Глава 26
БОЙНЯ В КВАРТИРЕ № 4
- Ну вот, еще одна, - констатировал юркий товарищ из ЖЭКа, ломавший дверь, - на прошлой неделе старуха в соседнем доме преставилась. Между прочим, до девяноста трех годков дожила - мы при нашей нервенной жизни до таких лет не дотянем, это точно. Жэковский Спиноза шмыгнул носом, а Рогов подумал, что загнется тот скорее всего не от "нервенной жизни", а от долгой и всеобъемлющей любви к известному народному напитку. По крайней мере, о ней свидетельствовали некоторая лиловость в районе его носа и не очень уверенное обращение с инструментом по причине характерной дрожи в мозолистых пролетарских конечностях. Между тем бытовой алкаш вытянул по-гусиному шею и присвистнул: - Маманя, кто же это ее так? Поскольку "мамани", которая могла бы обстоятельно рассказать, кто именно искромсал лежащую на полу женщину в линялом домашнем халате, поблизости не оказалось, Рогов оттеснил товарища из ЖЭКа на лестничную площадку и велел подождать там. Шуру он послал к соседям - вызывать подмогу в виде местных оперативников и криминалистов. Сам же пока присмотрелся к убитой. Тот, кто ее исполосовал, несомненно, был настоящим живодером. Рогов оглядел заляпанные кровью пол и стены и пробормотал: - Прямо как на бойне... Женщина лежала ничком, вытянув руки вперед, словно упала на бегу, и на ее левом запястье виднелась небольшая синяя буковка "С", которую вполне можно было принять за подкову. Рогов печально поздравил себя с потерей важного свидетеля по делу Лики Столетовой. Позади скорбно скрипнула дверь, Рогов обернулся, не скрывая досады: Шура Тиунова стояла в прихожей, торжественная и многозначительная, как на дипломатическом рауте. - Думаете, "почерк" похож? - спросила она шепотом. - Ничего я не думаю, - огрызнулся Рогов и не преминул кольнуть: - Я не аналитик, я практик. Получу заключение экспертизы - тогда и буду строить предположения... - И осведомился с издевкой: - Надеюсь, вы не забыли, о чем я вас просил? Я имею в виду, чтобы сначала вы позвонили криминалистам, а потом уже подружке... Шура вспыхнула до корней своих обесцвеченных перекисью волос и процедила, делая ударения буквально на каждой букве: - Криминалисты будут с минуты на минуту, а моя единственная подружка сейчас находится в самолете, а самолет летит в Америку. Рогов промолчал, только подумал: "Надо же, какие у нас подружки". Шура же тем временем побледнела, охнула - это она наконец рассмотрела место кровавого побоища, - но в обморок не грохнулась. Рогов так и не понял, разочаровало его это или обрадовало. А спустя минуту произнесла прерывающимся голосом: - Это она.., это она приходила тогда ругаться из-за племянницы. Хотя Рогов и сам уже об этом догадался, он все-таки уточнил: - Точно? - Уверена, - твердо заверила Шура, - да вот же, посмотрите... У нее наколка на руке, видите? Видите, видите, а вы надо мной смеялись! Не исключено, что Шура еще долго восторгалась бы своей прозорливостью, если бы их миролюбивую беседу не прервали подоспевшие местные пинкертоны с собакой и криминалисты. Работа закипела, а с нею начались расспросы, что да почему. Рогов коротко обрисовал ситуацию, пронаблюдал, как вытянулась физиономия у участкового, который, вероятно, догадался, что обычной бытовухой в данном случае не пахнет, а пахнет кое-чем похуже, а именно "висяком", и засобирался по следующему адресу. Пришла пора навестить юную гангстершу, заработавшую сотрясение мозга. Шуру он оставил на месте преступления, вменив ей в обязанность опрос соседей и прочих возможных свидетелей.
***
- А, это вы... - Красивые синие глаза, полуприкрытые опахалами из ресниц, с испугом остановились на Рогове. Рогов поискал взглядом, куда бы ему присесть, и не нашел ничего подходящего за исключением старых больничных кроватей с металлическими сетками. - А пойдемте во двор, - предложила девушка, - мне уже разрешают гулять, - и прибавила, спохватившись: - Не бойтесь, я не убегу... Как показалось Рогову, со времени их неожиданной встречи в гастрономе девчонка еще больше побледнела и истончилась, и он заопасался, что печальная новость ее добьет, хотя главный врач и заверил его, будто она пошла на поправку и не сегодня завтра ее выпишут. Они вышли в больничный двор, заросший старыми кряжистыми деревьями, в котором было сумрачно, как в лесу. Рогов снова заозирался по сторонам, высматривая какую-нибудь скамейку или что-нибудь в таком роде, но девушка сказала: - Тут сидеть негде, можно только гулять. - Хорошо, давай гулять, - согласился Рогов, и они стали "гулять" от большого мусорного бака до глухой бетонной стены, отделяющей больничные владения от прочего мира. Справедливости ради следует отметить, что остальные маршруты были еще менее живописными. Девушка шла медленно, склонив голову и пиная носком туфли маленький гладкий камушек. Видно было, что она собирается с мыслями, и Рогов решил дать ей возможность высказаться первой. - Вы, наверное, думаете, что я какая-нибудь... - наконец решилась она, - а я, я даже не знаю, как это вышло... Фильмов, наверное, по телевизору насмотрелась... - Похоже, она повторяла чьи-то слова, не иначе своей тетки Светланы Петровны Бельцовой. Так оно и оказалось. - Вы только на тетю Свету не подумайте, - зачастила девчонка, - а то чуть что, она такая, она сякая... А ей, если хотите, просто в жизни не повезло. Вот сейчас на работу никак не может устроиться, а она хорошая, честное, слово!.. И она не пьяница, так, выпьет иногда, но это же не запрещено? И потом, вы бы сами постояли на рынке зимой, в мороз, по пять-шесть часов, да там все выпивают, чтобы согреться... Рогов вспомнил, как Бельцову описала Шура Тиунова, и невольно поежился. "Аналитик в юбке" прямо как в воду смотрела: и насчет выпивки, и насчет работы на рынке. А знаменитая наколка? М-да, слава богу, она всего этого не слышала! Ничего не попишешь, Юрий Викторович Рогов был всего лишь скромным трудягой с задатками неудачника и комплексом по поводу собственного не очень атлетического сложения, а такие не любят признавать свои ошибки. - М-м-м... Юля, можно, я буду так тебя называть? Девчонка кивнула своей понурой головой. - Так вот. Юля, когда твоя тетя навещала тебя в последний раз? - Вчера вечером... А что, что-нибудь случилось? - Резко вскинувшиеся ресницы-опахала обнажили такую запредельную синь, что Рогову захотелось зажмуриться. - Вечером... А точнее, в котором часу? - Часов в семь... А что, что случилось? - повторила она уже требовательнее. - У меня очень плохие новости, - пробормотал Рогов и сильно пожалел, что согласился на прогулку. Вот станет ей плохо, что он будет делать? Впрочем, в данный момент они находились в непосредственной близости от мусорного бака, а от него до больничного корпуса рукой подать... - Какие новости? - Юля вцепилась тонкой бледной рукой в ворот застиранного халатика, очень похожего на тот, что был на ее тетке в смертный час. Отступать было некуда, и Рогов выдохнул: - Плохие новости. С твоей теткой случилось несчастье. Сообщив эту полуправду, он впился глазами в бледное Юлино лицо, дабы вовремя разглядеть в нем перемены, грозящие серьезными последствиями, и поддержать ее в прямом и переносном смысле в случае необходимости. Она только остановилась, замерла на минуту, после чего обреченно спросила: - Ее убили, да? Несколько растерявшийся Рогов подтвердил ее предположение коротким кивком. - Она этого боялась, - тихо сказала Юля и, развернувшись у мусорного бака, медленно пошла к бетонной стене. - Почему? - так же тихо осведомился Рогов, словно боясь ее вспугнуть. Девушка пожала плечами: - Она всегда этого боялась. Читала сводки происшествий и страшно переживала, вдруг с ней такое произойдет... И на рынке у них нескольких убили, ну, это в основном богатых, тех, у кого был свой товар, а тетя Света, она же чужой продавала. Она и имела-то с этого мало... Они наконец достигли стены, где и случилось то, чего Рогов больше всего опасался. Девчонка глухо зарыдала, прижавшись спиной к холодному бетону, а Рогов заметался, не зная, что предпринять, если с ней случится приступ. От переживаний он весь покрылся испариной и чувствовал себя так, словно ему предстояло самостоятельно принять роды. - Только не плачь, только не плачь, тебе нельзя, - бормотал он, мысленно прикидывая расстояние до больничного корпуса. А она вдруг отняла руки от заплаканного лица и четко сказала: - Это все из-за того медальона. Зачем она его только взяла? От неожиданности Рогов тоже привалился плечом к стене и стал судорожно шарить во внутреннем кармане пиджака: - Какой медальон ты имеешь в виду? Этот? Наконец он достал ту самую фотографию манекенщицы с колье на шее и показал ее девчонке. Та взглянула не очень пристально и ответила: - Ну да, кажется, этот... - Посмотри, пожалуйста, повнимательнее, - попросил Рогов. Девчонка всхлипнула: - По крайней мере, очень похож. Я же его видела только один раз, позавчера, когда тетя Света приносила его, чтобы показать. Сказала, что он очень дорогой, она его продаст и у нас будут деньги... А кто эта женщина? - А твоя тетя про нее ничего не говорила? - Не-а, про нее ничего. Сказала, что... Господи, как же она сказала, - девчонка обхватила голову, силясь вспомнить. - Она сказала, что честно его отработала... - Заработала, - поправил ее Рогов. - Да нет, именно отработала, - настояла на своем Юля, - да, отработала. Наверное, уговор какой-нибудь был. Я стала спрашивать, откуда она его взяла, а она все твердила, что имеет на него право... Ну, как-то она все туманно рассказывала, и я сразу начала беспокоиться. Поэтому, когда вы сказали про.., несчастье, я и подумала. Если этот медальон такой дорогой, то за него могут и убить, так же? Рогов механически кивнул головой, а девчонка снова залилась слезами, повторяя сквозь всхлипы: - И зачем она его только взяла? И этот тип, что на скамейке сидел, как же он проморгал?! Тоже мне, а еще говорят: наша милиция нас бережет. - Какой тип? - вскрикнул Рогов. Девчонка перестала реветь и уставилась на сыщика своими неподражаемыми синющими гляделками: - Какой-какой? Откуда я знаю какой? Вам видней. Тетя Света рассказывала, что последние несколько дней какой-то мужик сидел на скамейке возле дома. Она думала, что это милиция следит за нашей квартирой. Я же теперь опасная преступница, так ведь? Быстро ярлык навесили, а того не спросите, чего я в тот магазин сунулась? От полной безнадеги, чтоб вы знали! Жить нам не на что было. На рынке сейчас много не заработаешь, а в училище стипендию не платят... Последние откровения Рогов слушал вполуха, не потому, что слишком хорошо знал, как легко найти оправдания чему угодно, просто глубоко погрузился в размышления. Что же это такое получалось, а? Манекенщицу убила Бельцова, убила, чтобы забрать колье... Тогда кто убил ее? Оснований думать, что она сама на почве угрызений совести наложила на себя руки столь экстравагантным способом, у него не было.
