Ознакомительная версия.
Теперь в голосе мужика слышалось самодовольство. Похоже, его здорово заводила мысль, что он весь из себя такой нужный и востребованный. Тот факт, что звонят ему не просто так, а по поводу страшной трагедии, в голове у мужика не задержался.
– Ваша дочь стала жертвой преступника. Ее зарезали!
– Да?
И снова – ни горя, ни сожаления, ни сочувствия, ни даже каких-то других подходящих моменту эмоций.
– Жаль девчонку, но очень уж она непутевая уродилась. Невезучая. Не удивлен, что в конце концов ее убили. Я всегда знал, что такой ребенок не долго протянет на этом свете.
И снова – самодовольные нотки в голосе. Вот, мол, какой я прозорливец!
– Вы не понимаете?! Ваша дочь убита!
– А она мне не дочь!
– Как же так?! – растерялись сыщики.
– Дело давнее, могу теперь и рассказать, если хотите, – хмыкнул мужчина. – Только не здесь.
– А где?
– Есть тут одно местечко неподалеку… Вы, я вижу, люди небедные. Небось не из полиции?
– Мы ведем независимое расследование.
– Значит, частные детективы, – снова ухмыльнулся мужчина. – И кто же вас нанял, а? Только не говорите, что Лариска раскошелилась. У Лариски каждая копейка на счету. Не стала бы моя бывшая деньги на детективов транжирить.
– Нет, не она. Мы помогаем одному человеку, чья судьба напрямую зависит от того, найдем мы убийцу Ульяны или нет.
– Мудрено что-то, – нахмурился мужчина. – Что за человек-то?
– Может, мы в другом месте поговорим?
– И то верно! – спохватился Филипчук. – Моя-то вот-вот вернется. Если она вас увидит, никакого разговора не получится. Очень уж она боится, что я в прежнюю семью вернусь!
И Филипчук снова ухмыльнулся, вызвав у друзей стойкое ощущение того, что хитрый мужик нарочно пугает влюбленную в него женщину. Вообще, отец девушек сыщикам дружно не понравился. Все они почувствовали к нему неприязнь, в большей или меньшей степени. Например, Ваня лениво прикинул, что мужик этот – хитрый жучара, надо с ним ухо востро держать. Алена холодно подумала, что обе сестрички пошли в своего папашу, вне зависимости, родной он им был по крови или же нет. Ну, а Инга восприняла происходящее серьезнее всех. Ее чуть ли не до слез возмутило поведение мужчины и его холодность по отношению к Ульяне!
«Местечком», о котором говорил Андрей Филипчук, оказалось маленькое кафе под названием «Жареная перепелка», где подавали два вида первого – борщ и солянку, на второе свиные котлеты, шницель, цыпленка-табака и тушенную в горшочке баранину с овощами. Гарнир и вовсе был представлен скромно: картофель фри, а если не желаете этого, тогда салаты из салат-бара. Никакими перепелками тут и не пахло. И местный повар даже не делал попыток представить под видом перепелки тощенького заморенного цыпленка.
Салат-бар подруг тоже не порадовал. Несмотря на то что они здорово проголодались и были не прочь перекусить, но выставленные под пленкой (стекло на прилавке отсутствовало) салаты навели на них откровенную тоску, а некоторые – так даже и страх. Между заветрившимися порционными мисочками бродили ленивые черные мухи, подбирая невидимые глазу крошки.
В равной степени и толстая буфетчица, облокотившаяся своими «буферами» о прилавок, энтузиазма при выборе блюд отнюдь не добавляла.
– Если мой совет хотите послушать, берите лучше горячее, – откровенно сказала она подругам. – Оно хотя бы в тот же день готовится. А салатами мы иной раз и по пять дней торгуем. Эти салаты мы для алкашни держим. Им все равно чем закусывать.
– Тогда можно мужчинам по шницелю, а нам…
– Шницели вы себе тоже не берите. Они вчерашние. Да и мясо… Я бы его есть не стала.
– А что же нам взять тогда? – растерялись подруги.
– Цыплят берите. По крайней мере, их хотя бы прожаривают хорошо.
Подруги взяли себе цыплят-табака, на гарнир заказали себе по одной порции картофеля фри, а для мужчин – по две. Порции в кафе были, прямо скажем, невелики. Но может, с другой стороны, оно и хорошо? Может, в этом выражалась забота администрации кафе о своих посетителях? Ведь такой еды, какую подавали тут, если много поешь – запросто тапки откинешь!
Цыплята выглядели такими пересушенными, что у подруг даже зародилось подозрение: а не соврала ли им толстая буфетчица? Может, ей просто надо было сбыть залежалый товар, вот она и посоветовала девушкам взять цыплят?
– В случае чего отдадим самые сухие части Ване. У него такой хороший аппетит, что он этих цыплят вместе с костями прожует.
Также они взяли сок для Вани и три пива, потому что Филипчук откровенно дал им понять, что говорить «в сухую» он не намерен.
– И водочки возьмите! – услышали подруги его голос. – Помянуть-то водочкой надо.
– Сто грамм водки.
– Слышьте, девчонки, – перегнулась к ним еще сильней буфетчица. – Вы чего это Андрея поите?
– А вы его знаете?
– Завсегдатай наш. Он и его жена. Гонору много, денег мало. Только все равно, каждый вечер пятницы они у нас сидят. Окончание рабочей недели отмечают. Не боитесь, что его мегера сюда нагрянет да вам все гляделки ваши выцарапает?
– У человека горе, – строго произнесла Инга. – У него дочь погибла! Мы пришли сообщить ему эту трагическую новость.
– Да? – скептически хмыкнула тетка, наливая водку в графинчик. – Чего-то не похож он на убитого горем папашу.
Подруги ничего не сказали. Они и сами понимали: менее похожего на отца убитой молодой девушки, чем Андрей Филипчук, человека сыскать трудно.
Водка и пиво, выпитые одним махом, быстро оказали на Андрея ожидаемый эффект. Лицо у него покраснело, глаза повеселели, а сам он преисполнился великим самодовольством.
– Вот и Ульянка хоть на что-то, да сгодилась. Хоть за ее счет пожру нормально. Моя-то нынешняя все больше на здоровую пищу налегает, о моем пищеварительном тракте и поджелудочной железе печется. А я так вам скажу: лучше прожить короткую жизнь, но яркую. Ну, вот как я! Чем всю жизнь чадить, как она!
– Не очень-то вы тепло отзываетесь о своей жене.
– Что есть, то есть, – охотно признал Андрей. – Так ведь и она не стесняется, почем зря меня чихвостит. И нахлебник я у нее получаюсь, и иждивенец! А разве же я виноват, что все мои жизненные планы один гад порушил?
– Какой гад?
– Настоящий отец Ульяны… как это… биологический… вот! – И, взглянув на друзей помутневшими от спиртного глазами, Филипчук скомандовал: – Еще водки принесите! Да не сто грамм, побольше. Небось не каждый день вы такие новости слышите!
За водкой сходил Ваня и принес два графинчика. Один выставил на стол, а другой, подмигнув подругам, спрятал возле своей ноги, на полу.
Увидев спиртное, Филипчук неожиданно загрустил:
– Эх, Ульянка, Ульянка, – печально произнес он. – И в кого же ты такая неугомонная уродилась? Жаль, не довелось мне с твоим родным папаней потолковать по душам. Не снизошел! Но деньги исправно присылал, что правда, то правда.
И Филипчук поведал подругам поистине удивительную историю. Оказывается, вкалывающая на трех работах Лариса Львовна не всегда была старой рабочей клячей, когда-то и она была хороша собой, молода, привлекательна. И на ее улице тоже был праздник. Вот только закончился он быстро.
– Мужик тот, что за Лариской ухлестывал, в советские годы в партийной элите числился. Хоть коммунизм в Советах уже последние минуты доживал, а все равно успел хахаль Лариске квартирку эту сделать. Да и деньжонок отсыпал. Конечно, они все в перестройку сгорели, но холодильник мы с Лариской купить успели.
Уж не тот ли самый, который видели подруги, до сих пор стоявший в квартире Ларисы Львовны?
– Холодильник и прочую обстановку, когда я уходил, жене и дочкам оставил, – тоном великого благодетеля продолжал Филипчук. – А из квартиры не выписался. Вот еще! Даром я, что ли, все эти годы чужую девку воспитывал? Ни сил на это не щадил, ни здоровья! Сколько нервов мне эта Ульянка попортила, теперь уж и не сосчитать! Эх, довелось бы мне в глаза ее родному папаше взглянуть, уж я бы ему грешки доченьки все до единого перечислил!
– Выходит, имя отца Ульяны вам не известно?
– Теперь-то уж узнал, а прежде, верно, не знал, кто он такой. Лариска это от меня таила, стерва. Небось все эти годы лишнюю копейку с мужика тянула, поверх обещанного.
– Так отец Ульяны давал вам деньги на содержание своей дочери?
– И за то, что я приблуду эту на свое имя записать согласился, грех Ларискин покрыл, – тоже, – кивнул головой Андрей. – И что вы думаете? Были они мне за это благодарны? Фиг! Стервы неблагодарные! Я для них ничего не жалел, а они меня куском хлеба попрекали. Иждивенец, пьяница, неудачник… Слышьте, что ли?
– Конечно.
– Обидно, – закручинился Андрей. – Неудачник… Это они обо мне говорили.
Ознакомительная версия.