Есть еще домашний телефон, его я не прослушивала, а значит, вполне возможно, что им девица и пользовалась для своих целей. Нужно выяснить номер Петра, затем взять распечатку звонков с этого и на этот номер и просмотреть. Только так я смогу узнать, созванивались ли они. Другого способа, видимо, нет.
Я вышла из комнаты, немного поболтала с любопытной старушкой, пригласившей меня на чай. Сославшись на занятость, я отказалась. Сейчас было важнее добыть последний, главный материал, после чего отвезти все мои наработки на экспертизу и дождаться результатов. Но именно это и было самым сложным.
Вернувшись домой, я с большим нетерпением стала ждать звонка от Труднова. Я просто мечтала услышать его голос в трубке телефона, срываясь каждый раз, когда кто-то звонил. Пожалуй, так не каждая девушка своего возлюбленного ждет, как я ждала этого паршивца. И ведь дождалась! Он вновь мне позвонил и все тем же непринужденно-веселым голоском произнес:
— А я по тебе скучал. Честно!
— Ну надо же, — пытаясь успокоить волнение в груди, игриво откликнулась я. Я понимала, что мне нельзя вдруг резко менять свое отношение к нему и самой напрашиваться на встречу, иначе он может заподозрить что-то неладное. Необходимо было дождаться его приглашения, хотя так хотелось выдать его самой. Но я держалась, продолжая осторожно кокетничать. — И случается же такое. Может, еще скажешь, что я тебе снилась?
— Снилась, — ответил Труднов. — Но только ведь ты и в это все равно не поверишь.
— Нет, — честно ответила я. — Не поверю. А чего звонишь? Опять просто поболтать?
— Можно и просто. А вообще, хотел побродить где-нибудь, если ты, конечно, в хорошем настроении.
— У меня много работы, — буквально выдавила я из себя, боясь услышать: «Ну ладно, позвоню в другой раз». Но в любом случае сейчас следовало говорить именно то, что он ожидал от меня услышать.
— И куда она денется, если ты на час отлучишься? — оправдал мои ожидания Труднов. — Не сбежит небось.
— Да уж, наверное, не сбежит.
— Кстати, а кем ты работаешь? — послышался вопрос.
— А ты настырный, — не отвечая, заметила я.
— Еще и не такие бывают. Ну так что, может, все же погуляем — расскажешь мне про свою работу, чем занимаешься, что делаешь.
Я сделала вид, что задумалась, затянув длинное «ну-у-у», а затем с легким сердцем выдала:
— А почему бы и нет? Проветриться и подышать воздухом мне не помешает.
— Где тебе удобно? Извини, машины у меня нет.
— Тогда давай я заскочу, улицу твою я помню.
— Нет. Пока ты до меня добираться будешь, я уже в город доеду. Давай лучше в центре, скажем, у фонтана. Устроит?
— Хорошо. Буду там через полчаса.
— О’кей. Тогда увидимся! — Петр, радостный, повесил трубку. Я сделала то же самое и метнулась собираться.
У фонтана я была даже не через полчаса, а через пятнадцать минут. Словно это не он, а я кавалер, нервно зашаркала вокруг, озираясь в поисках знакомой фигуры. Труднов задерживался. Я взволнованно мяла руки, боясь, что он не придет. Но парень не обманул и явился, причем строго в установленное время, удовлетворенно улыбнулся и протянул мне небольшой букет из мелких красных розочек.
— Я подумал, он тебе понравится.
— Спасибо. Хороший букет, — заметила я на это. — Ну-с, кавалер, куда предложите пройтись? Это ведь ваша была инициатива.
— А пойдем к набережной, — немного подумав, предложил он. — Там сейчас прохладно. Кстати, я рад, что ты согласилась.
«Да уж, как же, — язвительно подмечал мой голосок. — Небось так и было запланировано, чтобы отвлечь меня от дел и дать Лиле возможность выкинуть еще какой-нибудь номер. Кстати говоря, почему я об этом раньше не подумала? Ведь в первый раз он звонил именно перед тем, как случился наезд на Артема, значит, проверял, не слежу ли я за мальцом. А что же они задумали сегодня?»
— Ты чего такая загруженная? — вновь прицепился ко мне Труднов. По его лицу сложно было поверить, что он неискренен и вообще что-то замышляет. — Знаешь, мне с самого первого дня нашего знакомства показалось, что тебе дали не то имя.
— Это почему же?
— Ну… Ты совсем другая. Тебе бы больше подошло имя Изольда.
— Как пиво, что ли?
— Почему сразу пиво. Просто Изольда — это холодная женщина. От одного только имени веет холодком. А Таня — имя доброе. Кстати, ты так и не сказала мне, кем работаешь.
«Ну вот, началось. Сейчас попытается раскрутить и все выяснить. Прикинется заинтересованным малым, начнет изображать удивление, восторг. Как мне надоели эти спектакли. Ладно, пусть старается, мое дело — раздобыть его волос».
— Ну, работа у меня самая обычная. Я психолог, — соврала я, пытаясь высмотреть упавший на плечо волос, чтобы взять его и тем самым выполнить план на сегодняшнее утро. Но на плечах паренька не было ни волоска.
— Психолог — это круто. Это значит, что ты в людях хорошо разбираешься?
— Могу определить черты характера по внешнему виду.
— Это как в хиромантии, что ли?
— Нет, в хиромантии читают по руке, а я по лицу.
— Ну и что ты, например, про меня прочла? — улыбаясь, спросил парнишка.
— Ну-у, — на ходу придумывая ответ, затянула я. — Глядя в твои глаза, можно точно сказать, что ты человек умный.
— Есть немного.
— Сообразительный. Слегка оттопыренные ушки, — я попыталась убрать за них волосы, естественно, стремясь вырвать хоть один, но с первого раза не получилось, — говорят о том, что ты стремишься к лидерству, не любишь подчиняться.
— Ушки говорят, — улыбнулся Петр. — Здорово. В точку, — согласился он.
— Губы… Ну, губы подчеркивают волевой характер, широкая улыбка — умение вливаться в любой коллектив. Ты оптимист. И, наконец, волосы… По ним я могу сказать… — Я оборвала речь, придумав способ и быстренько поменяв тактику. — А ну-ка дай мне один волосок.
— Зачем? — не понял паренек.
— Хочу проверить его на крепость. Если не смогу разорвать, это будет значить одно, смогу — другое.
— Интересная у тебя методика, — хохотнул Петр, но все же склонил ко мне голову, позволив: — Бери, не жалко.
Зная, что он сейчас не видит моего лица, я удовлетворенно улыбнулась, мысленно насмехаясь над его еще детской наивностью, и быстренько вырвала волос. Петр ойкнул, а затем спросил:
— Ну и… Что там за результат получился?
— Твой волос сказал мне, что ты человек мстительный и что с тобой лучше не ссориться, — пристально глядя на него и желая узнать, понял ли он, что я его раскусила, ответила я.
— Разговорчивый волос, — заметил Петр. — Что, так и сказал?
— Примерно так, — соврала я.
— Ладно. Оставим волосы в покое. — Он спешно взял меня за руку да так ловко скользнул по ладони своими пальцами, что добытый обманом волос выпал. — Пошли, покажу тебе свое любимое место на Набережной.
«Мелкий паршивец, он меня обыграл, — догадалась я. — Он понял, на что я могу пустить этот волос. Стало быть, от себя уже не отпустит, не попытавшись лишить жизни в какой-нибудь подворотне. Я слишком близко к нему подошла, и он это понимает, а значит, рисковать не будет. Нужно быть осторожнее».
И все же покинуть Труднова я сейчас не могла. Его покушение, которое я в любом случае бы отбила, было совсем некстати, так как могло спугнуть его окончательно и заставить исчезнуть и затаиться, а это совсем ни к чему. Избежать покушения можно было, лишь поспешно скрывшись, но как я могла уйти, если все еще не заполучила его волоса. Необходимо было как-то побыстрее это сделать и улизнуть.
Я попробовала его приласкать, погладить по волосам, но Петр неожиданно отстранился и, выпучив глазищи, удивленно протянул:
— Ты это чего?
— Да так, захотелось тебя взъерошить, — вновь запуская руку в его волосы, соврала я. — У тебя такие мягкие и послушные волосы.
— Терпеть не могу, когда так гладят, — отшатнулся Петр. — А хочешь сделать приятное — так поцелуй.
«Ишь чего захотел: а стриптиз тебе не показать, гаденыш? Все равно ведь я своего добьюсь, а тогда уж ты у меня по-другому заговоришь».
— У тебя что, нет девушки? — решив отвлечь его на что-то другое, спросила я.
— А что, это обязательное приложение? У кого-то есть, у кого-то нет, что такого-то?
— Да я не осуждаю, так просто спросила. И вообще я тебе про себя рассказала, теперь твоя очередь.
— Да ну, про меня неинтересно, — попытался было отмахнуться Петр, но я настаивала.
— Это тебе неинтересно, ты ведь все знаешь, а мне вот очень интересно. Хочу проверить, верно ли я твою характеристику нарисовала.
— Верно или нет, какая разница. Давай лучше в фонтане искупнемся — такая жарища.
— О нет, я на такое не отважусь.
— Не трусь, я же с тобой. — Труднов принялся стягивать с себя через голову майку. Затем швырнул ее в сторону и запрыгнул на край фонтана. — Ну что, идешь за мной?
