Счастливый, как ребенок возле сундука с карнавальными костюмами, Артур аккуратно протирал каждый раритет тряпочкой, с гордостью оглядывая свои полки. Довольный, что ему удалось сделать рабочее место уютнее, он решил познакомиться с новым «Макинтошем» Мэя, для чего вооружился справочником «Интернет для луддитов».
Полчаса спустя пришел Джон. Тишина, царившая в здании, показалась ему зловещей, и он поспешил проведать напарника.
– А, явился наконец, – приветствовал его Артур, отрываясь от экрана лэптопа. – Скажи-ка, что тебе известно о «Страстной голландской межвидовой любви»? Если конкретнее – как от нее избавиться?
– Что ты сделал? – спросил Мэй, боясь услышать ответ. – Сколько раз я просил не трогать мои вещи?
Он с трудом расчистил место для своего кофе из «Старбакса» в хаотичном пейзаже заваленного бумагами стола Брайанта. В последний раз, когда Артур просматривал по интернету файлы полиции, он каким-то образом умудрился взломать систему Московского городского метеобюро и вывесить предупреждение о грядущем резком повышении атмосферного давления. Возникший переполох привел к изменению маршрутов семи авиарейсов, и только после этого ошибку удалось найти и исправить.
– Я пытался найти адрес Амстердамского общества спиритуалистов. Эти люди зачем-то попросили меня сообщить номер моей кредитки, а потом на экране стали выскакивать отвратительные фотографии женщин на скотных дворах. Когда я попытался отозвать номер моей карты «Америкэн экспресс», то почему-то вышел на отель «Паркер Меридьен» в Нью-Йорке, причем на их внутреннюю телефонную систему. Я следовал инструкциям по набору кода, потом все стихло, после чего какой-то человек стал угрожать мне судебным иском. Он говорит, я вывел из строя их коммутатор, а тут еще все эти гнусные картинки с животными. Надеюсь, я хотя бы интернет не сломал.
– Никогда, слышишь, никогда и никому не давай информацию о своей кредитке. – Джон повернул к себе клавиатуру и начал закрывать файлы. – И вообще – пора уже смириться с тем, что есть вещи, которые ты не должен даже пытаться делать. Дай-ка лучше я.
– Я думал, что каким-то образом вызвал электрические помехи. Я не хотел ничего портить.
Старея, Артур все больше напоминал капризное дитя.
– Меня всерьез беспокоит, что твои экскурсы в виртуальный мир могут иметь глобальные последствия. Я не хочу, чтобы ты возился с моим лэптопом. Хватит с меня и того, что я не могу проверять почту дома.
По вине Брайанта личный адрес его напарника загадочным образом оказался занесен в черные списки всех серверов королевства. Джон десятки раз объяснял Артуру принципы работы интернета, но тот каждый раз переводил разговор на другую тему, ударяясь в свои излюбленные рассуждения о том, например, как символ яблока на компьютере «Макинтош» означает способ самоубийства Алана Тьюринга или как Карл Маркс однажды в пьяном виде бил фонари на Тотнем-Корт-роуд (именно там Мэй приобрел компьютерное оборудование).
– А что ты тут до сих пор сидишь? – поинтересовался Джон.
Обещанный отделу тренинг откладывался до прибытия нового оборудования, так пока и не появившегося. Уайман, скользкий и неуловимый сотрудник по связям в министерстве внутренних дел, рассыпался в извинениях. Во времена, когда приходилось ловить мелкие террористические группы, пытавшиеся поразить объекты в Лондоне с помощью американских «Стингеров», экспериментальным образованиям вроде Отдела аномальных преступлений приходилось первыми затягивать пояса.
Сунув руки в карманы, Брайант крутанулся на вращающемся стуле.
– Ноги меня совсем доконали, вот и решил отвлечься – заглянуть в файлы постоянного доступа и проверить, нет ли каких новостей о вампире с Лестер-Сквер.
– Ну и как?
– Голяк. Ни единого звука за несколько месяцев. Так надолго он еще не исчезал.
Брайант неукоснительно продолжал поиски. Хотя след вампира давно уже простыл, он считал своим долгом найти человека, косвенно виновного в том, что семья напарника была разрушена. Отодвинув крышку со стаканчика Джона, Артур плеснул туда бренди из своей фляги.
– Это невозможно пить, если ничего туда не добавить.
– Вообще-то это мой кофе, – заметил Мэй.
– А еще я думал об истории с твоим ученым. Надеюсь, ты поладил с его женой?
Он плеснул в стакан еще немного бренди, невзирая на протесты напарника.
– Э… да, – опешил Джон. – Она звонила мне сегодня утром. Сказала, Гарет сидит дома – изучает карты водного управления.
– Почему бы нам тогда не заглянуть в контору Джексона Убеды?
– Интересно, и что мы ему скажем? Мистер Убеда, нам известно, что вы наняли человека, чтобы незаконно проникать в здания, построенные над устьями забытых рек?
– Я же не говорю, что мы наведаемся туда, когда он там. У меня есть его адрес. – Брайант видел, что Мэй колеблется. – Это в Спитлфилдз. Я туда звонил. Если верить автоответчику, сегодня офис закрыт. Захватим мои старые отмычки.
– Артур, твоя рухлядь не работает с современными замками. К тому же там наверняка стоит сигнализация. Правда, Бэнбери заявляет, что может справиться с самыми распространенными типами…
Брайант знал, что уговорит напарника. Им обоим нужно было убить время.
– Кстати, а где остальные? – спросил Мэй, оглядевшись.
– Я распустил их по домам, чтобы дать рабочим закончить. Сегодня они всю ночь будут стелить полы в туалете. Полагаю, ты в курсе, что поймали кэмденского убийцу с мешком для мусора? Точная идентификация, улики совпадают, свидетели и все такое. Для нас это значит – или пан, или пропал. Либо Раймонд найдет для нас новую работу, либо нас закроют. Пока суд да дело, он велел Мире и Колину проставить печать на оставшихся файлах под руководством Лонгбрайт. Они собираются работать, пока не закончат, так что Дженис пошла в «Кей-эф-си» за набором со скидкой. Будут ужинать без отрыва от производства.
– Если я правильно понял твой намек, у нас нет времени разбираться в намерениях Убеды, – сказал Джон, бросая напарнику шляпу. – Тогда пошли, пока нас никто не видел.
Брайант отступил на мостовую и поднял взгляд на плоскую кирпичную крышу.
– Это сарай, – объявил он.
– То есть как?
– Взгляни на табличку. «Дж. У. Импортс Лтд, пятый этаж». Должно быть, это вон та жестяная хибара на крыше. Прямо Диккенс какой-то. Может, он кур там разводит?
Они стояли в самом центре Брик-лейн, заслоняясь зонтами от брызг, летящих из сломанных водосточных труб. Рядом с ними два юных индийца пытались затащить вешалку с красными кожаными куртками в тесный магазинчик на первом этаже. Давным-давно, в шестнадцатом веке, в этих местах занимались обжигом плитки и кирпича. Запах обожженной плитки пропитал стены домов, но сейчас в воздухе сладко пахло кардамоном и карри. Даже непрерывный дождь не мог рассеять этого благоухания. Доминантой одного конца улицы была пивоварня Трумена, бывший «Черный орел» (ныне – художественная галерея), но, по существу, здесь царила атмосфера индийской общины, безболезненно трансплантированной сюда из далеких южных краев, заменившей методистов, французов-протестантов и евреев, по очереди населявших этот район. Кое-где еще оставались следы прежних обитателей: круглосуточная лавка, где торговали багелями, обветшалая часовня, но теперь здесь в основном обретались индуисты и мусульмане – таксисты, хозяева ресторанов, кафе, галантерейных лавок. Люди были повсюду – даже в этот поздний час, под проливным дождем, они носились по улице с рубашками в полиэтиленовых упаковках, шлепали по лужам с кучей вешалок или снедью в желтых полистирольных коробках.
– Прикрой меня, старина. Это рассчитано только на врезные замки, так что молись, чтобы этот замок не был барабанным.
Мэй просунул титановую петлю сквозь щель в узкой коричневой двери и накинул ее на язык замка. Замок поддался, и через мгновение дверь со щелчком отворилась, впуская незваных гостей в темный коридор.
– Погоди, я зажгу свет.
Ни один из детективов не имел огнестрельного оружия, но оба придавали большое значение осветительным приборам. Вот и сейчас Мэй с гордостью достал из пальто большой фонарь для кинотеатров. Этот «Валиант» с красным колпачком он получил в 1968 году от билетерши в кинотеатре «Эй-би-си» в Блэкхите. Теперь он помнил о ней только одно: она дала ему пощечину примерно на середине фильма «Они пришли ограбить Лас-Вегас».
Луч фонаря осветил коридор, извилистый, точно лабиринт. Сырая коричневая дорожка покрывала прогнившую деревянную лестницу. Ноздри наполнил едкий запах плесени. В доме едва ли что-то изменилось со времен ткачей-гугенотов. Когда детективы пересекли покатую лестничную площадку, на окно обрушился каскад воды, которая стала просачиваться сквозь щелястую раму ручейками табачного цвета.
