В комнате, за которой я сейчас наблюдала, погас свет, но зато спустя пару минут он зажегся где-то между этажами, на лестничной площадке. Чуть позже — на первом этаже. Я переместила бинокль вниз и успела ухватить лишь мелькнувшую в сторону кухни фигуру.
«Так, похоже, сегодня все и случится», — обрадовалась я, понимая, что просто так посреди ночи ни один человек не пойдет глядеть на труп убитого им человека. А значит, он намеревается скрыть следы своего преступления, что-то для этого предпринять. Я напряглась, боясь упустить что-то важное. Видеокамера, уже приготовленная для работы, висела у меня на плече и ждала своего часа.
Просидеть на дереве мне пришлось еще около часа, так как в особняке все будто совершенно вымерло — ни тени, ни движения. Зато потом, ближе к часу ночи, мои чуткие уши уловили звук, напоминающий скрип или хлопок. Я торопливо осмотрела в бинокль весь двор и заметила, что возле двери гаража возится какая-то тень. Так-так, интересно, что последует дальше…
Девушка открыла гараж, выгнала из него свою машину и остановила ее возле входной двери. Я, понимая, для чего все это нужно, торопливо убрала бинокль и подняла к глазам видеокамеру, настроила ее и теперь уже через нее стала наблюдать за происходящим. Туркина покинула машину и вошла в дом. Ее не было минут десять. Затем дверь осторожно приоткрылась, из нее высунулась девица и долго вертела по сторонам головой, высматривая, нет ли за ней слежки. Потом, убедившись, что все в порядке, широко распахнула дверь и принялась вытаскивать из дома тюк с чем-то тяжелым.
«Вот он, труп», — догадалась я, продолжая снимать.
С большим трудом Ольга-Людмила запихала свою поклажу в багажник машины, захлопнула его и осела на траву. В таком положении девушка пробыла довольно долго, надо полагать, приходя в себя от неприятного общения с мертвецом. Я же, не став дожидаться, когда она сядет в машину и поедет, принялась слезать с дерева. Спуститься оказалось куда труднее, чем влезть наверх. Торчащие во все стороны ветки то и дело угрожающе хрустели, а мое собственное тело от длительного сидения в одной позе сделалось ужасно неповоротливым.
Добравшись наконец-то до земли, я быстро перемахнула через забор и побежала к собственной машине. За спиной у меня зарычал мотор знакомой мне иномарки. Боясь, что попаду под свет фар и буду обнаружена, я торопливо вильнула в сторону и прижалась к ближайшему невысокому заборчику. Машина проскочила мимо.
Теперь уже со всей возможной скоростью я заторопилась к своей «девяточке», насколько можно быстро погрузилась в нее и кинулась вслед за исчезнувшей за поворотом машиной. Мне повезло, и через пару минут я догнала иномарку. Пристроившись сзади, но на довольно приличном расстоянии, чтобы не быть замеченной, я приготовилась следовать за девушкой. Ольга ехала на средней скорости, но по тому, как иногда без особой надобности машина резко тормозила, было понятно, что водитель очень нервничает.
Ехать по главной трассе человеку, имеющему весьма пикантный багаж, было опасно. Наверное, именно потому машина, за которой я следила, предусмотрительно свернула в какой-то переулок, не доезжая поста ГАИ. Я повернула за ней. Проехав по маленькой улочке, иномарка начала петлять. Куда именно ехать, Туркина, видимо, знала плохо и вынуждена была метаться. Наконец ей повезло, и объездной путь был найден. Незамедлительно направившись по нему, Ольга слегка прибавила скорость.
Я же, понимая, что если поеду прямо за ней, то непременно буду замечена, предпочла вернуться. Преодолев опасный для преступника, но не для меня участок мимо поста ГАИ, я нагнала девушку чуть дальше на трассе. В скором времени мы почти выехали за пределы города и оказались на окраине. Теперь уже Туркина погнала машину как угорелая, и я едва поспевала за ней. Вскоре появился берег матушки Волги, и, судя по всему, именно к нему направлялась преследуемая мной иномарка.
По тому, как уверенно Ольга спускалась к берегу, я поняла, что она хорошо знает эти места. Мне же ехать следом было опасно, а потому пришлось оставить свою машину под деревьями, чуть в стороне от дороги, и пешком отправиться на поиски уехавшей иномарки. Хорошо еще, что у меня всегда при себе был маленький фонарик, иначе я переломала бы себе ноги и руки, пока спустилась к Волге.
Когда я обнаружила впереди идущую машину, она все еще спускалась к воде, осторожно и довольно медленно петляя по грунтовой дороге. Уже немного привыкнув к темноте, я осмотрелась по сторонам и, найдя для себя более или менее удобное для наблюдения местечко, направилась к нему. Потом извлекла из рюкзака камеру и, включив ее, направила на машину.
Немного не доезжая до берега, девушка притормозила, выключила фары, вышла из машины и, как и прежде, стала осматриваться. Я торопливо юркнула в кусты, возле которых сидела, и постаралась не издавать не малейшего шороха. А тут, как назло, поблизости заухала сова, и Туркина испуганно юркнула в машину. В ней она просидела достаточно долго, но потом все же осмелилась снова выйти — надо же было довершить начатое.
Открыв багажник, девушка принялась вытягивать из него свою поклажу, и при более близком рассмотрении тюк имел явные очертания человеческого тела. А так как силой девушка обладала небольшой, тюк вывалился из багажника и упал на землю. Поднимать его она не стала, а просто докатила мешок до воды и столкнула его в реку.
Удовлетворение от сделанной работы почти сразу преобразило девушку. Она гордо вскинула голову, выпрямилась в струнку и пару минут, словно отдавая дань своей умершей сестре, стояла на берегу и смотрела в сторону Волги. Отвлек произведенный мной шорох: забыв об осторожности, я немного отступила назад, не глядя под ноги, и наступила на сухую ветку, а та хрустнула, заполняя округу совершенно неуместным звуком.
Резко встрепенувшись, девушка быстро вернулась в машину, торопливо завела ее и тронулась в обратный путь. Я дождалась, пока она уедет, понимая, что теперь следить за девицей особой нужды нет — она наверняка вернется к себе домой, чтобы привести себя в порядок, а потому направилась к своей машине.
Извлекать тело из воды я не собиралась. Отмечать место, где оно ушло под воду, тоже не стала, хорошо зная, что к утру тело унесет далеко от этого берега. К тому же, поступи я так, потом долго придется объяснять милиции, что я делала рядом. Нет уж, с этим они пусть сами разбираются после того, как я подкину им материальчик об убийстве.
Кое-как отыскав в темноте свою машину, я села за руль и закурила сигарету. Меня сотрясала мелкая, неприятная дрожь, каждый раз случающаяся при виде людской жестокости. Столько лет занимаясь расследованием убийств, видя различного рода издевательства и насилие, я так и не смогла привыкнуть к подобному обращению человека с себе подобными. И ведь чаще всего в основе преступлений — деньги. Я лично тоже люблю деньги, и чем больше их у меня, тем лучше я себя чувствую. Но я всегда считала, что стоимость любого их количества несравнима со стоимостью жизни человека.
Докурив сигарету, я выбросила ее в окно и завела машину. Теперь мне нужно было вернуться в город, как следует отдохнуть, а с утра заняться разоблачением девицы, жестоко убившей собственную сестру. И тут мне наверняка поможет Кирьянов, продвижение по службе, звездочки на погонах которого и моя заслуга тоже.
* * *
— Ух ты, вот это кино! — восторженно произнес Костик, пялясь в экран телевизора. — Прямо настоящий ужастик.
Я, стоя в дверях зала, устало повернула голову и посмотрела на часы. Стрелки показывали ровно десять.
— Ты почему не в школе? — обратилась я к своему квартиранту.
— Так сегодня же суббота, — напомнил он мне.
«Ах да, и в самом деле», — медленно возвращаясь к жизни, вспомнила я. В настоящий момент голова моя раскалывалась, и ладно бы от спиртного, что было бы не столь обидно, так ведь всего лишь от недосыпания — вот и сегодня покоиться в объятиях Морфея мне довелось три часа. Я поплелась искать аспирин. Попутно я бросила взгляд в сторону телевизора и увидела на экране нечто до боли знакомое…
— Кто тебе разрешил трогать камеру? — раздраженно выкрикнула я, сообразив, что Константин просматривает сделанную мною вчера ночью запись.
— Почти что ты, — ничуть не испугался моего гневного тона мальчик. — Ты сама мне обещала, что обязательно все расскажешь. Ну я и решил не ждать, а кое с чем познакомиться уже сейчас.
— Да я тебе за такое самовольство… — зашипела было я, но тут в дверь позвонили.
Пришлось идти открывать. Проклиная по дороге всех на свете, а особенно сестрицу этого несносного мальца, я никак не ожидала увидеть ее, собственной персоной стоящей за моей дверью, а потому просто потеряла дар речи и так и замерла с открытым ртом.
— Танечка, — кидаясь ко мне на плечи, радостно заголосила Ленка-француженка. — Я так по тебе соскучилась, ты даже не представляешь.
