Не думаю, что так уж часто молодые девушки рвутся за возлюбленными на холодный Север!
– Ну почему? Жены за декабристами тоже в Сибирь ездили, чтобы испортить им каторгу! – звонко рассмеялась Анечка.
Я неторопливо ехала к дому и посмеивалась про себя: не фирма «МедТех», а какая-то «Санта-Барбара»! В этом офисе концентрация любви на один квадратный метр просто зашкаливала. Большая и дружная семья. Кажется, именно так назвал свой коллектив Анатолий Борисович Гарин. Да-да, семья.
Я окончательно разулыбалась своим мыслям и вполне серьезно подумала о том, что нужно бы сходить на свидание, когда все закончится.
Глава 6
Когда мы с Белых вчера договаривались съездить на место преступления, время поездки отдельно не обсуждали. Потому я особо никуда и не торопилась, проводя утро как обычно. Неспешно приняла душ, неспешно выбрала одежду, неспешно же выпила чашку кофе, при этом задумчиво перебирая разложенные на столе листы с данными сотрудников «МедТех».
На самом деле этой стопке давно пора бы существенно уменьшиться. Я ведь на самом деле всерьез не воспринимала как подозреваемых ни Нелличку, ни Настю, ни Ермилова.
Я смотрела на два оставшихся листа с фотографиями Вольской Софии Андреевны и Зарубина Игоря Антоновича и понимала, что, скорее всего, и им мне предъявить будет нечего. Одному смерть Комарова была без надобности, а вторая вряд ли обладала нужными навыками.
Впрочем, поговорить с ними все равно было необходимо. Наверное, с этого и нужно было начать свой день.
Наскоро ополоснув чашку после кофе, я впрыгнула в кроссовки и вышла за дверь.
А на улице меня уже поджидал сюрприз в лице Вадима Романовича, подпиравшего бедром свой автомобиль.
– Доброе утро, – дернул уголками губ мужчина.
Я уже успела привыкнуть к его манере выражать эмоции, потому без сомнений разулыбалась в ответ, стараясь за улыбкой скрыть удивление:
– Доброе утро, Вадим Романович! Я рада вас видеть, но все же не могу не спросить: что вы делаете здесь с утра пораньше?
– Я слышал, конечно, о короткой девичьей памяти, но почему-то думал, что это только лишь красивая легенда, – насмешливо хмыкнул мужчина. А потом сразу посерьезнел, не давая мне толком посмеяться над удачной шуткой: – Мы ведь собирались поехать на место преступления.
– Это я помню! Но не думала, что вы решите взять быка за рога вот так сразу! – Я обезоруживающе развела руками.
– А какой смысл терять время? – задал закономерный вопрос Белых, после чего обошел машину и по-джентльменски распахнул передо мной дверцу. – Когда все выясним там, займемся чем-нибудь другим.
Я согласилась про себя, без слов ныряя в прохладное благодаря климат-контролю нутро автомобиля, поинтересовавшись только:
– Нам далеко ехать?
– Не особо, – отозвался Вадим Романович. – Я уже построил маршрут, так что, если хотите, можете пока подремать, а когда приедем, я разбужу.
– Это лишнее, – уверила я. – Я вполне выспалась, а после такой негаданной дремоты буду чувствовать себя разбитой.
– Как скажете, – пожал плечами Белых и повернул ключ в замке зажигания.
Машина мягко тронулась с места, я откинулась на сиденье, повозилась, устраиваясь поудобнее, и погрузилась в мысли, бесцельно разглядывая мелькающий за окном машины городской пейзаж. Белых думать мне не мешал, лишь иногда я ловила на себе его быстрые взгляды, словно он хотел убедиться, что я не уснула вопреки собственным словам. А я действительно спать ни чуточки не хотела. Я хотела разобраться с этим делом.
Конечно, пока я была далека от разгадки, но все-таки ближе, чем в самом начале. Пусть мне пока не удавалось понять, кому была выгодна смерть Комарова, однако круг подозреваемых неумолимо сужался. А действительно ли сужался? Может быть, Белых был прав и на берегу мог оказаться кто-то еще?
Как раз это нам и предстояло выяснить.
Если бы Белых не сбросил предварительно скорость, я бы вполне могла пропустить этот поворот. Узкая дорожка, почти скрытая придорожной растительностью, убегала вдаль от проезжей части почти под прямым углом.
С любопытством оглядываясь, я завертелась на сиденье:
– Вадим Романович, вы знали об этой дороге, да? Так запросто ее не найти!
– Только утром узнал, посмотрел на Гугл-карте, если честно. – Белых не отводил взгляда от петляющей дороги, осторожно преодолевая каждый поворот.
Но вскоре ехать стало проще. Поначалу узкая, дорога расширялась все больше и больше, постепенно становясь приемлемой ширины для того, чтобы без проблем могли разъехаться два автомобиля.
Вскоре перед глазами замаячила небольшая будка, рядом с которой в землю врос шлагбаум, перекрывая свободный въезд на территорию.
Перед нашей машиной никто не спешил поднимать шлагбаум, около которого Вадиму Романовичу пришлось затормозить. Правда, на шум двигателя из будки вышел невысокий упитанный человек, чем-то отдаленно напомнивший Карлсона. Он внимательно оглядел машину, на несколько мгновений задержал взгляд на мне, но спускаться с низкого крылечка не спешил. Более того, скрестив руки на груди, он привалился к дверному косяку.
Белых неоднозначно хмыкнул и, попросив меня оставаться на месте, вышел из машины. Из колонок доносилась тихая музыка, потому я видела только движения губ двоих мужчин, но ни единого звука их голосов до меня не доносилось.
Если бы я не наблюдала за этими двумя так пристально, то вряд ли обратила бы внимание, как буквально на пару мгновений сжались в кулак пальцы его руки, но тут же расслабились, а на лице появилась широкая улыбка.
Улыбка? Да неужели? Я была так удивлена непривычным проявлением чувств на лице Вадима Романовича, что пропустила тот момент, когда Белых сунул руку во внутренний карман, достал портмоне и затем сунул в руку «Карлсона» купюру. С такого расстояния я не разглядела номинала, но что-то мне подсказывало – мелкой она не была.
– Вы дали взятку, чтобы проникнуть на территорию? – Я хмыкнула, словно подначивая, когда наш автомобиль уже поднырнул под поднимающийся шлагбаум.
– Почти, – согласился Вадим Романович, но сразу замолчал, все так же пристально следя за дорогой, стараясь не заплутать среди то и дело разветвляющихся аллей.
Я немного подождала ответа, но мой спутник все так же
