Ознакомительная версия.
Денис перевел взгляд на дядю.
— Дядь Слав, а что говорят Усольцев и Капитонов?
— Говорят, что перевезти связанного мужика в багажнике их попросил знакомый, клиент Усольцева по автосервису.
— Нашли его?
— Нет, кто здесь начальник, а? — восхитился Грязнов-старший. — Как он нас допрашивает, а?!
Турецкий вяло махнул рукой, пускай мол, какая разница.
— Ну так что, дядь Слав? — не отставал Денис.
— Трудно сказать, — ответил Вячеслав Иванович, — ребята мутноватые, но пока что ничего определенного.
— Как-то уж все совпадает очень, — пробормотал Денис.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну смотрите сами. Мансуров часто пользовался гостиницей «Байкал». Машина, в которой его нашли, была остановлена на въезде на МКАД со стороны Фестивальной, то есть в нескольких минутах езды от «Байкала», в машине ребята, один из которых работает в школе, что расположена где-то рядом, судя по номеру, — на этом месте Турецкий достал справочник и зашуршал страницами, — другой работает на автобазе, и она тоже, бьюсь об заклад, где-то неподалеку.
— На Флотской улице, — сказал Грязнов-старший.
— Вот! — сказал Денис.
— Значит, так, — сказал Турецкий, — школа № 674 расположена в микрорайоне Бусиново, это в двух шагах от поста ГИБДД, где их тормознули.
— Вот! — снова сказал Денис. — Дядь Слав, они вам там лапшу вешают! Прессануть их надо хорошенько.
— Черт! — сказал Грязнов-старший и быстро вышел из кабинета.
— Чего ты такой злой, дядь Сань, — полюбопытствовал весьма довольный собой Денис. — Дело как дело, неприятное, конечно, но у вас таких было — железнодорожный состав и маленький вагончик.
— Президент звонил, — поделился Турецкий.
— Генеральному? Меркулову?
— Если бы. Мне, болезному…
— А-а, — пробормотал Денис. Он знал, что со времен некоторых особо запутанных дел президент иногда проявлял личный интерес к тому, чем занимается следователь Генпрокуратуры Турецкий А. Б.[3] Да, подумал Денис, вот они, издержки государевой службы, хорошо все-таки, черт возьми, быть частным сыщиком.
В полдень Вячеслав Иванович приехал в СИЗО Бутырки, где содержались задержанные Усольцев и Капитонов. Конечно, легко можно было привезти их на Петровку, но сейчас раздосадованный начальник МУРа не искал легких путей.
Начальник тюрьмы любезно освободил для Вячеслава Ивановича свой кабинет, так что после нескольких часов, проведенных в камере, эти хоромы из красного дерева должны были показаться Усольцеву и Капитонову верхом цивилизации. Вячеслав Иванович начал с Капитонова, а Усольцева приказал держать в соседнем помещении.
Капитонов оказался здоровенным упитанным мужиком. На нем была только водолазка, под которой буграми перекатывались мышцы недавнего штангиста. Впрочем, внушительный живот свидетельствовал о том, что Капитонов изрядно подзабыл, что такое спортивный режим.
— Что у вас, Николай Петрович, случилось в шестьсот семьдесят четвертой школе? — спросил Грязнов-старший.
— То есть? — удивился Капитонов.
— Присаживайтесь.
Возле стола, за которым располагался начальник МУРа, стульев больше не было (Вячеслав Иванович их оттуда убрал собственноручно), и Капитонову пришлось в поисках места для своего седалища отступить к стене.
— Почему вас оттуда выгнали?
— Меня не выгоняли, — с удивлением и обидой в голосе сказал Капитонов, — я сам ушел!
— Вот как. Вы диссидент?
— Кто?! — еще больше удивился Капитонов.
— Гражданин своей страны, не согласный с существующим режимом, — объяснил Вячеслав Иванович.
— Я… это… насчет машины хотел сказать, — сказал Капитонов, облизывая губы, — и того типа в багажнике.
— Оставьте, — Грязнов бесцеремонно оборвал его. — Я спрашиваю, почему вы не работаете больше в школе? Что за конфликт там у вас случился?
— Так это на меня те уроды настучали?! — возмутился Капитонов, немедленно вскакивая на ноги.
Вячеслав Иванович за этим его движением проследил с невольной тревогой: не было абсолютной уверенности, что с такой тушей он справится самостоятельно.
— Расскажите все сами, как было, — попросил он.
История оказалась простая и глупая, хоть и в духе Франсуа Рабле.
Бывший тяжелоатлет, по замыслу директора школы, на каком-то спортивном празднике должен был продемонстрировать свое неувядаемое спортивное мастерство: толкнуть штангу весом чуть ли не полтораста килограммов. Конфуза ничто не предвещало. Капитонов облачился в трико, затянул пояс потуже, натер руки тальком, вышел к штанге, расставил ноги пошире, взялся за гриф, рванул и… одновременно его организм тут же продемонстрировал собственную волю: выпустил мощнейшие газы. Это было сделано столь громко, что не могло остаться не замеченным никем из нескольких сотен зрителей-школьников, а главное — обонятельный эффект максимально вкусил директор, нерасчетливо стоявший сзади. Директор не смог совладать с приступом тошноты и, зажимая рот платком, бросился вон из спортзала. Его примеру последовали все, потому что газовая атака оказалась нешуточной. Дальше можно было не рассказывать…
Вячеслав Иванович встал и подошел к окну, чтобы Капитонов не смог увидеть гримасу на его лице, с помощью которой начальник МУРа сдерживал приступ хохота. Он вернулся к столу, нажал кнопку, и появился дежурный охранник.
— То, что вы сделали, это очень, очень, м-мм… нехорошо, — назидательно сказал начальник МУРа, и непонятно было, что он имеет в виду. Грязнов жестом показал, что арестованного можно увести и, когда тот уже был в дверях, быстро спросил:
— Да, так что там с этим типом в багажнике, я не расслышал?..
— Я не знаю, гражданин начальник, ей-богу! — тембр голоса экс-штангиста непостижимо изменился. — Меня Ванька попросил кулек какой-то тяжелый в машину перенести и все, ей-богу!
Капитонова увели. Грязнов заглянул в показания Капитонова, которые с него уже успели снять. Этого он еще не говорил. Уже лучше.
Привели Усольцева. Это был совсем другой типаж: длинный, худой, жилистый. Это уже не Рабле, подумал Грязнов, скорее, Чехов получается, просто «Толстый и тонкий», в самом деле.
Усольцев на Грязнова не смотрел, изучал интерьер. Это Вячеславу Ивановичу не понравилось. В том смысле, что как раз даже очень понравилось. Он поманил парня пальцем. Тот медленно подошел. Вячеслав Иванович поманил еще ближе и прошептал на ухо:
— Все делаешь правильно, ничего не меняй.
Усольцев уставился на него в полном изумлении. Грязнов, довольный произведенным эффектом, упал в кресло, арестанту сесть не предложил.
— Значит, согласно вашим показаниям, Иван Геннадьевич, человек, труп которого был обнаружен в багажнике вашей машины, вам неизвестен, и как он туда попал, вы, естественно, не знаете.
Усольцев кивнул, судорожно сглотнув.
Грязнов встал снова, подошел к нему вплотную и тихо сказал:
— Тут везде все записывается, не обращай внимания на то, что я говорю, держись выбранной линии.
Усольцев побледнел и даже немного зашатался.
— Но у вас же несомненно есть собственная версия того, как он мог к вам попасть. Я прав?
— А… — хрипло сказал Усольцев. — Я…
— Что?! — заорал Грязнов. — Лапшу вешать?! Водить за нос следствие?! Обманывать правоохранительные органы?!
— Можно я сяду? — прошептал Усольцев.
— Сядешь, сядешь, — пообещал Вячеслав Иванович. — Стоять, я сказал!!! Колись, сволочь, где труп взял? В Лужниках купил по сходной цене? На дороге нашел? На автозаправке подбросили, пока за бензин расплачивался? — Тут Грязнов ему явственно подмигнул, мол, мотай на ус.
— А… Да… — хрипло выдавил из себя Усольцев. — На бензоколонке.
— Ага! — Начальник МУРа снова вскочил на ноги. — Так и запишем. Где это было? Откуда ехали? Куда?
— Ехали… из Ховрино в… просто покататься поехали.
— Полседьмого утра?!
— Ну да, а что такого?..
— Ховрино — это же тоже Западное Дегунино, рядом с Бусиново, кажется. Ты что там делал, гад?!
— Я там живу…
Грязнов посмотрел адрес: ну да, Клинская улица, дом 7, все верно. Кстати, с нее прямой выезд на Фестивальную. Интересно, как все сходится, Денис прав…
— И где же вы там бензоколонку нашли, сукины дети?! Может, на железнодорожном полотне?!
Усольцев беззвучно, как рыба, открыл рот, потом закрыл. Повращал глазами, видимо, в надежде на то, что Грязнов снова встанет и что-нибудь облегчающее его положение на ухо шепнет. Но начальник МУРа сидел неподвижно.
— Так там есть, есть заправка! — вдруг радостно вспомнил Усольцев. — На той же Фестивальной, если в сторону Речного вокзала ехать, в сторону метро в смысле!
— Понятно.
— Там еще рядом конноспортивный комплекс! — не унимался Усольцев. Он отчего-то так обрадовался этой несчастной бензоколонке, словно она давала ему алиби, а заодно и индульгенцию по гроб жизни на все что угодно.
Ознакомительная версия.
