вздохнул я.
- Не ругай меня, Харви, - с трудом пролепетала она. - Мне показалось, что я прождала целую вечность, а пятьдесят тысяч - слишком большие деньги.
- Деньги как деньги, - пожал плечами я и вручил ей чек.
- Что это, Харви?
- Так, пустячок. Твоя доля. Двадцать пять кусков.
Ее глаза расширились.
- Харви...
- Я решил, что так будет по честному. Так что тебе вовсе ни к чему выходить за меня замуж. На эти деньги можно долго продержаться.
- Да, Харви, долго.
- Ну вот и все. Я жутко проголодался. Пойдем пообедаем.
- С удовольствием.
- А после обеда завалим в банк.
- Хорошо.
- А что потом?
Лидия подняла на меня свои прелестные заплаканные глаза.
- Харви, ты не смог бы отвезти меня в Нью-Хоуп? К тете Эвелине.
- Смог бы. Но - зачем?
- Она мне страшно нравится. Потом... Я бы хотела сыграть свадьбу в этом старом особняке. А ты, Харви?
- Я... э-ээ... Я тоже.
Лидия всхлипнула.
- Харви! Ты ведь ни разу даже по-настоящему не обнял и не поцеловал меня! Ни разу!
* * *
Вот там-то, на углу Пятой авеню и Пятьдесят первой улицы, это и случилось впервые. Впрочем, мы же были в Нью-Йорке, и никто из сотен прохожих даже не покосился в нашу сторону.
